Запах ночного неба - Энни Вилкс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Как же я к нему привыкла… Как же он меня приучил…» — размышляла девушка, распуская подпруги седла. Ей нравилось распрягать лошадь самой, нравилось снимать мягкую попону с влажного крупа, нравилось бросать это все вниз со всей силой, на которую она была способна…
И еще больше нравилось, что руки заняты, и мысли тоже заняты, и не нужно видеть разбитых окон поместья, где она провела большую часть жизни — и треплющихся на ветру бордовых занавесок, какие никогда бы не повесил мастер Оливер. Не нужно было думать о том, что мама заслужила звание предательницы, что у нее был выбор, что она могла… И что смерть — чудовищная, ненужная, позорная — была делом рук сейчас мирно спавшей в житнице женщины.
Алана остановилась, сжимая в руках тяжелый, прохваченный цепью ремень со стременем. Металл холодил кожу. Ярость, начавшая было успокаиваться, снова подняла голову. Алана тяжело дышала, так быстро, что голова кружилась.
— Алана, ты в порядке? — раздался на краю сознания голос Теа. — Ты слишком часто дышишь. Что случилось?
— Мне нужно поговорить с Юорией, — выдохнула Алана, сжимая зубы. — Где она спит?
— Что случилось? — голос женщины был обеспокоенным.
— Она убила мою мать, — процедила Алана, а потом подняла на целительницу глаза. Что-то в ее взгляде напугало женщину. — Она убила мастера Оливера. Она убила моего отца и моих друзей. Она убила всех, кто был в Зеленом доле, просто потому, что скрывала свои преступления. И я хочу поговорить с ней об этом.
Теа попыталась что-то сказать, но Алана рванулась мимо нее, мимо Амена Рианона, мимо застывшего как истукан Сфатиона Теренера. Теа заспешила за ней, но замедлилась у красного герцога. Краем глаза Алана заметила, как тот оседает на землю, и поспешила дальше, к крайней житнице, укрытой едва заметным в темноте пологом. Она попыталась прорваться сквозь него, но он не пустил ее внутрь.
— Юория! — крикнула Алана, не узнавая свой голос. — Выходи! Ты меня слышишь!
Стремя качалось в ее руках, но она не чувствовала веса.
Полог исчез, и навстречу девушке из темноты житницы шагнул Олеар. Алана бросилась мимо него, и он, чуть помедлив, отступил с ее пути, испуганно глядя ей за спину — Алане не нужно было оборачиваться, чтобы узнать, кто стоял там, и почему Олеар так спешно склонил голову.
Внутри житница была похожа на походный шатер. Полотна красной с золотом ткани укрывали деревянные стены, пол был мягким и теплым, посреди помещения стояло нечто необычного вида — то ли походная печь, то ли фонарь, из выпуклой крыши которой торчали зажженные благовония. Две кровати — большая двуспальная, укрытая воздушными одеялами и даже имеющая балдахин, и небольшой топчан в углу — стояли по диагонали друг от друга, к тому же комната была разделена бумажной ширмой.
Этот комфорт разозлил Алану еще больше. Юория нежилась здесь, в тепле и роскоши, тогда как те, кого она убила, кормили червей.
Алана метнулась мимо маленькой кровати — на ней, по-птичьи поджав ноги, сидела одетая во все черное Апудо, во все глаза глядящая на незваную гостью, — уронив на ходу ширму.
Юория лежала на большой кровати спиной к Алане. Из-под одеяла выглядывала оголенная спина — красивая, с едва заметными кошачьими мышцами. Гладкие как шелк волосы живописно разметались поверх одеяла.
— Олеар, ну уйми ты ее, сколько можно, — протянула черная роза недовольно. — А то…
Алана не стала дожидаться, пока женщина закончит фразу. Она ударила стременем прямо по голой коже, оставляя на ней краснеющий рубец.
Юория закричала и обернулась, блеснув голой грудью, и когда Алана попыталась нанести следующий удар, перехватила стремя за перекладину двумя руками.
— Ты что, сдурела?! Олеар! Позови дядю! Эта сумасшедшая…
— Замолчи! — закричала Алана, с невиданной для самой себя силой выдирая цепь из рук Юории. Она снова размахнулась, Юория перекатилась по кровати, и удар пришелся бы по подушке, но между кроватью и Аланой метнулась черная тень — и Апудо приняла на себя удар, глухо вскрикнув и схватившись за лицо. Алана потрясенно отступила назад.
— Апудо, уберись с дороги! — скомандовал Олеар.
Служанка только покачала головой. Удар пришелся ей прямо по лицу: губа была рассечена, по носу тянулась темная полоса, и из него и изо рта сочилась кровь. Алана отбросила свое оружие. Ощущение, что она сделала что-то непоправимое, сжало ее сердце ледяной рукой, и за виной даже ненависть немного утихла.
— Простите, — попросила Алана. — Но вы сами…
Олеар схватил упиравшуюся Апудо под мышки, как ребенка, и приподнял над землей.
— Я отведу ее к Теа.
И исчез.
Алана секунду помедлила. За ее спиной кто-то что-то сказал, и кто-то ответил. Кожей ощутив, что на нее смотрят несколько человек, а значит, видят и Юорию, Алана сделала глубокий вдох, а затем длинный выдох, как учила мама.
Мама.
Юория стояла за кроватью. На свое голое тело она накинула не скрывавшее изгибов шелковое покрывало и теперь придерживала его одной рукой, а вторую держала у ключиц в притворно покаянном жесте.
— Дядя, — проговорила она своими красными, ненавистными губами. — Образумь ее. Она просто напала на меня, пока я спала, клянусь, я ничего не сделала.
— Пойдем наружу. — Алана встала прямо напротив Юории. Она сжимала и разжимала кулаки. — Сейчас же.
Не дождавшись ответа от Даора, Юория неохотно перевела взгляд на Алану.
— Я не одета, — сказала она веско.
— Сейчас же, — повторила Алана.
Как ей удалось не сорваться на крик? Холод и одновременно жар, разливавшиеся внутри, гнали ее вперед. Сейчас было все равно, ударит ли Юория ее в ответ, что она сделает. Алана прыгнула вперед, схватилась за покрывало и потянула Юорию на себя. Та вскрикнула, выворачиваясь, и осталась совсем голой. Кто-то из мужчин за спиной Аланы охнул, и девушка устыдилась своего действия. Юория выглядела абсолютно неприлично: с небольшими, острыми сосками, без намека на растительность на лобке, посреди всех этих ковров… Алана отвернулась и тут же услышала, как Юория падает на колени.
— Дядя, — прошептала она снова.
Алана, наконец, посмотрела на дверь: в
