Цена власти. Искра - Евгений Региневич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Отца Тобса я нашёл на первом этаже. Священник сосредоточенно заливал в себя пиво и, судя по заставленному пустыми бокалами столу, занимался этим уже давно. Увидев меня, он оживился и замахал рукой, зовя присоединиться. Ну, раз зовут…
— Садись, сын мой. Пиво пьёшь? Эй, хозяин, неси пива и какой жратвы человеку приволоки! Давай выпьем. Знаешь, что не даёт мне покоя, маг? Не то, что в той деревне погибло столько людей. Нет, это, конечно, тоже большая беда. Тот демон, Пересмешник, он ведь был прав, вот самое мерзкое во всём случившемся. Я всё это время думал над его словами. Церковь гниёт изнутри, лицемерие и ложь стали нормой, законы и заповеди только для паствы, а не для своих. Священники в городах купаются в роскоши и погрязли в разврате. Думаешь, я только по деревням ходил всю жизнь? Я ведь много чего видел.
Он залпом залил в себя пиво и потянулся за очередным бокалом.
— Империя сильна как никогда. Под властью нашего благословенного Императора находятся представители, наверное, всех разумных рас нашего мира. И вместо того, чтоб укреплять власть Его Величества и миссионерством вести на путь истинный новую паству, чтоб привлекать к себе словом и благим делом, мы культивируем ненависть и нетерпимость к иным расам. Гномов Церковь лишь терпит, орков и гоблинов до сих пор считает существами, лишёнными души, детей ночи проклинает, троллей, стронгов и пустынников вообще считает животными, — священник грохнул пустым кубком по столу и опять схватил полный, — мы как паразиты на теле сильного зверя, жируем и пьём его кровь, вместо того, чтоб приносить пользу. Давай, маг, выпей! За упокой тех, кто погиб там, в Барсучьем Логе, и за упокой тех, кто ещё погибнет из-за того, что мы вместо добрых пастырей стали козлищами, которые только жрут и срут, и блеют давно заученные наборы слов, зовущиеся молитвами!
Упился святой отец. За такие речи его, как минимум, сана лишат, а меня и сжечь могут только за то, что слушал. Хорошо хоть близко никого нету. Я пододвинул отцу Тобсу ещё один бокал, и тот, опорожнив его на половину, уронил голову на стол и богатырски захрапел. Вот и отлично, проспится, может, успокоится. Сейчас выясню, где его комната и припрягу кого заволочь святого отца туда, пускай отдыхает, надломили, похоже, толстяка слова того демона.
— Хозяин, помогите святому отцу добраться до его комнаты, а то он, похоже, утомился.
Пара слуг подхватили спящего и быстро организовали его передислокацию из зала. Я поманил хозяина к своему столу и поинтересовался у него судьбой беженцев и особенно бывшего помощника палача, который так своевременно пришёл мне на помощь, когда мы вырывались из проклятой деревни. Надо хоть пива поставить человеку в благодарность, если он, конечно, не побрезгует с тёмным магом пить.
— Беженцы потихоньку разъезжаются, господин маг. У многих есть родня в окрестных деревнях. Госпожа инквизитор как всех проверила, так и благословила в путь. И слава свету, а то они меня, пожалуй, разорили бы. А Айвин — это такой здоровый мужик? Помощник кузнеца? Ему не повезло, господин. Госпожа инквизитор сказала, тьма слишком глубоко проникла в его тело, и даже лекарство, которым она его напоила, не помогло.
Вот как. Лекарство. Яд. Яд, заменивший удар милосердия. Когда он успел подхватить смертельную дозу скверны граней? Скорее всего, как раз тогда, когда помогал мне, слишком близко подобравшись к умертвиям. Хотя, какая теперь разница, мы столкнулись с демоном и остались живы, а простой человек оказался не в то время, не в том месте, и теперь он мёртв. Справедливость? А разве она есть в мире? Я молча приподнял вверх кубок с пивом, прощаясь в мыслях с тем, кто спас мне жизнь.
— Пьёшь? — Эйсиан подошла неслышно и остановилась возле стола, рассматривая меня. — Ты выглядишь значительно лучше. Поел?
— Ага.
— Не хочешь прогуляться? Тебе полезен свежий воздух.
Что-то сомневаюсь я, что дело только в воздухе.
Мы вышли за пределы стен постоялого двора и, обойдя ещё оставшиеся телеги беженцев, пошли вдоль укреплённой стены на некотором удалении от неё.
— Ты хотела поговорить без лишних ушей?
— Как ты себя чувствуешь после того, как тебя убили и оживили?
— Для мертвеца вполне прилично. Грех жаловаться.
— Угу, только вот в твоей ауре после оживления ясно заметен отпечаток демона. Думаю, не Ловчего, а твоего личного.
— Вполне возможно, — я сорвал травинку и принялся жевать её, — когда я был тем призраком, в которого меня превратила Кристина, то словно слился с ним. Именно благодаря этому моё астральное тело приняло его форму и использовало его оружие. Я и победил-то только благодаря этому. Скорее всего, то слияние и оставило свой след.
— Может быть. Я неплохо могу читать ауры, но в твоей теперь такого намешано, любой магистр голову сломает. Что говорила Кристина? Думаю, она тоже это заметила.
— Да ничего особенного, сказала, видит остатки демонического воздействия, но это всё временно, тёмный маг не должен переродиться под воздействием демонической скверны, а значит, сжигать меня она пока не станет. И ещё посоветовала держать язык за зубами. Сказала, опасается увеличения числа появляющихся в нашем мире демонов, и мы ей, скорее всего, ещё пригодимся, поэтому можем жить.
— Мне она то же самое сказала. И ещё потребовала научить её той стреле, которой я ранила Ловчего. Вот только, боюсь, именно такой не выйдет. Я же не только магию тьмы использовала, — Эйс тяжело вздохнула. — Я в стрелу бездны ещё и магию крови вплела. Применила все знания, которые смогла вытащить из памяти той, которая мне досталась при подселении демонов. А магия крови запрещена не только Церковью, но и верховным капитулом магов, Орденом Инквизиции и даже нашим Конклавом. На неё наложено полное табу. И как теперь ей это преподнести?
— А в чём проблема? Скажи, мол усиление кровью взято из древних архивов Детей Ночи. Оружие последнего шанса, то, чем пользуются только когда нет выбора и последствия могут быть слишком плачевными. Думаешь, побежит проверять?
Эйсиан, похоже, представила инквизитора, перерывающего древние архива магов её народа, и весело фыркнула.
— Так её туда и пустили. Ну, попробую, так и сказать. Вот только, похоже, тут не всё с ней так чисто и кроме этого…
— Не всё
