Люди и призраки - Оксана Панкеева

— Да нет же! Мне поручили вовсе не с тобой повидаться, все же думали, что тебя убили… Мне велено было навестить твою девушку и… ну ты же сам просил…

— Я, помнится, вовсе не тебя просил, — ворчливо отозвался Кантор, располагаясь на диване.

— Знаю. А вот он перепоручил это мне.

— А ты, вместо того чтобы сделать то, что тебе поручили…

— Я не смог. Подумал, так будет лучше…

— Подумал он! Я вот твоей… даме расскажу, как ты тут перед другими рисуешься! И что это ты на себя напялил?

— Объясню, если перестанешь ругаться. В конце концов, я твой начальник, поимей хоть немного уважения и не позорь меня перед дамами.

— Уважения? А ты его заслужил, товарищ начальник? Мало тебя наставник пи… — Кантор оглянулся на дам и поспешно поправился: — Бил в молодости за нездоровую склонность к плагиату, позор всего отдела пропаганды! Не способен сам приличную музыку писать, покупай, как порядочные поэты делают, а воровать не смей!

— А ты откуда знаешь? — недовольно отозвался товарищ начальник.

— Знаю уж, — проворчал Кантор и замолк, уложив голову на диванную подушечку. Видимо, он наконец выдохся и сил ругаться дальше у него не осталось. — Сережку отдай, бард недоделанный.

— Да пожалуйста… Вот, бери. Я же не знал… Я ее на память взял… Только не надевай сразу, хоть водкой прополощи, у тебя же ухо разорвано, еще инфекцию занесешь…

— Давай мне, я сама прополощу, — протянула ладошку Ольга. — И все-таки не худо было бы объяснить, в чем дело. На этот раз честно. Кто кому чего поручил и кого о чем просил?

— Видишь ли, — вздохнул Пассионарио, протягивая сережку, — Кантор просил своего друга и наставника сообщить тебе, если с ним что-то случится. Вот с ним и случилось… Наверное, сама знаешь, раз он здесь. А поскольку мы считали его погибшим, то этот самый друг и наставник послал меня, чтобы я тебе сообщил… Но я не смог. Подумал, что лучше будет солгать… прости, пожалуйста. Я больше не буду обманывать и присваивать чужие произведения. Я действительно услышал эту пьесу в другом мире, и она мне понравилась. А теперь, если желаете, могу исполнить что-нибудь действительно свое, Кантор не даст соврать.

— Постой, — приподнял голову Кантор, — когда это ты побывал в другом мире? В начале весны?

— Нет, вот только что. Дело в том, что я опять… потерялся. Но на этот раз попал в цивилизованное место, где живут люди.

— И долго ты там был?

— Да дня три…

— А кто-нибудь уже знает, что ты нашелся?

— Еще нет. Я… видишь ли… я опять крупно поругался с… ну все с тем же человеком, что и в прошлый раз… Только на этот раз я действительно со всех сторон виноват, и мне стыдно и боязно показываться ему на глаза. Я напился и так с ним поскандалил…

— Идиот, кончай выеживаться перед дамами и скорей мотай на базу. Он же там с ума сходит. Меня убили, ты потерялся… и бедняга совершенно не имеет понятия, что я жив, а ты нашелся. Совесть у тебя есть? В другой раз споешь, никуда твои слушательницы не денутся.

Как ни печально было это сознавать, Кантор был прав. И как ни печально было уходить до того, как общество приступит к дележу шоколадки, идти все же было надо. Поэтому товарищ Пассионарио не стал спорить, а подхватил гитару и поднялся, намереваясь распрощаться с дамами и все-таки набраться мужества для предстоящей встречи с Амарго.

— Ты еще придешь? — с надеждой спросила Ольга, мимоходом поглаживая Кантора по плечу.

— Обязательно, — заверил ее Пассионарио. — По крайней мере, пока Кантор здесь, буду иногда забегать.

— Я тебе забегу! — отозвался Кантор. — Ты что, еще и с Элмаром хочешь познакомиться?

— Отчего же нет? Я давно собирался… Ах, да ты же еще не знаешь, наверное… я тут уже со многими познакомился, пожалуй, только с Элмаром еще не успел…

— Считай, что успел, — горестно простонал Кантор. — Удирай отсюда скорей, прямо сейчас, кто-то в библиотеке… Да что ты стоишь, забыл, как телепортироваться?

— Перестань психовать, тебе нельзя нервничать. Подумаешь, в библиотеке кто-то есть… что с того? Это, наверное, Мафей…

— Я его убью! — донесся из библиотеки рев его высочества, полный отчаяния и бессильного гнева. — Тханкварра! Своими руками убью! Без суда и прочих разбирательств! Оторву мерзавцу башку, насажу на кол и поставлю в кабинете в назидание его преемнику!

— Элмар, брось теперь разоряться, — не в тон весело ответствовал голос Жака. — Не фиг было подписывать что попало.

— Ну вот опять… — развела руками Ольга. — Что он, интересно, на этот раз напортачил?

Дверь библиотеки рывком распахнулась, и предмет папиного нежного томления вломился в гостиную, на ходу взревывая в направлении кухни:

— Ужинать! Немедленно! И водки! Бездельники!

Вслед за ним в комнату проскользнул Жак и резко остановился, заметив гостя.

— Опаньки… — ошалело произнес он. — А ты что здесь делаешь?

— Я… в гости пришел… — растерянно произнес вождь и идеолог, слегка испуганный таким поведением хозяина. — Сейчас объясню… Я вообще-то уже ухожу…

Элмар, заметив наконец, что в доме находится посторонний, немедленно прекратил орать и внимательно оглядел гостя с ног до головы.

— Прошу прощения… — на полтона ниже проворчал он. — Этот казначей меня окончательно достал… С кем имею честь?

— Это… — начала Азиль, но Жак торопливо ее перебил:

— Постой, не надо, я сам скажу. Ладно? Элмар, я тебе потом тихонько на ушко шепну. А ты иди сюда, — и он быстро подмигнул и скрылся в библиотеке, поманив с собой невезучего товарища Пассионарио.

— Извините, — развел руками так ничего и не понявший вождь и последовал за шутом, на прощанье одарив присутствующих своей очаровательной улыбкой и не удержавшись от скромной попытки хоть на расстоянии немного успокоить разгневанного Элмара. Жак тут же закрыл за ним дверь и, ухватив за рукав, поволок в самый дальний угол.

— Ты что здесь делаешь? — сердитым шепотом вопросил он. — Как ты здесь оказался? Опять ошибся?

— Я к Ольге пришел, — в который раз пояснил Пассионарио. — Амарго мне велел ей сообщить, что Кантора убили… А в чем дело? Что-то не так?

— «Что-то не так?» — издевательски повторил королевский шут. — Во-первых, кто, по-твоему, лежит на диване?

— Так я же не знал! Я думал, его правда убили!

— Вот недотепа хренов, Амарго с четверга знает, а ты еще нет! Ты что, только сегодня в родной мир добрался? Все это время с зелеными торчками траву курил? Фу, да от тебя до сих пор этой травой смердит!

— Да, только сегодня. Значит, Амарго уже знает? Так мне можно не торопиться…

— Балда, он же не знает, что ты уже дома! Сейчас же покажись ему, на него смотреть страшно! Не бойся, он ругаться не будет.