Кастелян (СИ) - Calmius

Я встал и широко развеял по снежному полю гаснущие угольки. Теперь они неопасны.

— Пойдём домой, Нокс. Думаю, мы заслужили небольшой отдых.

Нокс и вправду похож на небо, которое видит. Остальное неважно.

Глава 44. Её зовут Ночь

Я сидел в кафе Фортескью. Налетавшись по праздничному Лондону совой — превращаться в человека не хотелось, на мне была мантия, — я перешел в Косой и сравнил впечатления. Затем решил здесь же пообедать и попробовать фирменное мороженое.

Утренний Хогвартс встретил меня горкой подарков на столе в моей комнате.

Гермиона прислала коробку шоколадных лягушек и новую открытку, с текстом покороче. Не понял! А «Квиддич сквозь века» где? Я её — книгу, то есть — не забирал со сквозняком. Подарили другому? Ох, вернут мне мои серёжки.

Зато хорошая книга по виноградарству пришла от Лонгботтома. Ты только сам не забывай, где и что у тебя главное, Невилл.

«Поттер, основной подарок будет летом», — вещала открытка от Малфоя. — «А пока что — вот, Крэбб с Гойлом нагребли тебе лома. Надеюсь, это была не хохма, потому что там больше двадцати тонн. Склад арендован на год, адрес и ключи прилагаю».

Склад… Хорошо быть мажором. Впрочем, я не знаю, насколько это было просто для Драко на самом деле. Но со складом буду разбираться после праздников.

Что дальше? Тонкая книга в твёрдом переплёте. Без названия. Тёмный бархат, маленькая снежинка в углу. Открытки нет. Гринграсс, как всегда, немногословна. Что у нас тут?

Это оказался альбом для колдографий. Всего несколько снимков. Мои родители. Высокий, худой мужчина в очках. Чёрные растрёпанные волосы. Весел и… немного раздолбаист. И красивая молодая женщина. Тёмно-рыжие волосы и ярко-зелёные глаза.

Женщина с колдографии на столе у Снейпа.

Пожалуй, у меня есть ещё одна причина не сообщать профессору, что я побывал в его покоях. Я ещё раз внимательно посмотрел на фото. Определённо, на отца я похожу больше, чем на Снейпа. И глаза у меня зелёные… были когда-то. Нет, здесь что-то другое. И с патронусом ничего не ясно.

Что ж, Дафна, ты умеешь зреть в корень. Этот подарок лучше, чем тысячи рассказов о славном охотнике гриффиндорской команды. Может быть, твои колдографии даже собирались по знакомым. Немудрено, что их набралось немного, на Слизерине-то. Но обилие пустых страниц намекает, что всё в моих руках.

Неясно, зачем так напрягаться ради сироты-полукровки. Впрочем, почём я знаю? Быть может, именно такие вещи у Гринграссов получаются легче или лучше всего. Я-то вот тоже ей сделал… ну, не самое лёгкое для меня, но сквозные кошельки моего плетения, уж извините, показывать не буду. Зубы отращу сначала.

Колдографию с родителями я поставил на столе.

Меню на завтрак было роскошным. Обед предполагается облегчённым, потому что ужин состоится на час раньше и будет по-настоящему праздничным. Присутствие на ужине обязательно. Этот распорядок немного расходится с традициями обычных британцев, но последние привязаны к полуночной праздничной службе.

Осознав за завтраком, что большинство оставшихся на каникулы гриффиндорцев носят одинаковую фамилию, я понял, что делать мне в Хогвартсе до ужина нечего. Одевшись по-праздничному, я улизнул в Лондон.

Выяснилось, что посетить обычный Лондон именно 25 декабря было и плохой, и хорошей идеей. Город будто вымер. Людей на улицах нет. Общественный транспорт не работает. Большинство магазинов закрыто. На улицах множество гирлянд, ёлок и украшений, но всё закрыто. Здесь настолько много верующих жителей, отсыпающихся сейчас после ночной службы? Что ж, в отсутствии суеты есть и положительные стороны, особенно для летящей над городом совы.

Начал с Глаза — знаменитого колеса обозрения. На мне одета мантия, превращаться в человека не рекомендуется. Посидел сверху на кабине-капсуле, посмотрел. Эх, мне бы сюда пару лет назад. Как же я мечтал тут оказаться, глядя на этот велосипедный круг из окна машины дяди Вернона. А сейчас — скучно. Аттракцион — определённо не для птиц. Чего они тут не видели?(3)

Ёлка на Трафальгарской площади оказалась чуть веселее. У сов есть привилегия сидеть прямо на ветках. Сама «Christmas Tree» какая-то длинная и поникшая, если не сказать «облезлая», но сидящая среди украшений сова оживляет кадр. Народ заторопился сфотографироваться на фоне.

Следующим пунктом был Биг-Бен. Меня разбирало любопытство: правда ли его бой всё еще выполняет настоящая механика, или там давным-давно электромоторы и электроника? К сожалению, подлететь не удалось: Вестминстерский дворец оказался серьёзно защищён. Магически. Неприятное открытие, не так уж маги и изолированы от маглов. Ладно, ломиться не будем.

Гайд-парк, Зимняя Страна чудес. Карусели, аттракционы, очередное колесо обозрения. Я уже не дошкольник. Цирк не работает. Фейерверк будет вечером. Каток закрыт. Короткий отдых на дереве — и дальше.

А вот потом мне повезло. На катке у Музея Естествознания шёл какой-то детский костюмированный праздник. И вот тут моя одежда зашла на ура. Особенно после того, как я доработал мантию и шляпу мишурой, спешно трансфигурированной из снега. Билеты на вход продавались дозированно, но мне выдали один без задержки, оценив мой костюм. Быстро освоив науку держаться на коньках — ну, после метлы-то! — я в этот день накатался и надурачился вволю.

Основательно проголодавшись, вернулся в Косой, заказал нормальный обед и мороженое на десерт. Говорят, детство заканчивается, когда котлеты начинают нравиться больше конфет. Видимо, у меня его не было: перепадавшие мне котлеты подъедались до последней крошки. Теперь вот начинаю осваивать и мороженое. У Фортескью оно вкусное.

Косой переулок, в первой половине дня бывший почти безлюдным, постепенно наполнялся народом. Маги празднуют дома в кругу семьи, потом идут в развлекательный вояж по магазинам.

— Я тебя помню. Ты живёшь под красивым небом, — раздался рядом задумчивый детский голосок.

Я живу под постоянным всевидящим рентгеном, подумал я, поднимая глаза. И замер. Звёздные левиафаны, что это за стихия?

— Ты, наверное, как раз с этого неба спустилась, — пробормотал я.

Тёплый водопад лунного света. Не серебро Ментала, не платина обетных скреп, не слепящий Свет и не солнечная Жизнь… Мира, предательница, просто млела под этим маленьким светилом. Такова оборотная сторона псевдоразумных артефактов — у них иногда может быть собственное мнение.

Девочка, чуть помладше меня. Светлые длинные волосы, мягкая полуулыбка, слегка удивлённые глаза. Глядящие куда-то вдаль и видящие недоступное другим. В чём-то мы похожи.

— Н-да, банально получилось, — отошёл я от начального очарования. — Где раздают столько лунного света?

На её лице почти ничего не изменилось. Но света вдруг стало меньше.

Вот как. Я баран.

— Прости, пожалуйста, — вздохнул я. — Мои вот… тоже. Меня Гарольд зовут.

Я замолчал, делая вежливую паузу. Не умею я с девчонками общаться. Грэйнджер отбрить — это сколько угодно, а вот… Где же я видел этот свет? Никак не могу вспомнить.

— У тебя необычные мозгошмыги, Гарольд, — сказала девочка, глядя чуть выше меня. — Они ещё не сказали, как меня зовут?

— Даже расстраиваться не хочу, — ответил я искренне. — Всё, кроме Луны, будет большой ошибкой.

— У тебя правильные мозгошмыги. Вот, покорми их, — она сняла с самодельного ожерелья редиску и протянула мне. — Можешь называть меня Луна.

— Спасибо, — ответил я, принимая необычный артефакт, действие которого не мог угадать даже приблизительно. Подумав, приколол на лацкан. Спохватился, вспомнив о манерах. — Будешь мороженое?

— Её не стало прошлым летом, — игнорируя мою попытку нарушить полотно разговора, проговорила Луна. — Я живу с папой. Он ненадолго отошёл в редакцию.

— Тоскуешь по ней, — сказал я утвердительно, опуская глаза. Чем тут можно утешить?