Шайтан-звезда (Книга вторая) - Далия Трускиновская

Джейран ощутила злорадство – человек, из-за которого она столько испытала, да в придачу пометивший ее проклятыми знаками, сейчас получал по заслугам! Она даже испытала благодарность к аш-Шамардалю за то, что он раскрыл все это дело и призвал к ответу звездозаконника.

– Хотелось бы знать, какого мнения по этому поводу почтенный Барзах! – вмешался другой факих, недовольный тем, что удачная мысль пришла в голову не ему, и желающий выделиться если не сообразительностью, так настойчивостью. – Выслушаем и другую сторону!

– А что может сказать Барзах кроме того, что девушка должна была к моменту разрешения спора уже быть замужем за царем? Иначе и спорить было бы не о чем, – резонно заметил аш-Шамардаль.

– Нет, предмет для обсуждения все же имеется, – не унимался факих. – В судах правоверных рассматриваются жалобы о нарушении брачного обещания! Следовательно, клятва царя Хиры имеет законную силу!

– В нашем случае законную силу имел бы брачный договор, подписанный свидетелями в присутствии главного кади Хиры! – возразил первый факих. И эти люди снова сцепились, оглушая друг друга изречениями, и приводя примеры, и взывая к справедливости Аллаха.

Джейран подумала, что если она сейчас выйдет, и назовет себя, и встанет на сторону противников Сабита ибн Хатема, вся эта суматоха кончится, а ее вместе с мальчиками выведут из Пестрого замка. Чем громче шумели знатоки законов, тем острее хотелось ей сделать это. Она уже вообразила, как выходит на середину зала, и обвиняет Сабита ибн Хатема в своих бедствиях, и посылает за мальчиками, и ее ноги уже ступили на тополевые бревна подъемного моста, и она уже послала своих людей искать среди камней тело Хайсагура, с которым, очевидно, стряслась беда… И Джейран вспомнила, как в крепости горных гулей переругивались эти двое, оборотень и старый звездозаконник, переругивались яростно и беззлобно, как люди пылкие и давно привязанные друг к другу… Она ухватилась за колонну. Пожалуй, с выходом торопиться не следовало… Пока Джейран пыталась принять мудрое решение, мудрецы снова вспомнили, что недостает второго участника спора.

– Разве у тебя не было джинна, чтобы послать его за Барзахом? – ехидно осведомился высокий мудрец в серой, испещренной загадочными пятнами, рубахе и коротковатых шароварах. – Мы видим одного из спорщиков, но не видим другого! А если Барзах скажет, что ему достаточно его превосходства, и откажется от плодов победы?

– Барзах не откажется от плодов победы! – возразил аш-Шамардаль. – Он слишком много сделал, чтобы достичь ее!

– А что проку Барзаху в том, что Сабит ибн Хатем и его ученики лишатся своего имущества? Что прибавится Барзаху от их нищеты? Разве накопленные ими знания перейдут в его голову? – не унимался высокий мудрец. – Пусть явится наконец Барзах!

– Барзах уже на пути сюда! – воскликнул аш-Шамардаль. – Клянусь Аллахом, между им и нами не более двух фарсангов!

Он достал из-за пазухи лист пергамента и развернул его.

– Подай мне столик, о дитя, – обратился он к тому из муридов, который во время всего этого шума находился к нему ближе прочих. Мурид молча взял стоящий у стены низкий столик, подхватил и подушку для сидения, принес все это и установил перед аш-Шамардалем.

Тот сделал движение рукой, призывая к тишине, уселся, положил перед собой пергамент и стал чертить над ним знаки, как если бы писал по воздуху буквы, бормоча при этом.

– Этот круг небосвода достался ему от самого Бахрама, – уважительно произнес один из собеседников.

– Смотрите, смотрите… Изображение появляется!

– Клянусь Аллахом, оно движется! – подтвердил другой. Что-то происходило на столике, судя по тому, как обступили аш-Шамардаля и с каким вниманием глядели через его плечи на пергамент.

– Видите, о друзья Аллаха? – спросил аш-Шамардаль. – Вот та самая башня, на вершине которой огнепоклонники оставляли своих мертвецов! Те, кто бывал здесь раньше, знают, на каком расстоянии от замка она стоит! Вот башня, а вот всадники, которые проезжают мимо нее… а вот и Барзах… посмотрите, как он торопится, как погоняет коня! Совсем скоро он будет среди нас!

Джейран зажала рот рукой. Насколько ей было известно, отряд всадников, в котором был Барзах, вовсе не стремился к Пестрому замку, а, напротив, удирал от него без оглядки! И увозил с собой ребенка, которому суждено было стать наследником престола Хиры!

Всякий раз, сталкиваясь с враньем, Джейран сперва терялась, потом в ней просыпалась тихая ярость, а потом уж следовало ждать неторопливых, но весьма целеустремленных поступков – наподобие бегства из фальшивого рая. И на сей раз она тоже впала в изумление прежде, чем что-то предпринимать.

Тем временем сторонники Сабита ибн Хатема, среди которых были не только звездозаконники, но и врачи, обучавшиеся у прославленных врачей Харрана, и маги, и факихи, перешли от обороны к наступлению, довольно верно угадав уязвимое место аш-Шамардаля.

– Пошли за ним того марида, который принес сюда нас! – требовали маги и звездозаконники на удивление дружно. – Куда ты девал его, этого марида с собачьей головой?

– Клянусь Аллахом, марид сбежал от него, как сбежал десять лет назад джинн из рода сыновей Джирджиса! – перекричал прочих человек с такой длинной бородой, что ее острый кончик достигал колен. – Он не знал, что заклинание власти для этого джинна ограничено количеством приказаний! А ведь в заклинании это было сказано ясно, и следовало бы ему понять, что еврейские буквы на самом деле означают числа!

И были перечислены еще кое-какие грехи гнусного завистника в обращении с джиннами, ифритами и маридами, плененными и заточенными еще Сулейманом ибн Даудом.

Аш-Шамардаль в конце концов замолчал под бременем этих упреков, и всякий, кто имел дело с людьми, чьи лица от ярости бледнеют и каменеют, воздержался бы испытывать в такие мгновения долготерпение Аллаха. Но собеседники и сотрапезники аш-Шамардаля в пылу словесного побоища утратили чувство меры.

Он поднял голову – и по выражению его лица, по блеску выпуклых глаз можно было бы догадаться, что он принял страшное решение. Это решение далось ему нелегко – и, хотя он все прекрасно подготовил, совершить последний шаг на этом пути все же было для него мучительно, ибо раньше его зависть находила себе отраду в мелких и тайных пакостях, а сейчас ей предстояло подвигнуть своего обладателя на открытое злодеяние.

– Да, я не повелеваю таким количеством джиннов, каким мог повелевать прежде! – вдруг выкрикнул аш-Шамардаль. – Но у меня есть кое-что получше! Я воспитал верных мне мужей, истинных муридов, и если джинн или ифрит не расстанется с жизнью из-за моей прихоти, то эти муриды рады будут заполнить собой пропасть, чтобы я мог перейти ее по их трупам! Смотрите!