Естественный отбор - Александр Звягинцев

Скиф скептически усмехнулся.

Чугуев многозначительно поднял палец кверху и замолчал, привлекая к себе внимание.

— Ребята, у меня есть возможность договориться насчет специального самолета. Экипаж вас доставит в любую точку мира.

— Даже на Мадагаскар? — взметнул рыжие брови Засечный.

— Пока только до Белграда, где вы можете, кстати, и остаться, — серьезно заметил Чугуев. — Машина готова и стоит под парами. Только… — он приложил палец к губам. — Только делать нужно все молча и оперативно. Решайтесь.

— Что, Семен, рождественские каникулы на Родине закончились? Рискнем? — незаметно подмигнув Засечному, согласился Скиф.

— Командуешь ты, командир…

Назад они выехали на все том же видавшем виды «Запорожце». По дороге в Москву на парковке сменили машину. На этот раз была старая «Волга». Сюжет с переодеванием завершился же на старом «Москвиче». Весь транспорт — отечественный. В народном духе, который так полюбился Чугуеву.

ГЛАВА 47

У ангаров подмосковного летного НИИ в свете прожекторов черным утюгом вырисовывались контуры старого военного транспортника «Ан-10». В его чрево из кузова армейского грузовика солдаты торопливо перегружали длинные зеленые ящики. Погрузка закончилась быстро, и грузовик с солдатами тут же уехал. И почти сразу у самолета закрутились лопасти турбин. Чугуев заставил Засечного и Скифа добираться до него короткими перебежками, в моменты, когда часовой на вышке поворачивался к спиной.

Только в салоне стало ясно, что Чугуев не врал — это действительно была спецмашина. Внутри часть пространства занимали зеленые ящики, погруженные солдатами, и огромный бак для керосина — лети хоть на край земли. Так как скамейки у бортов закрывали зеленые ящики, Скиф и Засечный сели прямо на них.

Летный экипаж из трех человек был в полном составе на своих пилотских местах. Чугуев сразу прошел к летчикам в кабину для какого-то разговора. Воспользовавшись его отсутствием, Засечный с ловкостью вора-домушника сорвал пломбы с одного из зеленых ящиков и, открыв крышку, удивленно присвистнул… Там покоилось на растяжках длинное серебристое тело зенитной ракеты «земля — воздух».

Они со Скифом молча переглянулись и, прикрыв крышку, приладили на место пломбы.

— Ну и куда ты нас собрался забросить? — настороженно спросил Скиф вернувшегося из кабины Чугуева.

— Как договорились — в Сербию! — с подобострастием официанта закивал тот.

— Ты полетишь с нами! — твердо сказал Засечный.

— Как прикажете, — охотно согласился Чугуев, склоняя голову с круглой плешинкой на макушке.

В последнее время его характер сделался неузнаваемо мягок, а взгляд — неуловим.

Ждать пришлось недолго. Заревели двигатели, самолет вырулил на полосу взлета и с ходу пошел на разбег. Скоро под ним проплыли огни какого-то поселка среди лесной глухомани.

Пассажиры сели на длинные зеленые ящики с ракетами, а Чугуев пристроил себе под зад круглый ящик и поминутно поглядывал на часы.

— Все в порядке, вышли из контрольной зоны… Чего тебе не сидится? — прикрикнул он на Засечного. — Ничего руками не трогай, тут все напичкано автоматикой — спецмашина как-никак. А ты как негр в Африке, все дай ему руками потрогать.

— Ага, — добродушно гыкнул Засечный. — У нас там все такие.

Чугуев засмеялся и, перейдя на серьезный тон, заговорщицки сказал:

— Теперь я вам могу открыться: нашей подпольной организации под названием «Славянское братство» главное — сохранить опытные офицерские кадры для будущей борьбы с оккупационным режимом.

— Который тебе зарплату платит, — добавил Скиф.

— Куда деваться…

Скиф вынул из кармана куртки курительную трубку и, постучав ею по колену, подошел к кабине пилотов.

На ее дюралевой двери была очень удобная ручка. Он заложил ее длинноствольным пистолетом «Магнум», так чтобы пилоты из кабины не смогли ее открыть, и повернулся к Засечному:

— Поручик Сечна, обыскать товарища полковника.

— У меня никакого оружия нет. — Чугуев стал выворачивать карманы. — Ребята, вы что?.. С ума посходили?.. Я ваш друг!

Оружия при нем в самом деле не оказалось.

— Друг с топором за пазухой, — придавил кадык на его горле Скиф. — Кто убрал Мучника? Говори, с-сука!

— Откуда мне знать? — просипел Чугуев.

В салон ворвались рев турбин и ледяной ветер, это Засечный открыл аварийный люк. Скиф отпустил Чугуева, и он безвольным кулем сполз к его ногам. Засечный схватил полковника за ворот и подтащил к люку.

— Не тяни резину, а то — куском дерьма на грешную землю! Чугуев пытался что-то сказать, но из горла рвался лишь хрип. Скиф крепко потряс его за плечи, после чего тот, откашлявшись, зачастил:

— Походин… Это Походин Мучника!.. Я вам признаюсь как на духу, Походин давно уже не работает в ФСБ. Его там вовремя раскусили и сразу от него избавились, еще и срок за все художества навесили…

Чугуев хотел сесть на ящик, но Скиф ногой опять сбросил его на пол.

— Какой он генерал, это мы и без тебя давно знаем. Колись лучше, где он еще наследил.

— У него в Москве группировка мощнее солнцевской и не так засвечена… Он и меня хотел… И убрал бы, если б полковник Шведов с Лубянки ему на хвост не сел. Шведова его бандиты убрали с дороги, да Контора быстро вычислила.

— Зря, выходит, на Шведова грешил! — повернулся Скиф к Засечному. — Не мог он мою Нику вызволить. Жалко мужика!

— Живой Шведов, — откликнулся Чугуев. — В Бурденко он, но в сознание пока не приходит.

— Ну, дай ему Бог, — вздохнул Скиф. — Давай дальше лепи горбатого.

— Походин свою шикарную дачу поджег и за бугор, — боясь, что его остановят. — А на сгоревшей даче труп обгорелый нашли, знаешь чей?

— Ну-у?

— Вертолетчика Кобидзе, по Афгану помнишь?.. Во-о!.. Кобидзе, как и я, знал всю его подноготную…

— Кто убил Алексеева и попа Мирослава? — наклонился к его лицу Скиф. — Отвечай, кто их?..

— Не знаю. Но уверен: по приказу Походина.

— За что? — наступал Скиф.

— Не знаю я. Походин — гроссмейстер закулисных дел, — затараторил Чугуев. — И мокрых тоже… Я все, все про него расскажу. Вы поймете, я не играю с вами втемную. Вы не представляете: он, как Азеф, гениальный провокатор. Втирается в доверие к фашистам, к сионистам, к уголовникам и банкирам. И всех стравливает.

— Зачем? — спросил Засечный.

— Чтоб бардак в стране не прекращался. Так проще под себя грести.

— А ты — святой, под себя не гребешь?

— Он меня наркотой в Афгане повязал и с тех пор держит за горло. А у меня двое пацанов, жена… Я вам расскажу, как он в Афгане на вэдэвэшного полковника Павлова, честнейшего человека, караваны с наркотиками повесил и сухим из воды вышел…

— Хватит! — оборвал Чугуева Скиф. — Наслушались, уши вянут. Семен, давай его на хрен в люк, пусть допоет свою песню на лету.

— Не посмеете, мои летчики… Они вооружены, — захлебнулся в крике Чугуев.

— Стрелять ни один летчик в самолете не будет, — успокоил его Скиф. — А на всякий случай у нас парашюты под рукой. Сам, наверное, распорядился их проверить. Дома жена, а на службе — девочка с погонами. Жалко помирать, а, полковник? — спросил он и резким движением поставил Чугуева на колени, наклонив над люком.

Ледяной ветер разодрал рот зависшего над бездной полковника и высек из глаз потоки слез. Огни проплывающего внизу какого-то города показались Чугуеву входом в преисподнюю, из которого рвутся наружу протуберанцы бурлящей огненной плазмы…

— Заглянул по ту сторону жизни, теперь одну только правду! — рывком вытянул его из люка Скиф.

Засечный, взглянув на белого как полотно Чугуева, захлопнул люк и, понюхав воздух, зло сплюнул:

— Тьфу, вонючка!..

Чугуев долго откашливался. Потом перевернулся на спину и хрипло сказал:

— Давай поторгуемся.

— Торговаться с Походиным будешь. А наш разговор прямой: ты рассказываешь все до конца и доставляешь нас в Сербию. До Белграда еще далеко, летчики в салон не выйдут. Туалета в этом транспортнике нет, а у летунов переносные писсуары. Ну-ну, давай поведай нам историю твоей подлости, — сел перед ним на длинный зеленый ящик Скиф. — Итак, кто и за что убил Ольгу?

— Походин.

— Музыка — кабацкая, слова — народные. Ты же говорил — Мучник! — возмутился Засечный.

— Это я раньше говорил… Теперь же вам чистую правду докладываю, — попытался прислониться спиной к ящику Чугуев.

Скиф помог ему. Полковник жалко улыбнулся и как-то по-собачьи посмотрел ему в глаза:

— Походин-то, конечно, Походин. Да спасал-то он своего друга Коробова.

— Отца Ольги? — вытаращился Скиф.

— Угу-у. Ольга проворачивала через свою фирму миллиардные сделки с оружием в «горячие точки». С этого все и имели…