Охотник. Дилогия - Александр Сухов

Между тем наш герой решил устранить вопиющую разницу в габаритах. Он приказал своему телу подрасти, и вскоре Азуриэль больше не пугал его циклопической фундаментальностью.

Противники обменялись еще несколькими хитроумными ударами, но решающего перевеса какой-либо из сторон это не принесло. На поле брани сложилась патовая ситуация, выражаясь шахматным языком. Однако такое положение дел не могло устроить ни одну из сторон, поскольку сколь угодно долго эта битва продолжаться не могла. Демон пытался завладеть телом Глана. Охотник отстаивал свое законное право управлять собственной физической оболочкой. Но в отличие от виртуальных образов человеческое тело должно питаться, а также совершать иные физиологические отправления и не может бесконечно долго валяться в отключке.

Данный факт первым осознал Азуриэль. Он поднял обе руки над головой, призывая Глана к переговорам. Изрядно потрепанный Охотник (виртуальные манипуляции, как ни странно, отнимали немало сил) был рад передышке и махнул рукой, мол, согласен.

– Недооценил я тебя, смертный, – не скрывая огорчения, констатировал Азуриэль.

На что Глан лишь нарочито равнодушно пожал плечами и спросил откровенно издевательским тоном:

– А не соизволит ли высший из высших просветить простого смертного, для какой такой надобности ему понадобилась моя телесная оболочка?

– Перстень, – кратко ответил демон.

– При чем тут перстень? – недоуменно захлопал ресницами Глан.

– Перстень удерживает мою сущность на данном плане бытия и сильно ограничивает мои прочие способности. Точнее, полностью лишает меня возможности манипулировать объектами материального мира. Тот крючконосый козлопас, что заточил мою сущность в перстне, сумел наложить на нее такие ограничения, что было бы не по силам целой своре академиков. Хотя его можно понять, он боролся за свою ничтожную жизнь и одновременно желал получить множество материальных благ.

– Ну и как? Получил?

– Еще бы, – с грустью в голосе ответствовал Азуриэль. – Сто лет я горбатился, как проклятый, на этого гада и ни единого слова благодарности не дождался. Только и слышал: «Азраил, сбегай туда-то и туда-то! Азраил, принеси то-то и то-то!» А сам так и не научился правильно выговаривать имя раба своего. Ничего, вот освобожусь от твоего навязчивого присутствия, непременно разыщу этого кучерявого задохлика не в той, так иной реальности и отыграюсь за все перенесенные мной страдания.

«Ага, и опять угодишь на тысячелетия в рабство, не в перстень, так в кувшин или лампу», – подумал Глан, а вслух произнес:

– Понял, у тебя свои терки с этим Соломоном-Сулейманом. А я-то здесь при чем?

– Перстень Соломона должен быть уничтожен, – начал объяснять демон. – А поскольку твоя телесная оболочка в данный момент составляет с ним единое целое, сам понимаешь, ее также следует уничтожить.

Юношу аж передернуло от столь неприкрытого цинизма, но он нашел в себе силы, чтобы не врезать кулаком по физиономии ухмыляющегося Азуриэля. Более того, Охотник спокойно спросил:

– И каким же образом ты собираешься уничтожить мою плоть вместе с перстнем?

– На данном плане бытия существует один-единственный способ избавиться от столь могущественного артефакта – переплавить его в горниле какого-нибудь вулкана.

– А кремация посредством костра или магической вспышки нас не устроит?

Демон не заметил издевательских ноток в голосе Глана и ответствовал вполне серьезно:

– Чтобы полностью источить перстень, термическое воздействие должно длиться достаточно продолжительное время: десятилетия или даже столетия. Конечно, если его поместить в эпицентр термоядерного взрыва мегатонн эдак в двести-триста в тротиловом эквиваленте… – Азуриэль мечтательно закатил горящие алым огнем вежды к небесам. Затем резко встряхнул головой, как будто отгоняя какие-то крайне заманчивые видения. – М-да! К сожалению, такими энергиями на данном плане бытия никто не располагает.

– Не, – испуганно замахал руками юноша, – добровольно прыгать в жерло вулкана или этого… как его?.. термоядерного взрыва я категорически отказываюсь!

– Примитивный инстинкт самосохранения, – проворчал еле слышно себе под нос демон и взмахнул неведомо откуда появившимся в его руке огненным хлыстом, намереваясь перерубить оппонента напополам.

Глан был готов к чему-нибудь подобному. Он высоко подпрыгнул, пропуская смертельно опасный огненный жгут под ногами, и с силой впечатал ступню правой ноги в мерзкую харю. В результате демон рухнул, как подкошенный, по всей видимости, лишился чувств. Глан хотел закрепить успех – прыгнуть ему на грудь, чтобы сломать ребра, но в это время в его голове вновь раздался голос Шуршака:

«Не стоит этого делать, Глан! Все равно ты его не сможешь убить (извести, изничтожить, развоплотить). Ты его лучше заключи в клетку, из которой он не сумеет вырваться».

– Не понял, – недоуменно пожал плечами юноша. – Выражайся яснее, Шур, пока он не очухался и не задал нам перцу по полной программе.

«Поскольку возможности избавиться от перстня в ближайшей перспективе не предвидится, тебе придется соседствовать с Азуриэлем. А чтобы тот и далее не чинил козней (подлянок, происков, провокаций), отведи ему толику своего сознания и сделай так, чтобы он оттуда не смог вырваться».

– Ладно, попробую, – задумчиво пробормотал Глан.

Легким усилием воли он заставил воспарить бесчувственного демона над поверхностью земли. Затем представил, как его оплетают толстые прутья огненной решетки. На всякий случай создал второй слой ограждения, затем еще и третий. Получилась очень красивая сверкающая конструкция.

«Именно это я имел в виду, – ободряюще заметил Шуршак. – Ведь можешь, если захочешь (пожелаешь, взалкаешь)».

– Взалкаешь тут, – проворчал юноша, – коль твою задницу вместе с остальным телом хотят бесцеремонно отправить в горнило действующего вулкана. А ты, Шур, лучше подскажи, что мне дальше с этим делать?

«Я бы посоветовал оттащить клетку в самый дальний и темный угол твоего сознания и постараться забыть о ней навсегда. После твоей смерти демон, конечно же, освободится от оков, но, надеюсь, это случится не скоро».

– А я-то уж как надеюсь, – съязвил Глан и ненадолго призадумался над весьма разумным предложением товарища.

Наконец юноша, подражая какому-нибудь магу, воздел над головой руки. Усилием воли он для начала превратил зеленую траву в бескрайний морской простор, оставив посреди безбрежного водного пространства небольшой клочок суши. Затем щелчком пальцев выключил солнце. Полная темнота не наступила, поскольку прутья огненной решетки давали достаточно света, чтобы ориентироваться в пространстве. Легким мановением руки Глан сжал границы окружающего виртуального мира до размеров, немногим превышающих площадь островка.