Хроники Нарнии - Клайв Льюис

— Но мы же хотели вернуться в Нарнию, — проговорила Люси. — Верно? А вышло, что и Эслан захотел того же.

— Уж простите, — вмешался гном, — но что делать-то будем? Мне бы к королю Каспиану вернуться, известить его, что подмога не пришла.

— Не пришла? — с возмущением повторила Сьюзен. — Как это «не пришла»? А мы?

— Э… Ну… Конечно, конечно… — Похоже, у гнома вдруг забилась трубка; во всяком случае, он ретиво принялся ее прочищать, — Но… В смысле… Как же…

— Разве вы не поняли, кто мы такие? — воинственно спросила Люси. — Какой вы глупый!

— Вы — те самые дети из бабушкиных сказок, — ответил Трампкин, не поднимая головы. — Разумеется, я очень рад нашей встрече. Нам, без сомнения, найдется о чем поговорить. Вот только не обижайтесь, но… — Он снова замялся.

— Валяй, говори, — подбодрил Эдмунд. — Изволь заканчивать, раз уж начал.

— Без обид, — предостерег гном. — Дело в том, что король, Землерой, доктор Корнелиус — все они ждали… ну, настоящей подмоги. Можно и по-другому сказать: вас они представляли великими воинами. Но… В Нарнии детишек любят, что есть, то есть, но сейчас, в самый разгар войны… Уж не обессудьте…

— Хочешь сказать, от нас толку никакого? — Эдмунд побагровел от гнева.

— Не сердитесь, — взмолился гном, — Прошу вас, мои маленькие друзья…

— Кто бы говорил! — вскипел Эдмунд. — На себя погляди, мелочь пузатая! Значит, ты не веришь, что мы победили в битве при Беруне? Про меня говори что хочешь, я того заслужил, но других…

— Давайте не будем ссориться, — вмешался Питер. — Подберем гному новые доспехи, сами облачимся, а там уж и потолкуем.

— Чего с ним говорить… — махнул рукой Эдмунд.

— Может, послушаемся Питера? — прошептала Люси на ухо брату. — Он же верховный король. И, по-моему, он что-то придумал.

Эдмунд угрюмо кивнул, включил фонарик и первым двинулся по склизким ступенькам в подземелье. Остальные — и Трампкин в том числе — последовали за ним.

Глазки гнома жадно заблестели при виде сокровищ (естественно, ему пришлось встать на цыпочки, чтобы заглянуть на полки). Он пробормотал себе под нос: «Хорошо, что Никабрик этого не видит». Подыскать ему подходящую по росту кольчугу труда не составило; нашелся и шлем, и меч, и щит, и лук, и колчан со стрелами. Шлем был бронзовый, отделанный рубинами, а в рукояти меча сверкало золото. Трампкин просто онемел от восторга, а когда вновь обрел дар речи, признался, что в жизни не видывал этакой груды сокровищ. Ребята тоже надели кольчуги и шлемы; Эдмунд нашел меч и щит по руке, а Люси взяла лук (у Питера и Сьюзен, как вы помните, оружие уже имелось). Пока поднимались по ступеням — кольчуги бряцали в такт шагам, и в них дети выглядели истинными нарнианцами, — братья, похоже, придумали некий план. Люси расслышала слова Эдмунда: «Нет, лучше я. Одолею — тем стыднее ему будет, а проиграю — не так страшно».

— Лады, — согласился Питер.

Когда все выбрались из подземелья, Эдмунд повернулся к гному и изысканно поклонился.

— Окажи мне услугу, достойный гном, — проговорил он. — Не каждый день удается встретить столь доблестного воина. Преподай мне урок фехтования. Я почту за честь сразиться с тобой.

— Паренек, — отозвался Трампкин, — меч — штука острая.

— Знаю, — сказал Эдмунд. — Но вас достать у меня все равно не получится, а вы наверняка скорее меня обезоружите, чем нанесете рану.

— Опасная затея, — буркнул Трампкин. — Но раз ты настаиваешь, я не могу отказать.

Оба обнажили мечи. Питер, Сьюзен и Люси отбежали в сторону, освобождая место для поединка. Зрелище было великолепное, и описать этот бой не так-то просто. Он ничуть не походил на те поединки, что разыгрывают на театральных подмостках актеры, бьющиеся фанерными мечами. И даже фехтовальный бой уступал ему в накале. Одним словом, это был настоящий поединок на настоящих мечах. Проще всего было поразить противника в ноги, не защищенные доспехами. Но противник тоже не дремал и тоже целился в ноги, так что бойцам приходилось подпрыгивать, пропуская удары под собой. Тем самым гном обрел небольшое преимущество: с его малым ростом ему не нужно было нагибаться, как Эдмунду, чтобы нанести удар по ногам. Пожалуй, начнись этот бой на сутки раньше, у Эдмунда не было бы ни малейшего шанса одержать победу. Но чудесный воздух Нарнии потихоньку делал свое дело: мышцы наливались силой, утраченные боевые навыки возвращались, и школьник Эдмунд мало-помалу становился самим собой — королем Эдмундом. Бойцы кружили по залу, обменивались ударами, стараясь улучить момент для решающего выпада. Сьюзен — ей сражения не нравились в принципе — ежеминутно вскрикивала: «Ах! Берегись! Осторожнее, пожалуйста!» Внезапно — заметить это движение было невозможно, однако Питер понял, что сделал брат (ибо сам владел той же уловкой) — Эдмунд припал на колено и в молниеносном выпаде выбил у Трампкина меч. Гном затряс рукой — удар был столь силен, что отбил пальцы.

— Надеюсь, все в порядке, мой маленький друг? — осведомился Эдмунд, переведя дух и вложив свой клинок в ножны.

— В полном, — сухо подтвердил Трампкин. — Тебе помогла хитрость.

— Верно, — согласился Питер, — И лучшего в целом свете бойца на мечах можно одолеть хитрым приемом, который ему неизвестен. Думаю, будет справедливо дать Трампкину вторую попытку. Не согласишься ли ты поучить мою сестру стрелять из лука? Тут уж никакого подвоха не будет.

— Шутники вы, как я погляжу, — проворчал гном, — А то мои глаза не видели, как она стреляет! Кто мою стражу разогнал, а? Да ладно, что с вами поделаешь… Попробую, так и быть, — надо сказать, Трампкин не сомневался в своей победе: среди гномов он славился как один из самых искусных стрелков.

Все пятеро вышли во двор.

— Где цель? — спросил Питер.

— Вон то яблоко над стеной, — ответила Сьюзен.

— Ха! — воскликнул Трампкин. — Неплохой выбор, девчушка! Ты разумеешь желтое, над аркой?

— Нет, другое, повыше — красное над бойницей.

Гном нахмурился.

— Красное? С этакого расстояния оно все равно что вишенка, — он пожал плечами, но возражать не стал.

Подбросили монетку, чтобы решить, кому стрелять первым (попутно выяснилось, что Трампкин знать не знает о таком способе выбирать). Начинать выпало гному. Стрелять надлежало со ступеней, ведущих из зала во двор. Гном встал на назначенное место и согнул лук; по сноровистым движениям в нем сразу можно было угадать опытного стрелка.

Тренъ! Это был замечательный выстрел. Стрела пронеслась вплотную к яблоку — плод даже закачался — и сбила висевший рядом зеленый лист. Гном уступил место Сьюзен. Она, в отличие от брата, не слишком радовалась состязанию: не то чтобы Сьюзен сомневалась, сможет ли попасть в яблоко, нет — просто-напросто ее доброй душе претила сама мысль о том, чтобы уязвить того, кто уже уязвлен. Трампкин не сводил с нее глаз. Сьюзен натянула тетиву. Тренъ! Мгновение спустя яблоко с глухим стуком упало наземь.