Тайна масонской ложи - Гонсало Гинер

Видя этого человека лежащим мертвым на полу, Тревелес почувствовал глубокое удовлетворение: наконец-таки ему удалось предвосхитить действия этих негодяев и тем самым спасти Фаустину.

Он уже хотел отдать приказание вынести труп убитого масона, когда в комнату вбежал стражник: он принес огромные клещи, позаимствованные им в конюшне расположенного неподалеку дворца.

При помощи еще двоих стражников он крепко зажал клещами один из гвоздей прямо под его шляпкой, чтобы затем сдавить клещи и откусить ее. Если бы им это удалось сделать, они бы затем аккуратно стащили с оставшегося без шляпки гвоздя ногу графини.

От первого усилия гвоздь лишь слегка погнулся, но при второй попытке шляпка отскочила. Затем стражники проделали то же самое и с остальными тремя гвоздями. Пока стражники откусывали шляпки гвоздей, Тревелес и Франсиско все время поддерживали тело Фаустины, чтобы затем осторожно снять его с гвоздей и положить на пол. Когда отлетела шляпка последнего гвоздя, в комнату вошел врач. Увидев, в каком тяжелом состоянии находится израненная женщина, он немедленно стал готовить все необходимое для того, чтобы оказать ей первую медицинскую помощь — остановить кровотечение и обработать раны.

Снятая с гвоздей Фаустина рухнула в объятия своего мужа, и он при помощи Тревелеса и двоих стражников уложил ее на уже приготовленную на полу мягкую подстилку. Врач, прислушиваясь к ее прерывистому хриплому дыханию, поспешно промыл раны несчастной и наложил на них куски марли, пропитанной специальной мазью, которая использовалась для остановки кровотечений. Затем он забинтовал раны и дал графине выпить обезболивающее средство.

— Беатрис знает о том, что произошло? — спросила Фаустина.

— Да. Точнее, она знает только о том, что тебя похитили, — ответила Мария Эмилия.

— Бедняжка. Она будет за меня переживать. — Фаустина посмотрела на своего мужа. — Я все время думала о наших двух дочерях, особенно о младшенькой, и это помогло мне выжить. Я просто не могла себе представить, что они останутся без матери.

— Лучше не разговаривайте, вам надо отдохнуть, — посоветовал Тревелес. — Скоро мы отвезем вас домой. Когда поправитесь, мы поговорим обо всем, что с вами произошло. К счастью, этот кошмар уже позади.

— Вы убили и второго из них?

— В этом не было необходимости. Его мы упрячем в тюрьму — где он, я надеюсь, и подохнет. Мы прямо сегодня начнем его допрашивать.

— Я попрошу всех выйти и оставить меня с ней вдвоем, — вдруг вмешался врач.

Он выпроводил всех присутствующих из комнаты, а сам затем вернулся к Фаустине. Стянув с женщины скрывавшую ее наготу простыню, он стал осматривать ее тело. Он тут же заметил в нижней части ее живота странные красные точки, нанесенные в форме звезды, а еще несколько царапин на руках и различные по величине гематомы на ее бедрах.

— Я не видела, что они со мной делали, однако чувствовала, что они колют меня в живот чем-то острым.

— Похоже, что они попытались изобразить здесь звезду. Не знаю, что могло означать это… — не договорив, врач несколько секунд мялся, прежде чем все-таки решился задать графине волнующий его вопрос. — Я заранее прошу у вас прощения, сеньора, но мне необходимо знать, не пытались ли они вас изнасиловать.

— Я уверена, что они наверняка бы это сделали, но, к счастью, меня вовремя освободили. Незадолго до того, как сюда ворвались мои спасители, один из них начал взывать к самому дьяволу и предлагать ему в качестве жертвы мое тело — чтобы он овладел им. Это было ужасно… — Фаустина зажмурилась и начала всхлипывать.

— Постарайтесь думать о чем-нибудь другом. Теперь все уже позади! — попытался утешить ее врач. — Поскольку я не вижу у вас никаких других серьезных ран, я распоряжусь, чтобы вас отвезли домой. Там вы сможете отдохнуть и вскоре позабудете об этом ужасном происшествии.

Беатрис ждала своих приемных родителей в саду возле их особняка. Сначала она пробыла какое-то время в самом особняке, затем стала бродить по прилегающим улицам и даже хотела сесть в карету и поехать им навстречу, но так и не сделала этого, а решила подождать в саду.

Услышав шум, производимый несколькими приближающимися к особняку каретами, Беатрис побежала к воротам.

Из второй кареты появилась голова графа. Он показал жестом, что Фаустина с ним. Беатрис заметила, что его лицо выражало одновременно и радость, и обеспокоенность. Девушка подбежала к карете, уже подъехавшей к парадной лестнице особняка.

— Как мама себя чувствует?

— Она очень утомлена, но, слава Богу, нам удалось ее спасти. Если бы мы приехали чуть позже, то застали бы ее уже мертвой.

Франсиско с удивлением посмотрел на ладони Беатрис: на них были такие же белые марлевые повязки, как и на руках Фаустины.

— Что с тобой случилось, дочка? — спросил он, показывая на ее руки.

— Ничего особенного, папа. Я просто пыталась себя защитить.

— Защитить от чего?..

Резиденция вдовы герцога де Льянеса

Мадрид. 1751 год

5 октября

Капеллан графа и графини де Бенавенте — отец Парехас — даже не подозревал о той опасности, которая ему угрожала, когда он шел вслед за двумя молодыми женщинами вниз по лестницам по направлению к сырым погребам, расположенным в подвальных помещениях дворца.

Двумя днями раньше Беатрис прислала ему обнадеживающую записку, в которой сообщила, что нуждается в его пасторских советах. В этой записке Беатрис признавалась, что чувствует необходимость получить отпущение своих тяжких грехов, а потому решила покаяться перед Господом и примириться с ним, отцом Парехасом. В первую очередь она хотела как-то загладить вину из-за своего крайне нелюбезного поведения во время их последней встречи.

Когда отец Парехас пришел в дом Беатрис, она очень радушно его встретила и поблагодарила зато, что он счел возможным к ней прийти. Однако затем она сделала предложение, которое показалось священнику излишним: Беатрис хотела в знак благодарности подарить ему несколько бутылок имевшегося у нее прекрасного французского вина. Как Парехас ни отказывался, Беатрис все-таки настояла на своем. Не прошло и пяти минут с момента окончания исповеди Беатрис и десяти минут с момента появления отца Парехаса в этом доме, как они уже шли вниз по лестницам в погреба. Беатрис вела себя довольно странно: опустившись сразу же после прихода священника перед ним на колени и всего лишь за несколько минут излив ему душу, она потащила его за собой в погреба.

— Будьте осторожны, отец, на нижних ступеньках лестницы: они очень скользкие.