Путешествия вокруг света - Василий Головнин

Сентября 1-го, поутру, ветер дул по-прежнему жестокий, при совершенно ясном небе, и хотя он был нам попутный и крепость Росс находилась от нас не далее 30 миль, но как она стоит на прямом, совершенно открытом с океана берегу без всякой гавани или якорного места, то и невозможно почти было в такую бурю подойти к ней; да если б с некоторою опасностию мы подошли, то было бы бесполезно по невозможности иметь с берегом сообщения.

С полудня буря стала смягчаться, а в 4 часа дул уже обыкновенный крепкий ветер и волнение уменьшилось; посему мы пошли к берегу; но скоро после захождения солнца ветер совсем почти затих, и происшедшая от того весьма большая зыбь лишила нас совсем хода: в ночь мы едва подавались вперед.

Сентября 2-го до 6 часов утра была тишина с превеликою зыбью; а после легкий ветерок подул от О прямо, нам противный. Погода же была совершенно ясная, лишь берега были покрыты мрачностию. Мы их видели только несколько минут, когда солнце из-за них выходило; после опять они скрывались, хотя мы от них не далее находились, как милях в 15 или 18. Около полудня ветер тихий сделался от юго-востока, с которым мы пошли к берегу. На небе не было ни одного облака, и солнце весьма ярко сияло, но мрачность скрывала от нас берега, к которым, однако ж, умеренный ветер, дувший ровно по направлению оных, позволял приблизиться безопасно, и мы смело шли под всеми парусами до половины десятого вечера, будучи беспрестанно готовы сделать нужное движение для поворота шлюпа от берега. В сие время вдруг он открылся прямо у нас перед носом, и мы увидели бурун, или прибой морской, и услышали шум оного; тогда тотчас легли в дрейф и нашли глубину 35 сажен. Берега против нас, казалось, образовали впадину или вдавшийся немного изгиб. Счисление наше и видимое положение берега показывали, что мы находились весьма близко того места, будучи от берега в расстоянии от 2 до 3 миль, где стоит крепость Росс; почему, поворотив, мы выпалили из двух пушек и сожгли фальшфейер для возвещения жителям о нашем соседстве и чтоб они зажгли огонь, а сами между тем пошли от берега к югу, опасаясь, чтоб так близко к оному не застигло нас безветрие. Тогда зыбь могла бы привести нас в опасное положение.

Отворотив от берега, мы в ночь на 3-е число и днем по причине пасмурности, скрывавшей от нас берега, лавировали вблизи оных, в ожидании, когда они откроются, до самого полудня; а в 1-м часу пополудни увидели берег в расстоянии от нас миль 5 или 6 и скоро после того рассмотрели крепость Росс, на которой развевался флаг Российско-Американской компании. Тогда и мы подняли свой флаг при пушечном выстреле и, приблизясь к берегу на расстояние миль двух, увидели ехавшие к нам от него три алеутские лодки: на одной из них в 2 часа пополудни приехал к нам правитель крепости коммерции советник Кусков, от которого я имел удовольствие узнать, что главный правитель компанейских селений флота капитан Гагенмейстер находится в Монтерее и что я могу непременно застать его там.

Кусков пробыл у нас на шлюпе до 9 часов вечера, доколе мы не получили с берега разных свежих съестных припасов, о доставлении коих на шлюп он послал в крепость приказание. В ожидании оных мы лавировали подле берега под малыми парусами. Получив же все нам нужное, мы с Кусковым простились и в 9 часов вечера пошли в путь при тихом ветре от юго-востока; погода была облачная, но сухая.

Крепость, или селение, Росс, как то выше я сказал, находится в широте 38°33′ и стоит на довольно возвышенном месте, подле самого берега, при малом, едва приметном вгибе оного. Тут не только нет гавани, но даже и на якоре нельзя стоять без большой опасности; грунт хотя хорош, но глубина велика; в полумиле от берега мы имели оную 50 сажен, а Кусков сказывал, что во 100 саженях от оного нет менее глубины, как 25 сажен. Но так близко стоять на якоре опасно, ибо место сие совершенно открыто, и в случае крепкого ветра с моря или большой зыби удалиться от берега не было бы средств.[234] Замечания о сем селении помещены в главе о Новом Альбионе{235}.

По отбытии нашем от крепости Росс ветер был беспрестанно с южной стороны, нам противный; но как он дул не постоянно, то мы шли теми галсами, кои для нас были выгоднее, и приближались к порту Монтерею. На рассвете, в половине шестого часа, 7-го числа открылся нам мыс, составляющий северный предел залива Монтерея, а вскоре после берега самого залива и южный мыс. Погода была облачная и несколько пасмурная, однако ж не мешала нам хорошо видеть берег.

В 11-м часу утра увидели мы прямо на ветре шедшее из залива большое трехмачтовое судно, которого одни лишь паруса были видны; вскоре рассмотрели на нем флаг Российско-Американской компании, и тогда уже сомнения не осталось, что это корабль «Кутузов» под начальством капитана Гагенмейстера, с которым я имел нужду видеться, и как мы находились недалеко от якорного места в Монтерее, то я решился его воротить. На сей конец сначала, поднявши свой флаг, привели мы к ветру и тотчас поворотили на один с ним галс, чтобы показать, что желаем говорить с ним, а через четверть часа опять поворотили на прежний галс, убрали все паруса, кроме трех главных, и, выпалив из пушки, спустились по курсу к якорному месту Через это дали мы знать ему, что не хотим потерять времени и удалиться от берегов; потом, когда он за нами пошел и поставил все паруса, тогда и мы стали понемногу прибавлять парусов для показания того, что имеем нужду видеться с ним в Монтерее. Но он не отгадывал значения наших движений и, не будучи в состоянии нас догнать, скоро после полудня привел к ветру и пошел своим курсом от нас прочь. Тогда и мы, переменив курс, пошли за ним. Увидев сие, он пошел к нам навстречу. Во 2-м часу подошли мы близко друг к другу, и после взаимного салюта капитан Гагенмейстер приехал ко мне и, узнав мое желание с ним видеться и причины, тотчас решился следовать за нами. Тогда он возвратился на свой корабль, мы пошли к якорному месту, куда пришли в 5-м часу пополудни. Поставив шлюп на два якоря, я немедленно отправил к губернатору офицера сказать о причине нашего прибытия. Губернатор предложил нам свои услуги.

На другой день поутру приехал ко мне комендант от имени губернатора поздравить с приходом и предложить все зависящие от него услуги и пособия.

В 12-м часу мы с Гагенмейстером поехали на берег к губернатору и коменданту и были обоими приняты и обласканы чрезвычайно. Губернатор охотно согласился на все мои требования, которые состояли в следующем: позволить взять пресной воды и нарубить дров; купить для экипажа свежих съестных припасов; дать позволение и конвой натуралисту и живописцу ездить по окрестностям и заниматься каждому по своей части, делать на берегу астрономические наблюдения.

Губернатор даже предложил своих лошадей мне и всем нашим офицерам, если мы пожелаем ехать в соседственные миссии. Офицеры тотчас воспользовались сим случаем; а мне нельзя еще было, ибо надлежало кончить дела с Гагенмейстером как можно скорее, чтоб его не задержать, потому что корабль его был нагружен хлебом для компанейских колоний, кои в нем давно уже терпели недостаток. По сей-то причине я согласился даже отвезти бывших у него алеут и разные огородные семена в крепость Росс, чтоб ему уже прямо плыть в Ново-Архангельск.

В три дня мы кончили все дела свои, и 10 сентября поутру Гагенмейстер отправился. Между тем за день до его отбытия пришел сюда английский купеческий бриг «Колумбия», шкипер оного по имени Робсон. Он был с нами вместе в Ново-Архангельске, но как там, за отсутствием Гагенмейстера, продать ничего не мог, то и пришел сюда, чтоб с ним переговорить, а опасаясь, чтоб испанцы его не захватили как контрабандиста, он, прежде нежели положил якорь, письменно просил моей защиты в случае такого их покушения. Я посылал к губернатору офицера сказать о причине прихода сего судна и спросить, позволит ли он ему здесь на несколько времени остановиться, на что он охотно согласился.

Мы могли бы 11 сентября уйти, но надлежало ждать съестных припасов, а особенно зелени, потому что оные привозят из дальних миссий, здесь же весьма мало, а некоторых и вовсе нет. Между тем я познакомился с начальником одного испанского корабля; он сообщил мне очень много любопытного касательно сей страны.

Сентября 12-го, при тихом южном ветре, стояла весьма дождливая погода. Доселе же все были ясные дни, а так случилось, что этот дождливый день был назначен губернатором для обеда, который он хотел нам дать, почему нас исправно помочило, когда мы шли к нему. Я был приглашен со всеми офицерами шлюпа. Ласковый старик губернатор старался, сколько было в его силах, показать нам свое гостеприимство и свою приветливость. Ему хотелось изъявить свою радость о нынешней дружеской связи между двумя дворами. На сей конец он расставил на каждой из тарелок с плодами и конфетами по два лоскута бумаги с нарисованными на них флагами: русским и испанским. Он сделал все, что мог: там, где едва могли набрать рюмок кое у кого, чтоб достало по одной на каждого гостя, нельзя ожидать пышных украшений и фейерверков.