Граф Ноль. Мона Лиза овердрайв (авторский сборник) - Уильям Гибсон

Ничем случайным ни в Судье, ни в остальных и не пахло. Процесс был случаен, но результаты должны были отвечать внутренней боли, которую он не мог выказать напрямую.

— Да ладно тебе, — пожал плечами Джентри. — Пошли.

Но Слик не двинулся с места, лишь поднял глаза, увидел напряжённое лицо. Бледные, тусклые глаза «философа» в этом призрачном свете казались серыми. И почему он вообще терпит Джентри?

Потому что на Пустоши нельзя прожить одному. Плевать на электричество. Вся эта хозяйственная рутина — в сущности дребедень. Просто нужен кто-то рядом. С Пташкой не поговоришь: парнишку вообще мало что интересует, а кроме того, всё, что он мелет, сплошь захолустная чушь. И пусть Джентри ни за что этого не признает, Слик чувствовал, что тот понимает многое.

— Ладно, — сказал Слик, вставая, — пошли.

Туннель скручивался, завивался кишками. Участок с мозаичным полом остался позади, за бог знает сколькими поворотами и спусками-подъёмами по коротким винтовым лестницам. Слик всё пытался представить себе, как выглядит снаружи здание, у которого такие подвалы, и не мог. Джентри шагал быстро, не переставая щуриться и покусывая губу. Слику казалось, что воздух становится всё более спёртым.

Поднявшись по ещё одной лестнице, они вышли на прямой отрезок коридора, превращающегося в глубине вообще непонятно во что. Коридор был шире предыдущих участков с поворотами, и пол здесь был бугристым и мягким от множества небольших мохнатых ковриков, слоями разложенных на бетоне. Каждый коврик имел собственный узор и расцветку — в основном красных и синих тонов, — но, если вглядеться, все орнаменты состояли из всё тех же зубчатых ромбов и треугольников. Запах пыли стоял здесь гуще, и Слик решил, что это от ковров: они выглядели совсем ветхими. Те, что лежали наверху и поближе к центру, местами были протёрты до дыр. Тропа. Будто кто-то годами ходил здесь туда-сюда. Одни секции световых полос над головой были совсем тёмными, другие слабо пульсировали.

— Куда теперь? — спросил он Джентри. Тот смотрел себе под ноги, теребя большим и указательным пальцами пухлую губу.

— Туда.

— С чего ты взял?

— Потому что это совершенно не важно.

От хождения по коврам у Слика устали ноги. Приходилось следить за тем, чтобы не споткнуться, попав носком в протёртую кем-то дыру. Однажды он наступил на стеклянную плитку, отвалившуюся от полосы освещения. Через равные промежутки им попадались участки стен с заделанными бетоном арками. Они выделялись своей более светлой фактурой.

— Джентри, мы, наверное, где-нибудь под землёй. В каком-то подвале.

Но Джентри лишь поднял руку, так что Слик ткнулся в неё, и оба они замерли, уставившись на девушку, стоящую за ковровыми волнами в конце коридора. Видение было не далее чем в десятке метров от них.

Она сказала что-то на языке, который Слик принял за французский. Голос был звонким и музыкальным, но тон — деловым. Девушка улыбнулась. Спутанные тёмные волосы только усиливали её неестественную бледность. Красивое лицо с высокими скулами, тонкий длинный нос, широкий рот.

Слик почувствовал, как у его груди дрожит рука Джентри.

— Всё в порядке, — сказал он, отводя руку ковбоя. — Мы просто ищем Бобби.

— Все ищут Бобби, — ответила незнакомка с акцентом, которого Слик не смог распознать. — Я сама его ищу. Его тело. Вы не видели его тела? — Она сделала шаг назад, будто собираясь убежать.

— Мы не сделаем тебе ничего плохого, — сказал Слик, внезапно ощутив собственный запах, идущий от въевшейся в джинсы и коричневую куртку смазки. И Джентри, если подумать, выглядел не очень-то успокаивающе.

— Пожалуй, нет, — сказала она; в тусклом свете блеснули белые зубы. — Но опять же, я не уверена, что вы оба мне нравитесь.

Слику очень хотелось, чтобы Джентри сказал хоть что-нибудь, но тот молчал.

— Ты знаешь его… Бобби? — рискнул он.

— Он — настоящий умница. Необычайно умён. Хотя не могу сказать, что он мне действительно нравится. — Её чёрный свободный балахон свисал до колен. Девушка была босиком. — Тем не менее я хочу его тело. — Она рассмеялась. Всё изменилось.

— Соку? — спросил Бобби Граф, протягивая высокий стакан с чем-то жёлтым. В воде бирюзового озерца отражались солнечные зайчики, мечущиеся по пальмовым листьям над головой. На Бобби не было никакой одежды, если не считать тёмных очков. — Что с твоим другом?

— Ничего особенного, — услышал Слик голос Джентри. — Он отсидел срок и заработал искусственный синдром Корсакова. Такие переходы пугают его до чёртиков.

Слик неподвижно лежал в белом железном шезлонге с синими подушками, чувствуя, как сквозь промасленные джинсы припекает солнце.

— Ты тот, про кого он говорил? — спросил Бобби. — Тебя зовут Джентри? Владелец фабрики?

— Джентри.

— Ты ковбой. — Бобби улыбнулся. — Компьютерный жокей. Человек киберпространства.

— Нет.

Бобби потёр подбородок.

— Знаешь, мне тут бриться приходится. Порезался, теперь вот шрам… — Он отпил полстакана сока и вытер ладонью рот. — Так ты не ковбой? А как же ты тогда сюда попал?

Джентри расстегнул расшитую бусинами куртку, обнажив белую как мел, безволосую грудь.

— Сделай что-нибудь с солнцем, — сказал он.

Сумерки. Вот так.

Даже никакого щелчка. Слик услышал собственный стон. В пальмах за выбеленной стеной шуршали насекомые. На рёбрах остывал пот.

— Прости, приятель, — сказал Бобби Слику. — Твой синдром Корсакова, должно быть, очень неприятная штука. Но это место просто прекрасно. Недалеко от Валларты. Принадлежало когда-то Тэлли Ишэм… — Тут он снова повернулся к Джентри: — Если ты не ковбой, приятель, то кто же ты?

— Я такой же, как ты, — сказал Джентри.

— Я ковбой.

Над головой Бобби вверх по стене наискось проскользнула ящерица.

— Нет. Ты здесь не для того, чтобы что-то украсть, Ньюмарк.

— Откуда ты знаешь?

— Ты здесь, чтобы кое-что узнать.

— Это одно и то же.

— Нет. Когда-то ты был ковбоем, но теперь стал кем-то другим. Ты кое-что ищешь, однако красть это не у кого. Я тоже это ищу.

И Джентри начал ему объяснять про Образ. Резные тени пальм уже сгустились в мексиканскую ночь, а Бобби сидел и слушал.

Когда Джентри закончил, Бобби долго молчал.

— М-да, — протянул он через некоторое время. — Ты прав. Если начистоту, я пытаюсь выяснить, что вызвало Перемену.

— А до неё, — подхватил Джентри, — киберпространство не имело Образа.

— Эй, — вмешался Слик, — до того как попасть сюда, мы побывали где-то ещё. Что это было?

— «Блуждающий огонёк», — сказал Бобби. — На верху колодца. На орбите.

— Кто та девушка?

— Девушка?

— Темноволосая, худощавая.

— А, эта, — донёсся из темноты голос Бобби, — это 3-Джейн. Вы её видели?

— Странная она, — сказал Слик.

— Она мёртвая, — сказал Бобби. — Вы видели её конструкт. Растранжирила всё состояние своей семьи, чтобы построить эту штуку.

— Ты… э-э… живёшь с ней? Здесь.

— Она терпеть меня не может. Видишь ли, я это всё украл. Украл её «ловца душ». Когда я рванул в Мексику, она уже успела вогнать в «алеф» свой конструкт, так что она всегда была здесь. Закавыка в том, что она умерла. Я хочу сказать, во внешнем мире умерла. А тем временем всё её дерьмо там, снаружи, все её аферы, махинации живут себе поживают. Ими заправляют её адвокаты, всякие там дельцы… — Он усмехнулся. — Это приводит её в бешенство. Люди, которые рвутся на вашу фабрику, чтобы забрать «алеф», работают на подставное лицо, а то — на тех, кого она наняла ещё на Побережье. По правде говоря, я заключил с ней довольно странную сделку, мы кое-чем обменялись. Сумасшедшая она или нет, но играет по-честному…

Даже никакого щелчка.

Сперва Слик решил, что они вернулись в тот серый дом, где он встретил Бобби впервые, но эта комната была меньше и ковры и мебель отличались от тех, правда, он не мог сказать чем. Богато, но без пошлости. Тишина. На длинном деревянном столе горела лампа под стеклянным зелёным абажуром.

Высокие окна с выкрашенными белой краской рамами разделяют белизну за окнами на равные прямоугольники, и белизна эта, наверное, снег… Он стоял, касаясь щекой мягкой шторы, глядя в защищённую каменной оградой снежную пустоту.

— Лондон, — говорил тем временем Бобби. — Ей пришлось отдать мне это в обмен за серьёзные вуду-дела. Думал, что они не захотят иметь с ней никаких дел. Много бы ей это, чёрт побери, дало! А вот они стали как-то блекнуть, расплываться, что ли. Иногда их ещё можно вызвать, но отдельные личности сливаются… как шарики ртути…

— Всё сходится, — сказал Джентри. — Они вышли из первопричины, из того, «Когда Всё Изменилось». До этого ты уже додумался. Но ты ещё не знаешь, что именно там произошло, так?