Арифмоман - Александр Рудазов

Часть стены с тихим шипением отошла в сторону. За ней обнаружилась ниша с углублением в форме ванны. Эйхгорн глянул на нее с большим подозрением и на всякий случай отступил назад.

— Их фып тушпу алехта оро, — произнес тот же голос. — Их фып тушпу алехта оро.

— Не понимаю, — на всякий случай ответил Эйхгорн.

Голос ненадолго замолчал, а потом терпеливо произнес:

— Эк лаа их фып орого дента. Эк лаа их фып орого дента.

На стене зажглись пять стрелочек. Все они указывали на нишу, явно предлагая Эйхгорну в нее лечь. Но тот все еще не был уверен, хочет ли это делать. Даже если предположить, что неведомые создатели этих приборов не желают ему ничего плохого, нет никакой гарантии, что их творения не сломались за столько лет.

Конечно, Авиум по-прежнему парит в воздухе. Из этого следует, что его силовая установка по-прежнему функционирует. Но вот работает ли что-нибудь, кроме двигателя… большой вопрос.

— Эк лаак их фып тушпу, — настойчиво повторил голос. — Эк лаак их фып тушпу.

— Ладно, ладно, — проворчал Эйхгорн, укладываясь в нишу.

Возможно, зря. Возможно, прямо сейчас его разберут на органы. Но если нельзя верить бесплотному механическому голосу на заброшенном корабле пришельцев… кому тогда вообще верить?

Едва Эйхгорн улегся, ощущая себя в высокотехнологичном гробу, как снова сверкнуло зеленым. Послышалось тихое гудение. Кожу как будто легонько защипало.

— Их фып орхо элкехер орро лихрар ктотта, — произнес механический голос. — Их онор элкехер орро таррак сетрар. Рокко тушпу?

В последней части явственно слышались вопросительные нотки. Но Эйхгорн понятия не имел, чего от него хотят и какого ответа ждут. Он дернулся было вылезти, но тут перед лицом вспыхнула голограмма. Нечто вроде голубоватого диска, испещренного символами — от него к зрачкам Эйхгорна потянулись лучи, и он словно погрузился в трехмерную системную оболочку.

Информационный прибор. Компьютер.

Конечно, Эйхгорн не понял ни одной буквы. Китайские иероглифы и то сказали бы ему больше. Однако роясь вслепую, осторожно нажимая то туда, то сюда, касаясь разных пиктограмм и ища закономерности, он в конце концов нашел способ переключить язык.

— Иалл-суу аххыи оу ихълсс оу и-иэ, — произнес механический голос.

Снова совершенно непонятная фраза — но это явно другое наречие. И судя по обилию пиктограмм в данном разделе, компьютер таких наречий знает несметное множество. Эйхгорн улегся поудобнее и принялся перебирать их одно за другим.

Его усилия не прошли даром. Спустя примерно час перебора Эйхгорн наконец услышал несколько знакомых звуков. Имнийский язык — сильно измененный, явно архаичный, но все же понятный.

Однако язык имниев, как и большинство остальных языков в системе, был доступен только в голосовом режиме. По всей видимости, древние имнии не знали письменности, так что текст оставался прежним.

Тем не менее, это уже что-то, отсюда можно отталкиваться. Все речевые языки устроены по одному принципу. Сочетания фонем, обозначающие понятия. В первую очередь существительные — без них никак не обойтись. Дальше глаголы — менее важные, но тоже необходимые. Если знаешь современный русский, при должном усердии можно расшифровать и старославянский.

Тут явно та же ситуация.

Теперь механический голос заговорил на имнийском. Оказалось, что все это время он просил Эйхгорна занять место в… двух следующих слов в имнийском не оказалось, так что голос назвал это «целительной кроватью». Эйхгорн для себя обозначил нишу как медицинскую капсулу.

— Вы представитель вида ‘в словаре отсутствует’, - любезно произнес механический голос, закончив сканирование.

Эйхгорн задумался. Выходит, в архаичной версии имнийского языка нет слова «человек». Хотя в современной есть. Значит, эта система программировалась до того, как имнии узнали о существовании людей. Информация пока что бесполезная, но пусть отправляется в общую копилку фактов.

— Состояние вашего здоровья… хорошее, — вынес вердикт механический голос. — Глазные ‘в словаре отсутствует’ увеличены в длину, в силу чего зрение ‘в словаре отсутствует’. Возможна ‘в словаре отсутствует’. В остальном ваш ‘в словаре отсутствует’ в хорошем состоянии.

Эйхгорн невольно коснулся груди. Значит, амулет Феникса настолько хорошо его воскресил, что даже медицинский компьютер пришельцев ничего не обнаружил. И вообще из дефектов у него только сильная близорукость, но об этом он знал и без компьютера.

— Кроме того, обнаружено легкое истощение, — заметил механический голос. — Судя по состоянию желудка и кишечника, вы не принимали пищу уже более шести ‘в словаре отсутствует’. Для ‘в словаре отсутствует’ это вредно. Предлагаю вам поесть.

— Благодарю за ценный совет, — саркастично ответил Эйхгорн.

Агрегат издал тихое гудение. Механический голос некоторое время молчал, а потом попросил:

— Пожалуйста, пройдите к ‘в словаре отсутствует’ пищи. Пожалуйста, пройдите к ‘в словаре отсутствует’ пищи.

Это предложение Эйхгорна заинтересовало. Он понятия не имел, что у инопланетного компьютера в меню, но собирался проверить.

Пищеблок оказался неподалеку. Механический голос вел Эйхгорна, словно GPS-навигатор, пока тот не уткнулся в нечто вроде кофейного автомата, только в несколько раз больше. При его появлении снова вспыхнула голограмма, ловящая зрачки пользователя.

К сожалению, тут не оказалось голосового интерфейса. Компьютер просто выдавал кучу символов и пиктограмм. Всплывали все новые меню, появлялись какие-то непонятные опции — и это при том, что операционная система даже отдаленно не походила ни на одну из земных.

Впрочем, количество команд было конечным. Пробуя все новые сочетания, Эйхгорн добился удовлетворительного результата, получив тубу с водой и чашку безвкусной, лишенной запаха, но довольно сытной каши.

Возможно, все это ожидало его здесь тысячи лет, но в этом Эйхгорн сомневался. Гораздо вероятнее, что кашу и воду (ну или только кашу) компьютер синтезировал прямо сейчас, персонально для него. Нечто вроде биопринтера.

Эйхгорн понятия не имел, из чего это сделано. Возможно, из трупов имниев. Или из их же дерьма. Но его это особо и не волновало. В качестве удобрений тоже используются довольно неаппетитные вещи — и растения перерабатывают их полезные вещества в свои клетки, а эти клетки потом попадают уже и в организм человека. Круговорот химических элементов, ничего особенного. Владельцы этого места просто научились сокращать путь.

Из отделения сверху выпала длинная ложка с треугольным держалом. Эйхгорн осмотрел ее, добавляя еще один факт в копилку — пришельцы сильно отличались от людей. Для пятипалой ладони примата подобная рукоятка крайне неудобна.

Утолив жажду и голод, Эйхгорн полностью погрузился в исследования. Час за часом он изучал приборы и агрегаты, внимал механическому голосу и рылся в компьютерах, ища закономерности.

Предназначения большей части приборов Эйхгорн попросту не понимал. Слишком сильно эти технологии опережают земные — сложно разобраться. Все равно что древнему римлянину… да нет, даже европейцу девятнадцатого века показать компьютерную мышь и спросить: что это? Черта с два же ответит.

Даже спустя несколько часов Эйхгорн не продвинулся дальше медицинской капсулы и синтезатора пищи. Накормив и проведя медосмотр, искусственный интеллект Авиума потерял всякий интерес к гостю. На все действия Эйхгорна он либо молчал, либо выдавал однотипные малополезные реплики.

Впрочем, Эйхгорн был почти уверен, что настоящего ИИ здесь нет. Просто обычный компьютер — мощный, высокоразвитый, со множеством функций, но не способный действовать самостоятельно. Создатели запрограммировали его реагировать на определенные ситуации так-то и так-то — он соответственно и реагирует.

Так прошли сутки. А за ними вторые. В этом подземелье Эйхгорн не мог отмерять время, так что ориентировался по личным ощущениям — как часто ему хотелось спать или есть. Питался он все той же пресной кашей с водой, спал в медицинской капсуле — та оказалась жесткой, но достаточно комфортной.

С утра до вечера и с вечера до утра Эйхгорн расшифровывал наречие пришельцев. Переключая раскладку туда-сюда и слушая одни и те же фразы на их языке и на имнийском, он постепенно начал понимать общий смысл. Пока что только устную речь, не письменность, но он запоминал все новые и новые слова.

Заняться все равно было больше нечем. Эйхгорн изучил всю доступную ему территорию, но за пределами главного зала ничего интересного не обнаружил. Нашел, правда, несколько запертых дверей… по крайней мере, он полагал, что это двери. Открыть их так и не удалось.

Так что Эйхгорн решил для начала овладеть языком и получить как можно больше информации. Благо торопиться ему некуда, а вероятность того, что именно в ближайшие дни имнии обнаружат этот «бункер», крайне мала.