Человек в поисках себя. Очерки антропологических и этических учений. Том 1. Античность и Средневековье - Ирина Эдуардовна Соколовская

принесенной диаволом в мир вообще, и грехом – сознательным деянием, присущим только человеческому субъекту. Понятие греха сопряжено с покаянием, ответственностью, наказанием.

§ 5. Антропология и этика после падения Римской империи

В 476 году вечный Рим пал под натиском вестготов и остготов, тем самым закончилась история 1200-летняя его история, а также двухтысячелетняя история всей античности. Из двух частей Римской империи осталась одна – Восточная, которая отныне стала именоваться Византией. С этого времени, в результате катастрофического и глобального геополитического разлома в рамках одного христианского вероучения постепенно начали формироваться две богословские и культурно-исторические традиции: западная – латинская, католическая, и восточная, православная. Догматически процесс разделения оформился к IX веку, юридически – в 1054 году великой схизмой.

На Европу надвигались темные века церковного невежества и мракобесия. Победа христианства над язычеством обеспечило церкви безраздельное господство во всех сферах духовной культуры и общественной жизни европейской цивилизации на грядущие долгие тысячу лет. Из гонимой церковь превратилась в не менее жестокого гонителя всякого свободомыслия и инакомыслия, зверски расправляясь с любыми попытками просвещения и научного подвига. Религиозное сознание на долго вытеснило из общественного сознания и подчинило все остальные его формы, а религиозное мировоззрение подмяло под себя философское мировоззрение, что выразилось в знаменитой формуле Фомы Аквинского «Философия – служанка богословия». Таким образом, говоря о дальнейших судьбах развития антропологи и этики, имеет смысл говорить преимущественно о христианской антропологии и нравственном богословии.

Пятым веком, даже несколько ранее, заканчивается период блестящего состояния церковной письменности. В конце IV – начале V века как на Востоке, так и на Западе начинается эпоха упадка духовного просвещения, что одновременно ознаменовало и кризис церковной литературы. Это обстоятельство зависело от многих неблагоприятных условий того времени, которые были сложны и разнообразны. К ним, прежде всего, нужно отнести вмешательство византийских императоров в чисто догматическую область Церкви, что стало обычным явлением после Халкидонского собора и возникновением иконоборчества. Своими вероисповедными указами императоры безапелляционно предрешали богословские вопросы и принудительно навязывали свою точку зрения. Сопротивление им на этой почве сопровождалось тяжелыми последствиями, до пыток и увечий включительно, поэтому большинство православного населения предпочитало молчать.

Император Юстиниан I (527–565), невежественный противник науки и просвещения, доброжелательно относившийся к христианству, в 529 году закрыл Платоновскую академию и другие классические школы, в которых многие христиане получали философское и литературное образование, однако им не было замены, соответствующих христианских школ не открывалось. Императоры-иконоборцы закрывали христианские храмы, уничтожали библиотеки, закрывали монастыри, превращая их в казармы для своих гвардейцев. Уничтожение библиотек приводило к сокращению обилия источников, что отражалось на состоянии богословской мысли. Вследствие этого богословы того времени работали в тех рамках, которые были определены великими авторитетами отцов Церкви и особенно догматическими определениями Вселенских соборов. Измученная борьбой и ересью богословская мысль этого времени боязливо относилась к новым исследованиям, опасаясь заблуждений. В этих условиях способные люди чуждались религиозной литературы, в области богословия установился индифферентизм. Громкий и блестящий век Юстиниана, богатый знаменитыми юристами, полководцами, архитекторами и вообще образованными и талантливыми людьми, не знает ни одного знаменитого церковного писателя.

Международная обстановка также не благоприятствовала духовному просвещению. Нападения персов, их погромы в Палестине и других областях империи, их десятилетняя стоянка около Константинополя вызывали тревожное настроение в трудовом и образованном населении империи. Но особенно непоправимый вред духовному просвещению на Востоке нанесли арабы-мусульмане. На пути арабских завоеваний оставались одни развалины. Три восточных патриархата: Александрийский, Антиохийский и Иерусалимский были разорены до основания и уже никогда не смогли оправиться от этих потрясений. Развитие богословской мысли, центром которого были эти патриархаты, погасло, что отразилось и в далеком будущем. Некоторое оживление в просвещении, начавшееся в половине IX века на Востоке, где частично было восстановлено классическое образование, не стабилизировало общее состояние просвещения.

Что касается Запада, то там просвещение находилось еще на более низкой ступени. Решительный удар просвещению на Западе был нанесен разгромом Римской империи варварами. С падением Рима под его развалинами надолго было погребено классическое образование. Для Запада наступил долгий период невежества, доходившего до варварства. Упадок просвещения настолько был велик, что в некоторых регионах Римской империи исчезла грамотность, школы пустовали, латинский язык частично был забыт, а частично подвергся искажению, а высшее западное духовенство часто не обладало элементарным образованием.

В литературной традиции не стало преемственности. В VIII веке концепция о вреде всякого учения стала доминирующей. Епископы и аббаты запрещали даже писать и рассуждать о священных предметах. По их понятию, ничто не должно было смущать простосердечной простоты веры. В свое время, говорили они, были святые отцы и церковные учители, объяснившие смысл писаний по вдохновению свыше и обличавшие еретиков; так же было и с апостолами, пророками и евангелистами, которыми было все сказано и объяснено, и теперь разум должен отрешиться от всяких усилий и пребывать в покое до скончания века.

Папа Григорий Двоеслов

Римский папа святой Григорий Двоеслов (Диалог) (ок. 540 – 604) известен прежде всего своим резким неприятием науки и просвещения и вообще любых проявлений духовной культуры, кроме религиозного мракобесия. С молодых лет отрицательно относился к светским наукам и литературе и считал, что изучение светских наук не приемлемо не только для духовенства, но и для мирян. Его нравоучительное сочинение «Пастырское правило» дает характеристику истинного пастыря и наставления ему по образу жизни и долгу учительства. Источником для другого нравоучительного сочинения «Разговор или диалог о жизни италийских отцов и о бессмертии души» послужили отчасти личные беседы Григория с италийскими отцами, отсюда он стал именоваться Диалогом[363].

Максим Исповедник

Преподобный Максим Исповедник (580–662) родился в Константинополе и получил хорошее образование, обстоятельно был знаком с церковной и светской литературой. Максим жил во время борьбы церкви с новой христологической ересью монофелитства (с греч. одна воля), являющейся логическим продолжением ереси монофизитства. Монофелиты утверждали, что у Христа была только одна – божественная – воля, а наличие человеческой отрицали. Максим же стоял на том, что две природы Христа—божественная и человеческая – неизбежно продолжают две воли. В 649 году он участвует в работе Латеранского собора в Риме, созванного по его совету папой Мартином (649–655). На этом соборе присутствовали греческие епископы. Собор осудил монофелитство, но Максим после нескольких ссылок императора был подвергнут истязаниям в Константинополе, после чего был сослан на Кавказ, в землю Лазов (в Мингрелии), где он скончался в 662 году.

Преподобный Максим был самым глубокомысленным богословом и оригинальным диалектиком своего времени. По глубине и полноте своих богословских созерцаний он может быть поставлен в одном ряду с выдающимися писателями IV века. Нравственные, морально-аскетические сочинения: «Главы о любви»; «Мистагогия».

Иоанн Дамаскин