Шелест Да не судимы будете - Неизвестно
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Чехословацкие события показали, что переброска наших войск через Карпаты дело очень трудное и опасное — это очень «узкое» место. И нам кажется, что этот вопрос надо решать срочно,— надо написать письмо в ЦК КПСС о строительстве и реконструкции автомобильной дороги через Карпаты.
В тот же день переговорил с В. И. Капитоновым по поводу назначения персональной пенсии союзного значения И. И. Вив- диченко. На этом совещании дал задание секретарю ЦК подготовить неотложные и перспективные вопросы для постановки их перед руководством ЦК КПСС.
30 января 1969 года. Заседание Политбюро ЦК КПСС. Решался ряд важных вопросов, но поражает абстрактность в подходе к решению конкретных насущных, актуальных вопросов. Захлестывают все и вся «всеобъемлющие» проблемы. А как надо иметь больше реализма, трезвого подхода, знания жизни, истинного положения вещей. Часто разрабатываем «обширные мероприятия» и мало задумываемся, что же они на самом деле дают нам, а зачастую к этим «мероприятиям» и не возвращаемся. Ох, как заедает живое дело формализм.
31 января был на приеме у Суслова М. А. Поставил много вопросов в связи с предстоящим празднованием 50-летия Академии наук Украины. Наши предложения выслушал, молчит или поддакивает, но не решает.
Говорил о несправедливости при выборах в АН СССР — от большой республики Украины в составе союзной академии очень мало ученых, хотя и достойных этого; о строительстве дороги через Карпаты; о политическом плакате — его значении и поощрении плакатистов; об организации сельскохозяйственной Академии наук в республике. Обратил внимание, что наши западные области очень отстают в своем развитии от пограничных областей и районов Румынии, Венгрии, Чехословакии, Польши. Нам надо уделить больше внимания промышленнокультурному, экономическому развитию пограничных областей и районов на Западе. Высказал Суслову свое мнение, что у нас мало глубоких, продуманных статей в наших журналах и газетах по интернациональному воспитанию. А если и появляются статьи, то в своем большинстве они ходульные, неубедительные, а иногда даже искажают истинную ленинскую национальную политику. Это все наносит большой вред нашему общему де.пу. Суслов тоже молчит. В лучшем случае что-то «мычит» не совсем внятное. Еще раз убедился, что Суслов — человек в футляре: как будто все понимает, поддакивает, поддерживает, но ничего не решает. Грубо говоря, он напоминает социал- соглашателя, политикана-приспособленца на все времена. Трудно с такими «руководителями» работать, от них всегда можно ждать чего угодно. Неизвестно, когда, но будет предано гласности, чего больше принес партии такой «деятель», как Суслов,— пользы или вреда. Скорее второго.
Февраль 1969 года. Первого февраля возвратился из Москвы в Киев с каким-то тягостным чувством неудовлетворенности. Я еще раз убедился в том, что, чтобы решить конкретный вопрос, нужно большое упорство, настойчивость, доказательства и подчас даже крупный разговор. А такая постановка вопросов «начальству» не нравится, и оно поглядывает на тебя искоса — мол, неспокойный человек.
Разбирал почту, нужна очень чувствительная реакция, чтобы понять всю сложность обстановки как внутренней, так и внешней.
В помещении Верховного Совета УССР проходило партийно-хозяйственное совещание работников угольной промышленности республики. Присутствуют: министр Братченко, заведующий Отделом ЦК КПСС, ведающий углем, ответственные работники Госплана СССР. Совещание было полезным и прошло хорошо. Мое выступление длилось 50 минут, в нем не были обойдены никакие острые углы. Шахтеры отнеслись с большим пониманием к нашим трудностям и недостаткам. С людьми надо говорить прямо, откровенно — не завораживать их словоблудием, все равно эта фальшь быстро распознается.
Дегтярев (Донецк) сообщил, что отзывы шахтеров на совещание очень хорошие, а все потому, что говорили правду, хотя это и нелегко, тем более если она горькая.
Выслушал товарищей по работе, их высказывания о плохом и хорошем настроении избирателей. Там, где нецроявляют элементарной заботы о людях, не работают с ними, обращаются грубо, бюрократически, там настроение плохое, больше того — просто озлобленное. А вообще надо менять форму работы с людьми, и в особенности в предвыборных кампаниях, уж больно много обещаний, формализма, казенщины.
13—23 февраля 1969 года. Обстановка довольно сложная, в особенности среди молодежи, студенчества, творческой интеллигенции, интеллектуалов. Немало молодых ученых, в том числе и по специальным наукам, почти открыто высказывают свое несогласие по проведению нашей политики в вопросах истории^ национальной политики. Открыто заявляют, что 3—4% молодежи, может быть, поддерживают «генеральную линию» — остальные фальшивят и лицемерят. Ученые, профессора часто приспосабливаются, боятся навлечь на себя гнев, если они скажут правду. Вот в таких условиях надо готовить республиканский слет студентов, как ни трудно и сложно, но проводить надо. Если при этих условиях мы не будем работать с молодежью, будут работать за нас и против нас. К сожалению, в Москве многие из руководства всей сложности обстановки не понимают по причине оторванности от жизни и, больше того, убеждены, что все идет хорошо. Пытаются разрешить сложные вопросы «ораторским искусством», и то далеко и не всегда удачно. Вредно и опасно, когда молодежь перестанет окончательно нам верить.
Т51желое положение складывается на юге Украины, гибнут озимые, так как там большие морозы при отсутствии снежного покрова. Начались сильные пыльные бури, ветер 35—40 м/с, просто ураганы. Причинен большой урон не только сельскому хозяйству, но и промышленным предприятиям. В Донецкой, Запорожской, Днепропетровской, Херсонской областях пылью попереметало дороги, кое-где переметы на дорогах и у посадок достигают 2—2,5 метра высоты. На дорогах стоят по 300—400 автомашин и автобусов с людьми.
Москва. Заседание Политбюро ЦК КПСС. Обсуждали вопросы мероприятий по ликвидации последствий стихийного бедствия на юге Украины (сильные ветры, ураганы, в ряде мест повалены опоры электропередачи, много сорвано крыш, разрушено жилых домов и обш;ественных зданий) в области сельского хозяйства и промышленности. Выступил на Политбюро с информацией положения дел в республике, внес ряд конкретных предложений. Многие к ним отнеслись с пониманием и должной положргтельной оценкой. Но странное явление: Брежнев ерзал на стуле, как будто бы я говорил в своих предложениях о его личных недостатках. Странно, плохо, опасно, когда руководитель разумные предложения, от кого бы они ни исходили, воспринимает с какой-то особой «осторожностью», даже опаской. Что будет дальше, посмотрим, но это ненормально и не может создавать свободного обсуждения важных государственных и народнохозяйственных, тем более политических вопросов.
В ЦК КПУ провел совещание с членами Политбюро, секретарями ЦК и заведующими отделами ЦК КПУ. Проинформировал, как обсуждались вопросы в ЦК КПСС, какое принято решение и что нам надо делать в области сельского хозяйства в связи со стихийным бедствием. Намечен ряд конкретных мероприятий.
Получил анонимное письмо на 19 страницах — содержание предупредительно-угрожающее, террористического порядка. В нем сказано, что я как член Политбюро ЦК КПСС обязан предупредить Брежнева, что если он не изменит своей политики, то будет плохо. Далее продолжалось: «Народ его не любит и не верит ему, он много говорит и мало чего делает». Я предупреждался в этом письме, что «если я не выполню требования, то буду нести ответственность». Письмо, адресованное Брежневу, Подгорнрму, Косыгину, было написано на машинке. Оно было злобное, дерзкое. Познакомившись с этим письмом, я его отправил в Москву, в КГБ, со своей «сопроводиловкой» с просьбой принять меры к розыску автора письма. В подтверждение угрозы мне в мой адрес пришла посылка с ручной гранатой и запалом, набором боевых патронов к винтовке, карабину и пистолетам разных систем, все это, очевидно, в подтверждение того, что писавший располагает определенным «арсеналом» оружия, и шутить тут, мол, нечего. Вместе с письмом на имя Брежнева, Подгорного, Косыгина получил и я лично письмо. Вот его содержание:
«Петр Ефимович!!! На Ваше имя 12 февраля с/г выслана бандероль из Москвы (Шелесту П. Е.), получите ее в п/о № 21, напротив памятника Ватутину. В бандероль вложена гостайна, поэтому распечатайте ее лично и доставьте адресату — спешите, так как там указаны сроки, за промедление Вас не похвалят. Выбрали первым адресатом Вас, потому что Вы как приближенный лучше всего исполните наши требования. За неисполнение — СМЕРТЬ!!! Игнорировать нас и хорохориться не советуем, тем более не имеет смысла, так как мы доведем содержание другим способом, а как будете выглядеть Вы? Рассчитываем на Ваше содействий нашей партии, на Ваш здравый ум...»