Время истинной ночи - Селия Фридман

Ответила Хессет:

- Нет, мы этого не знаем.

На мгновение он задумался, затем указал куда-то вбок. Палец, высунувшийся из-под плаща, был огненно-красным, кожа на нем шелушилась; Дэмьену даже показалось, что он стал выглядеть еще более жалко за те доли секунды, на протяжении которых оставался на виду.

- В той стороне. Заберите их и отведите на самый край острова. Там и встретимся.

И вдруг, судя по тому, как он резко развернулся, стало ясно, что его взгляд упал на что-то прятавшееся за спиной у Дэмьена и Хессет. Дэмьен, крутнувшись на месте, обнаружил, что девочка из темницы по-прежнему оставалась у дерева. Слишком сильным страхом охваченная, чтобы хотя бы пошевелиться, она неловко пряталась за стволом, ее темные глаза были широко раскрыты. И не прибегая к Творению, Дэмьен понял, что ее сознание проваливается в бездну, чересчур глубокую для такого ребенка, каким она в сущности оставалась.

Хессет рванулась с места первой, оказавшись в аккурат между девочкой и еще не успевшим что бы то ни было предпринять Таррантом.

- Нет! - закричала она. Притянув девочку к себе, она прикрыла ее собственным телом. - Она не такая! Она не из этих!

На мгновение Дэмьену почудилось, будто Таррант все равно нанесет удар и если ему придется убить Хессет, то он убьет ее. Но в конце концов Охотник удержался от этого. Повернувшись к Дэмьену, он хрипло прошептал:

- У меня нет силы спорить. Забирайте лошадей. И встретимся, где сказано. Я буду там, едва управлюсь с удравшими.

Он собрался было уйти. Дэмьен сквозь плащ схватил его за руку.

- Все кончено. Пусть уходят. Они ведь еще дети, Охотник. И они не будут...

- Дети? - рявкнул Таррант. - Так вот оно, по-вашему, как? Идиот злосчастный. - Его рука выскользнула из-под защитной ткани плаща и сомкнулась на затылке у Дэмьена. Рука Охотника показалась священнику выкованной из раскаленного железа. - А теперь посмотрите на ваших драгоценных деток. Я передал вам часть своего Видения. Глядите же!

Огненная энергия пронзила все тело Дэмьена с головы до пят, на мгновение у него перехватило дух. Он не видел сейчас ничего, кроме раскаленного солнца, кроме ослепительного солнца, убийственный свет которого, проникая сквозь туман, отражался на каждой гладкой поверхности. И лишь потом, постепенно, он начал воспринимать детали свершившегося побоища. Детские тела, пораженные холодным пламенем. Только...

Только это были не дети.

Священник неуверенным шагом подошел к ближайшей груде тел, не сомневаясь в том, что Таррант следует за ним. Стоило ему выйти на освещенный солнцем участок земли, как тело его сразу же почувствовало невыносимый жар, а голова словно запылала. Он опустился на колени возле одного из тел и уставился на него с ужасом и недоумением. То, что до сих пор казалось ему телом ребенка, теперь, благодаря Видению Тарранта, превратилось в нечто жалкое, в нечто гротескное, превратилось в существо, измученное долгими годами пыток, хотя оно само, должно быть, считало себя по-настоящему юным и полным сил. Руки и ноги тощие, как у скелета, туловище - такое худое, что можно было пересчитать все ребра. Суставы были покрыты известняковыми наростами, которые наверняка превращали каждое движение в сущую пытку, одна из рук уже была в золотушных пятнах старости.

Он отшатнулся от этого трупа к другому, потом - к третьему. Не все были столь же дряхлы, как первый, но от всех смердело старостью и старческой мерзостью. Незакрытые и незажившие раны пестрели на телах - и одно из них все целиком казалось одной сплошной раной.

Растерянный священник бродил от тела к телу. Что за Творение создало подобную иллюзию?

Видение ушло, и на земле вновь появились детские тела. Он склонил голову, пораженный ужасной силой иллюзии.

- Не больно-то хочется, чтобы кто-то из них пустился за нами в погоню, а? - прошептал Охотник. В его голосе эхом отдалась боль; как же он еще держится? - Заберите лошадей и все припасы, что найдете. А я позабочусь, чтобы никто не пустился за нами в погоню.

- Вы собираетесь убить их, - выдохнул Дэмьен.

Охотник промолчал.

- Но часть из них это же и впрямь дети. И никто из них не понимает того, что здесь происходит.

- Они все принадлежат ему, - резко сказал Охотник. И махнул в сторону статуи. - Вы же не хотите, чтобы они погнались за нами? Вы же не хотите, чтобы они снова схватили вас, стоит мне отвернуться? - И он шагнул в сторону стены нерасчищенного тумана. Тот, казалось, раздался в обе стороны при его приближении. - На этот раз, священник, нет места для спора. Бывает и так, что следует проявлять милосердие. Но здесь не тот случай.

Дэмьен ответил тихо, но твердо:

- Только не настоящих детей, Джеральд.

На мгновение Охотник молча уставился на него. Затем, чертыхнувшись, шагнул в туман. Серая стена тут же сомкнулась за ним, скрыв его из виду.

С трудом Дэмьен поднялся на ноги. Все тело болело так, словно ночь напролет он рубился на мечах. Он посмотрел на Хессет, на маленькую девочку, прильнувшую к ее груди, и подумал: "Что ж, хотя бы ее мы спасли". Как же ее зовут? Ах да, Йенсени. И конечно же она - настоящий ребенок, иначе Таррант непременно убил бы ее.

Столько смертей. Столько разрушения. Что за сила несет ответственность за все это? Подумав о статуе Калесты, он невольно задрожал. Что движет этим чудовищем?

- Пошли, - пробормотал он. Пытаясь ни о чем не думать. Пытаясь ничего не чувствовать. - Пошли разыщем этих чертовых лошадей.

Лошади были усталы, встревожены и вообще не в лучшей форме, но они могли идти, а ничего другого от них сейчас и не требовалось. Йенсени с изумлением смотрела на эти громадные существа, пока Хессет со священником собирали то немногое из своих припасов, что еще уцелело. К еде "дети", впрочем, не прикоснулись, равно как и к пледам для ночлега, а вот множество мелочей куда-то подевались. Что ж, по крайней мере оружие цело, подумал Дэмьен. И то слава Богу.

Они вывели лошадей на край острова, где их уже дожидался Таррант. Молча он провел их по каменистому склону, а затем и в воду. Хотя Дэмьен теперь понимал, что кажущееся рекой было на самом деле мостом, ему пришлось повозиться с лошадьми, не желающими ступать во мнимую влагу, и в конце концов он завязал им глаза, а потом провел под уздцы.

Когда они переправились на берег, Таррант вернулся к невидимому мосту. Его движения, подметил Дэмьен, были скованными; священник заподозрил, что Охотник испытывает чудовищные страдания. Хотя до сих пор в воздухе держался густой туман, но стоит ему хотя бы на мгновение рассеяться... Дэмьена бросило в дрожь при одной мысли об этом.

И тут Охотник сделал какой-то жест - и вода взорвалась. Обломки дерева и куски льда разлетелись во все стороны, рассыпались во прах и деревья, только что высившиеся возле моста. Град из щепок обрушился на головы путникам.