Путешественница. Книга 1. Лабиринты судьбы - Диана Гэблдон

Я быстро коснулась рукой живота Джейми, затем выпуклостей таза и бедер, полных мускулов.

Огонь угасал, но его отблески успели лизнуть волосы на теле Джейми, начинающиеся невинным золотым пушком на конечностях и заканчивающихся каштановой темнотой в межножье.

– Ты точно бабуин – такой же волосатый. Но очень хорошенький. Всюду.

Я осторожно коснулась гущи волос между его бедер, и Джейми позволил мне ласкать его.

– Нужно сказать, что меня еще не собирались освежевать. Оно и к лучшему, – рассудил он. – Англичаночка, с кого с кого, а с тебя уж точно нельзя спускать шкуру. – Он взял мощной рукой половинку моей попки, проводя по ней большим пальцем. Другая его рука покоилась на подушке – Джейми положил на нее голову, добродушно изучая мое тело, что не могло мне не нравиться.

– Хотелось бы верить.

Он стал гладить мне спину, ведя пальцем вдоль позвоночника, и я легла так, чтобы он мог лучше касаться меня.

– Англичаночка, видела, как ветка лежит в воде? – внезапно спросил Джейми. – Только не плывет, а именно лежит, долго лежит в стоячей воде. На ней образуются пузырьки, много – целые тысячи, по всей длине. Кажется, что она в инее, так они ее облепляют. Ну или что она в серебристом меху.

Джейми едва касался моего тела, и навстречу его пальцам со спины, с ребер, с рук поднимались волоски, создавая отзывчивые волны. Моя кожа покрылась мурашками, но Джейми не останавливался.

– Так и ты. Гладенькая, как веточка, беленькая, в серебре, в пузырьках. Представляешь? – прошептал он.

Какое-то время из всех звуков в комнате не осталось никаких, только дождь стучал в оконное стекло снаружи. К холоду прибавилось тепло от угасшего очага, создав удивительную смесь. Джейми потянулся за одеялами, но он искал их долго, и я улучила момент.

Свернувшись калачиком подле него, я лежала сзади, и мои колени очень точно вписались в его подколенные выемки. Сзади меня еще виднелись всполохи умершего огня, и их было достаточно, чтобы я увидела шрамы на спине Джейми, которыми была полна его спина, испещренная следами от заживших шрамов, будто исполосованная чем-то серебристым. Я помнила эти шрамы, но тогда могла на ощупь безошибочно сказать, где какой. К тому же появился новый шрам, неизвестный – полумесяц, оставленный на теле Джейми уже после моего ухода. Он размещался по диагонали, тонко, но глубоко разрезая кожу.

Я прошлась по нему пальцем.

– Не собирались освежевать, но ведь были бы не прочь?

Джейми ничуть не удивился моему вопросу.

– Было и такое.

– И теперь? – обеспокоилась я.

Джейми помедлил с ответом, вздохнув и помолчав.

– Теперь… Что ж, и теперь.

Я опять стала водить пальцем по этому новому, незнакомому мне шраму, чтобы лучше запомнить его и связать с тем, чем занимался Джейми без меня. Сейчас это был уже жесткий рубец, но тогда… Впрочем, я не знала, что было тогда.

– Кто он?

– Я не знаю, англичаночка. Но догадываюсь, почему он за мной охотится. – Джейми накрыл своей рукой мою, покоившуюся у него на животе.

Дом молчал, по-видимому, все спали. Это было неудивительно, если вспомнить, что все малыши, все дети и внуки уехали и что в Лаллиброхе осталось немного людей – слуги, спавшие где-то позади кухни, Эуон-старший и Дженни, ночевавшие вдали отсюда, в конце коридора, и Эуон-младший в верхних этажах. Мне показалось, что мы с Джейми предоставлены сами себе, что мы где-то на краю света, откуда не видно ни Эдинбурга, ни коллег Джейми по его ночному промыслу.

– Англичаночка, припоминаешь, как перед Каллоденом ходил слух о золоте будто бы из Франции? Это было после падения Стирлинга.

– Которое прислал Людовик? Конечно, помню. Но ведь и ты знаешь, что он ничего не отправлял нам. – Я вспомнила те дни, когда Карл Стюарт дерзко возвысился, чтобы по прошествии некоторого времени снова пасть в пучину небытия. – Да и не только он, Джейми, вспомни: французское золото, испанские корабли, голландское оружие… Ничего этого ведь не было!

– Ну, не совсем уж ничего. Людовик и правда ничего не посылал, но золото было на самом деле. Правда, тогда думали на него.

Джейми поведал мне историю, которой я не знала: он встретился с Дунканом Керром, находившимся при смерти, и тот шепнул о золоте, хотя это было ему трудно и физически, и еще потому, что у постоялого двора, где он умирал, были уши, к тому же за ним наблюдал офицер-англичанин.

– Беднягу лихорадило, но голова и язык ему еще служили. Узнав меня, он понял, что если не расскажет мне всего, то унесет свою тайну в могилу. Больше некому было довериться, и Дункан посвятил меня в подробности.

– Это история о белых колдуньях с тюленями? – скептически уточнила я. – Честно говоря, ерунда какая-то. Ничегошеньки не понятно. А тебе?

– И мне, – признался посвященный.

Увидев его лицо, я заметила, что он нахмурился.

– Я не соображал как следует, какая такая колдунья. Когда он впервые сказал о белой колдунье, у меня сердце в пятки ушло – я подумал было, что речь о тебе, и очень встревожился его словами.

Джейми наклонил голову и сжал мою ладонь, грустно улыбнувшись.

– Я уж предположил, что что-то стряслось и ты не попала туда, куда должна была попасть. Я думал, что ты не можешь вернуться к Фрэнку и камням, что ты оказалась во Франции непостижимым для меня образом, что ты там до сих пор. В общем, много чего навыдумывал, нечего уже вспоминать.

– Как жаль, что ни одна из этих мыслей не оказалась правдой…

Джейми не разделил моих фантазий.

– Да ведь я был тогда в тюрьме! А Брианна была, наверное, десятилетней девочкой, верно? О чем жалеть, англичаночка? Ты здесь, со мной, и это навсегда – да будет так. Это главное.

Целуя меня в лоб, он намеревался рассказать мне дальнейшие подробности истории с золотом.

– Откуда появились деньги, было неясно. Понятно было одно: Дункан сказал, где и почему оно находится. За ним послал будто бы сам принц. А тюлени…

Джейми отвлекся и взглянул в окно, за которым рос розовый куст. Указав на него, он пояснил:

– Мать покинула Леох, но люди говорили, что это не просто так, что огромный тюлень соблазнил ее: сбросив шкуру, он стал походить на человека и ходить как человек. И она бежала за ним.

Джейми сунул пальцы в шевелюру и затеребил волосы.

– Да, у него были густые волосы, только не рыжие, а черные, прямо агатовые. Всегда блестели на солнце, будто всегда были мокрыми. Ходил он быстро, но плавно, точь-в-точь тюлень плывет в воде.

Он передернул плечами, возвращая себя к основной нити повествования.

– Да… Дункан Керр вспомнил какую-то Элен, будто бы между прочим, но я-то сообразил, что он дает мне знак. Он знал и меня, и моих родных – это неспроста. Значит, он был в себе, не бредил, значит, всему, что он говорит, можно верить, пускай это и загадки! Тогда я…

Джейми опять призадумался, отвлекаясь, но быстро сказал главное:

– Один англичанин сказал, что Дункан был на побережье. Там они и нашли его. Причем на берегу множество безлюдных островов и скал, они тянутся вдоль берега. А тюлени обитают только на краю земель Маккензи, близ Койгаха.

– Ты пошел туда?

– Да.

Джейми снова вздохнул и взял меня за талию.

– Англичаночка, да кабы я не думал, что речь о тебе, я бы вряд ли бежал из тюрьмы.

Бежать было довольно легко: арестанты выходили небольшими группами под конвоем. Обычно их выводили, чтобы они добывали торф, которым топили в тюрьме, или были каменотесами – стены нуждались в ремонте, и заключенные ломали и катали камни.

Джейми не пришлось даже прибегать к хитростям, он просто прикинулся, что хочет отлучиться по нужде, и, уйдя с непосредственного места работы, пошел к холму. Конвоиры честно отвели глаза от мужского срама, но сделали это совершенно напрасно, потому что Джейми уже не было ни возле холма, ни за ним. Ему повезло – тот, кто знает и любит вересковые пустоши, не пропадет, сидя в шотландской тюрьме.

– Да, сбежать было легко, но почти никто не пользовался этой возможностью. Оно и неудивительно: ардсмьюирцев там не было, но даже если и были, кто бы их приютил в окрестных деревнях?

Служивые, подчинявшиеся герцогу Камберлендскому, справились со своей работой на «ура»: многие области Горной Шотландии были пусты. Современник «гуманного» герцога впоследствии описывал это так: «Превратив край в пустыню, он сказал, что отныне там царит мир». Мир царил в безвоздушном пространстве: людей не было. Мужчины мучились по тюрьмам или были сосланы, очень многие убиты; женщины и дети искали пристанища в других краях либо были рабами новых хозяев, умиротворивших непокорных горцев. Ни посевов, ни домов не осталось. В таких условиях бежавшие из Ардсмьюира не могли долго прятаться от англичан, поскольку не было ни родных, могущих помочь, ни клана.

Для Джейми было ясно, что англичане еще не идут за ним по пятам, но очень быстро пойдут, поняв, где нужно искать беглеца.

На руку Джейми было отсутствие дорог в этой части Шотландии, точнее тех настоящих дорог, по которым можно передвигаться верхом. Таким образом, он и вправду мог уйти далеко на своих двоих.