Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Поэзия, Драматургия » Поэзия » Стихотворения Поэмы Проза - Яков Полонский

Стихотворения Поэмы Проза - Яков Полонский

Читать онлайн Стихотворения Поэмы Проза - Яков Полонский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 111 112 113 114 115 116 117 118 119 ... 209
Перейти на страницу:

   -- Это цветет,-- говорил он,-- посмотрите сюда, гвоздика... это, вот, сама бабушка посадила... пахнет... понюхайте, как пахнет..

   Хохлов нагибался и нюхал,

   -- А это вон наш садовник, что прошел туда, Герасим его зовут; у него есть такие большие ножницы, он так их берет и ветки, чтоб в лицо не лезли, стрижет.

   Хохлов смотрел вслед за удалявшимся садовником,

   В таких-то поучительных беседах, без сомнения, прошло для Васи почти все утро до самого обеда.

   За обеденным столом, накрытым в зале (не там, где мы ужинали), совершенно неожиданно, без всякого, так сказать, намерения, я-таки порядочно клюкнул. Во-первых, вместо квасу, по ошибке, налил себе пива и выпил; потом под шумок (гости ужасно шумели) выпил рюмочки две вишневки; потом, само собой разумеется, должен был за здоровье Хрустана хватить бокал шампанского. Щеки у меня от этого сильно разгорелись, и я стал так бойко поглядывать на всех, в особенности на Лизу, что старуха заметила и, как мне кажется, шепнула соседке своей (помещице двадцати двух душ, у которой она крестила детей) что-то такое на мой счет, чего уж я не понял да и понимать не хотел. Мне все хотелось поздравить с чем-нибудь мою кузину, но я никак в голове своей не мог найти ничего сколько-нибудь удовлетворительного, только порывался -- так из-за стола и встал, ни с чем не поздравив Лизы, ни с будущим женихом, ни с желанием полнейшего в любви успеха.

   После обеда, проглотив чашку кофе и бог знает для чего поцеловав руку у старой Аграфены Степановны, я ушел в сад. Долго ходил я там один-одинешенек, воображая себя будущим героем какой-то замысловато-романической истории; наконец, вспомнив купающихся поутру девушек, прямо отправился на реку, на то самое место, где они раздевались, снял с себя сюртук и лег на песке, согретом лучами жаркого июльского дня, и долго продувал меня тихий ветерок, который, скользя по широкой водяной равнине, приносил с собой всю негу ее спокойно струящейся поверхности; я видел, как одна за другой, медленно качаясь в воздухе, проносились белые чайки, называемые рыболовами; видел, как одна из них, клюнув воду, опять всплыла вверх, держа в носу своем небольшую плотвичку. На далеком изгибе желтеющей отмели, как часовой, стояла цапля; налево, вдоль всего берега, почти у самой дороги, кулики, посвистывая, перебрасывались с места на место. За мной, на обсыпавшемся крутом берегу, была другая картина: там, где кончался сад, начинались гумна, одноглазый овин, подпертый бревном, стоял на самом краю обрыва и, казалось, от одного моего толчка мог бы покатиться вниз и рассыпаться; я даже и замышлял столкнуть его. За ним, как бы из-под земли, видны мне были верхушки крестьянских изб, коньки и деревянные петушки, стоящие на крышах. Наглядевшись направо, налево, прямо и назад, что мне было очень легко, когда я ложился на брюхо и локтями подпирал голову, набрав с пригоршню раковин и поискав глазами, нет ли где какой окаменелости, я встал, надел сюртук, потом опять его снял, с тем чтоб намочить себе голову, и менее чем в десять минут, с мокрой головой, очутился на балконе, перед целым обществом.

   Вася стоял у решетки. Бабушка сидела в креслах. Перед ней был кругленький, на одной трехлапой ножке, столик с тарелками изюму, пряников и грецких орехов. Лиза и с нею новое лицо, какая-то краснощекая, в веснушках девушка, в черном платье, сидели немного поодаль и грызли орехи. Андрюша поместился на пороге, доставал из шапки какие-то ягоды и ел их.

   -- Где это вас бог носил? -- сказала старуха, положа руки на колена, глядя мне прямо в глаза и посмеиваясь.-- Вот вам ничего и не осталось, мы все съели,-- прибавила она, указывая на одну пустую тарелку,-- а где купались?

   -- Я не купался,-- отвечал я, стоя без картуза, также немного посмеиваясь и краснея бессовестнейшим образом.

   -- По голове вижу, что купались; оно ведь мне все равно,-- только утонете, отец мой, здесь есть такие места, что и дна не достанете... так прямо с берега и окунетесь, как ключ ко дну. Да и плавать чай не умеете. Плавать-то умеете ли? а?

   -- Нет-с, еще не умею...

   -- Здесь опасно купаться,-- подхватила вдруг девушка в веснушках, толстенькая подруга Лизы,-- меня однажды рыба так-то укусила...

   Лиза засмеялась.

   -- Карась до крови укусил,-- продолжала девушка.

   -- Какой Герасим? -- спросил Андрюша, оборачиваясь.

   Разумеется, за таким вопросом последовал истерический смех обеих барышень; и я сам принялся хохотать. Бабушка, даже и та, перекосив лицо на Андрюшку, сморщилась от позыва к смеху, но разрешилась наставлением, на которое, однако ж, никто не отвечал; наставление заключалось в том, чтоб Андрюша не верил пустякам, что, дескать, караси не кусаются, а жарятся на сковороде.

   -- Пойдем, Лиза, в сад -- что мы сидим, как дуры,-- сказала ей гостья, утирая слезы, вызванные смехом.

   -- Разгрызи вот только мне этот орех, у тебя зубы здоровые... да не бросай здесь скорлупы: терпеть не могу, когда под ногами трещит.

   -- Ну, пойдем... не ворчи, на милость...

   Девицы встали.

   -- Мы пойдем в сад,-- сказала Лиза бабушке и, проходя мимо меня, дотронулась всей рукой до моей головы,-- купался,-- сказала она мимоходом, и обе стали спускаться с лестницы.

   Мне стало досадно, я надулся... Бабушка попотчевала меня изюмом, велела Андрюше принести мне пастилы и ушла.

   Не желая ни пастилы, ни изюма, как обиженный, стоял я на балконе подле Васи и смотрел на удаляющихся барышень. Вдруг слышу:

   -- Подите-ка сюда! -- издали зовет меня краснощекая гостья и рукой даже машет,-- что вы там надулись?

   "Какова,-- подумал я,-- незнакомая, а машет".

   Но с этой мыслью двумя скачками очутился я на дорожке, догнал их в аллее и присоединился к ним, радостный и довольный тем, что меня позвали.

   -- Как вам не грех,-- начал я,-- обижать меня: еще не знаете меня, а думаете, что я врал. Разве я купался... голову только намочил... эка беда.

   -- Эка беда, что вас поклепали,-- возразила Лиза, посматривая на меня с улыбающейся важностью.-- Нас беспрестанно клеплют, мы же ничего... сносим. Вот поживите-ка у нас, так и узнаете.

   -- Да мне все равно, что там Аграфена...

   -- Тс! Что вы? -- перебила меня Лиза, топнув ножкой, с выражением веселой строгости,-- что вы так громко...

   Я струсил и обернулся. Гостья захохотала.

   -- Да, право же, мне все равно,-- начал я тише,-- лишь бы вы, кузина, не думали обо мне дурно. Мне ваше мнение дорого, кузина.

   -- Какая я вам кузина? Седьмая вода на киселе.

   -- Так вы отрекаетесь? -- спросил я с чувством, как бы в порыве некоторого изумления.

   -- Нет, нет! Зачем отрекаться,-- сказала она, вероятно, смутно поняв, что я мальчик на обиду чувствительный.-- Такой милый кузен, так славно вишневку и шампанское пьет, а я стану отрекаться.

   Гостья захохотала пуще прежнего... так и посыпался ее смех... я думаю, даже на балконе бабушка могла бы слышать...

   -- Смейтесь! -- сказал я.-- Смейтесь! я не знал, что вы всякую безделицу замечаете.

   -- Не я, другие заметили; у нас все видят и все слышат, да будет это вам известно... Вас надо вымуштровать.

   -- Что-с?

   -- Вымуштровать.

   Таким образом совершенно нечувствительно, вследствие одного беглого разговора, я сошелся с Лизой на самую короткую, нецеремонную ногу; и заметьте, читатель, как она вела разговор: она сразу дала мне понять, чтоб я был осторожнее, значит, сразу поняла мою неопытность и характер настолько пылкий и откровенный, что он мог бы мне наделать кучу неприятностей. Нет, конечно, сомненья, что присутствие веселой Кати, страшной хохотуньи и вдобавок пансионной подруги Лизы, единственной, с которой было ей нескучно, много способствовало нашему сближению: я почувствовал, что можно и не церемониться. И вот, менее чем в полчаса, я в их присутствии стал бойчее, развязнее, чем где-нибудь и когда-нибудь. Высказаться мне было недолго. Мне ужасно хотелось знать, о чем это Лиза и Катя, вдруг пересев от меня на другую скамеечку, стали тихо между собой разговаривать, причем лицо моей кузины, за минуту веселое, сделалось вдруг серьезно и даже грустно, а лицо румяной Кати приняло даже какое-то озабоченное выражение.

   -- Верно, и у вас есть секреты,-- сказал я, проходя мимо их с нетерпеливым намерением опять к ним присоединиться.

   -- Еще бы,-- отвечала Лиза,-- не у вас одного будут секреты, и у нас есть.

   -- А нельзя ли хоть подслушать? А?

   -- Смейте только подслушивать! Много будете знать -- скоро состаритесь. --

   Я сел от них во ста шагах на другой скамеечке; я видел, как тень от листьев и золотые пятна света скользили по складкам белого платья моей кузины и как резко эти белые складки отделялись от черной одежды Кати, или Катиш -- как ее называла Лиза. Катиш вынула из кармана какое-то письмецо и, увидав меня, снова опустила его в карман; но, как кажется, Лиза была в нетерпении: по выражению лица ее и движению руки можно было вообразить себе следующую фразу: "Подай! Какая ты несносная, пусть видит. Нашла кого бояться!.."

1 ... 111 112 113 114 115 116 117 118 119 ... 209
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Стихотворения Поэмы Проза - Яков Полонский торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит