История бастарда. Верховный маг империи - Диана Удовиченко

— Теперь, когда эти звери вырастут, они станут вашими верными товарищами. И в огонь с вами пойдут, и в воду. За хозяина будут биться до самой смерти. Но и вы их берегите. Сделайте для них нагрудники, чтобы от стрелы защитить.

— А где же остальным воинам вулкорков брать? — спрашивали Роба. — Ведь от стаи мало осталось. На всех не хватит.

— Звери плодиться начнут, и потомство будет не хуже их.

Потом шаман послал охотников в степь, наловить диких вулкорков. И тех тоже в загоне собрал, изменять начал. Удивлялись орки чудесам, которых никогда не видали.

Счастливее всех Айка была. Настрадалась, намучилась, дождалась мужа живым и здоровым. Радовалась, что скоро Уран-гхор увидит свое дитя. Но недолго длилось спокойствие. Десять дней прошло с возвращения молодого вождя, когда прискакал гонец из степи, звал на Соленое озеро. Там собирался совет клана ориг. С тех пор как Уран-гхора люди пленили, некому стало за порядком следить. И опять начались в клане междоусобицы. Снова ссорились племена из-за охотничьих угодий. Вот и решили их переделить.

На этот раз не стал молодой вождь брать с собой воинов. Поехал вдвоем с Робом, а в племени за себя Ярха оставил. Шаман же наказал своим ученикам присматривать, чтобы орки мирно жили. Печалилась Айка. Чувствовала, со дня на день ей рожать. Но молчала, не жаловалась и не плакала. Настоящий вождь всегда о деле думает, а жена ему мешать не должна.

Через три дня и три ночи подъехали путники к белым берегам Соленого озера, обогнули Вороний холм и оказались на пустоши, где горел костер совета. Спешился Уран-гхор, подошел к вождям, что сидели вокруг огня.

— Да хранят вас духи предков.

Молчание было ему ответом. Не успел до вождей дойти слух о возвращении Уран-гхора. И теперь изумленно взирали они на молодого орка, не знали, как ответить на его приветствие. Усмехнулся он, повторил:

— Да хранят вас духи предков. Что ж не радуетесь вы вождю клана?

Первым опомнился Наран-гхор, вождь племени Зар-ориг.

— Да хранят они и тебя! Благодарение Морриган, ты жив!

Остальные вожди тоже подхватили приветствие, да только видел Уран-гхор: не все довольны его приходом.

— Как же ты выжил в людских землях? — спросил Чарг-гхор, вождь племени Хра-ориг. — И где вождь Варг-гхор?

— Нет больше его, — спокойно ответил Уран-гхор. Почтительно усадил Роба к костру и сам сел. — Нигде нет: ни в Орочьем гнезде, ни в мире духов. И само имя его скоро сотрется из памяти племени. Так я поступаю с предателями.

Он оглядел вождей. Не все его взгляд выдержали.

— А скажи, отец, — спросил Роба Уран-гхор. — Есть ли здесь те, кто людям продался?

— Пусть скажут это духи предков, — отвечал шаман.

По его призыву закружились над пустошью светлые тени. Спокойны были лица вождей, стыдно настоящему воину свой страх показывать. Но души их жуть сковала, когда духи спустились к костру. С воем устремились призраки к одному из сидящих, вцепились в него бесплотными руками.

— Вот ты и попался, Чарг-гхор, — сказал молодой вождь. — Духи указали на тебя.

Вскочил Чарг-гхор, бежать хотел. Но удержали его уже сильные руки орков.

— Что делать с ним?

— Пусть совет решает, — сказал Уран-гхор. — Он не только меня продал, он продал всех вас.

Недолго совещались вожди.

— Он недостоин поединка, — решили они. — Казнить предателя.

Отрубили Чарг-гхору голову, а разрубили и вулкоркам скормили. Когда свершилось возмездие, Уран-гхор речь держал.

— Я вернулся, и я вождь клана, — говорил он. — Много я видел в Богатых землях, много пережил. И скажу вам: чтобы победить врага, надо понять, чем он силен. А сильны люди своим единством. Все они одним племенем живут. Еще они сильны своими шаманами. Потому, чтобы не уничтожили они Орочье гнездо, надо и нам объединяться. Надо настоящее войско собирать, шаманов учить. Надо все племена проверить, чтобы ни одного предателя не осталось.

Долго говорил Уран-гхор, все рассказал вождям, ничего не утаил. И про сражение в людском селении, и про то, как Варг-гхор его обманул. И про шаманку, что своим зельем его могучим сделала, и про своего товарища Сварг-гхора. А когда закончил свой рассказ, все вожди согласились под его руку идти. Понимали: за ним теперь сила, только он может Орочье гнездо от человеческих захватчиков защитить.

Теперь снова общими были охотничьи угодья, а племена клана ориг откочевали ближе к стоянке Гра-ориг. С победой вернулся домой Уран-гхор. А там его еще одна новость ждала. Радостно встречало племя своего вождя, и только Айка не вышла из каранги. Побежал было Уран-гхор к своему жилищу, но остановил его старый Роб:

— Нельзя теперь туда. Подожди.

Суетились вокруг каранги старухи, несся над селением надрывный звериный крик роженицы. Захолонуло сердце Уран-гхора, не думал он, что может испытывать такой страх.

— Не бойся, мой сын, — сказал Роб. — Я помогу твоей жене.

Ударил в бубен, запел песню, призывая благословение духов для Айки. А когда закончил камлание, из каранги раздался сердитый детский плач. Рассмеялся Уран-гхор, отлегло от души. Высунулась из жилища старуха, махнула рукой:

— Иди сюда, вождь, посмотри на своих детей!

На шкурах лежала Айка. Измученная, усталая, но счастливая. Улыбнулась:

— Хей, муж мой… — и тут же крепко уснула.

Старуха подала Уран-гхору сверток, из которого слышалось кряхтение.

— Сын? — спросил он, осторожно принимая ребенка.

— Ты счастливый, вождь, — беззубо улыбнулась повитуха, протягивая ему еще одного закутанного в шкуры младенца, — двойня у тебя. Сын и дочь.

Уран-гхор переводил взгляд с одного детского личика на другое. Много чувств роилось в его сердце: радость, гордость, удивление. И еще понял он: новая забота прибавилась ему. Теперь он еще больше сил будет отдавать, чтобы жило Орочье гнездо, еще отчаяннее будет отстаивать свободу своего племени, не пустит в родные степи людей. Он все сделает, чтобы будущее его детей было безмятежным.

Уран-гхор выбрался из каранги. Веселыми криками встретили его орки, поздравляя с наследниками.

— Смотрите, мои дети, — сказал вождь, — это ваша земля. Ваши степи. Ваше племя.

24

Изящные черты красивого лица удлинялись, на какое-то время превратившись в злую карикатуру на мудрое божество. Стройное тело взбугрилось огромными мышцами. Вскоре с пьедестала к нам шагнул темнейший князь Варрнавуш. Лорд Феррли, подлец, быстро убрался с его дороги и спрятался ко мне за спину. Золотые глаза верховного демона были устремлены прямо на меня. Я не мог отвести взгляда от их сияния. Оно гипнотизировало, лишало воли, проникало на самое дно сознания и обездвиживало тело. Самое странное, что Варрнавуш, похоже, без всякого усилия держал взглядом всех нас одновременно. Я почувствовал, что теряю себя, что мой разум растворяется в потоке абсолютного зла. Почти умирая под напором чужой могучей воли, я невероятным усилием заставил себя сопротивляться. Сначала хотя бы тем, что осознал: нельзя стоять как очарованный глоухтом кролик, надо дать отпор. Хоть попробовать! Захлебываясь в невидимых волнах темной энергии, я прощупывал свой разум, отыскивая в нем хотя бы крохотную точку, не пораженную воздействием Варрнавуша. И отыскал. Внутренне сконцентрировавшись на ней, мысленно оттолкнул жало демонического сознания. На какую-то долю секунды я освободился от давления и призвал Вселенную. Медленно, капля за каплей, в меня вливалась живительная сила. Черный поток неохотно отхлынул, освобождая разум. Ко мне вернулась способность двигаться. Я обернулся к Лютому, пытаясь сообразить, как поделиться с ним своими возможностями. Но в этот момент брат решил проблему по-своему. Не знаю, какого напряжения ему стоило вырваться из-под контроля демона. Но Ом сумел это сделать и, воспользовавшись мгновением свободы, выстрелил прямо в золотой глаз Варрнавуша. Темнейший князь не стал даже затруднять себя попыткой отмахнуться: болт вошел в глазницу и растаял в ней. Я ждал, что нас тут же испепелит мраково пламя или размажет по стене еще какая-нибудь волшба. Но ничего не произошло. Напротив, мне показалось, что на морде чудовища появилось выражение удовольствия. Вскоре и Дрианн избавился от оков, хрипло выкрикнув на ханди короткую молитву богине Исдес, затем произвел целую серию непонятных жестов. В ответ на наши действия прозвучал низкий хохот, гулко отдающийся под сводами храма. Демон, который мог бы уничтожить нас одним движением когтистого пальца, смеялся. Еще немного посмотрев на нашу живописную группу, он произнес: