Принц драконов - Мелани Роун

Но кем бы она ни была для Рохана, одно она знала твердо: ей не быть матерью его детей. Сьонед провела пальцами по воде и пересчитала свои кольца: это для вызывания Огня, это для колдовства с лунным светом, третье означало, что она мастер-фарадам… Она отдала бы их все за возможность иметь сына — все, кроме большого изумруда на левой руке. Этот камень был символом надежды и возрождения, весенним камнем плодородия. Ее губы дрогнули: камень насмехался над ней.

И вдруг изумруд ярко вспыхнул, обдав ее снопом света. Капли фонтана стали искорками и окружили кончики ее пальцев. И в этом зеленом-золотом серебряном свете она увидела себя с ребенком на руках!

Новорожденный мальчик, прижатый к ее обнаженной груди, с обрамляющими личико шелковыми золотистыми волосами Рохана. Огонь добавил зелени его голубым глазам, когда крошечный кулачок ребенка прикоснулся к ее распущенным волосам. Сьонед увидела, что она крепче прижимает к себе мальчика и собирается кормить его грудью. У нее захватило дух от изумления. Ребенок, сын… А затем она увидела свое собственное лицо и испугалась при виде яростных, гневных зеленых глаз. Над бровью у нее был шрам, а обнаженное плечо было обожжено ее же собственным Огнем…

Видение исчезло, фонтан вновь стал просто водой. Вдруг невесть откуда взявшийся ветер подул ей в лицо. Она вздрогнула, вынула руки из воды, с отсутствующим видом вытерла их о юбку, а потом закрыла глаза и восстановила в памяти водяной круг и свое видение. Сын, ревниво прижатый к груди; Огонь «Гонца Солнца», опаливший ее лицо и тело… Внезапная дрожь охватила ее, но Сьонед так и не захотела узнать, чем была вызвана эта дрожь — радостью или страхом.

Глава 21

Пять дней спустя, поднимаясь по крутой тропе к Скайбоулу, Рохан все еще посмеивался, вспоминая, как провожал его лорд Хадаан.

— Позаботься о том, чтобы этот мальчик не переломал себе ноги и не свернул шею, — сварливо приказал старик. — Если малыш захочет связаться с этой рухлядью, они ему сильно понадобятся.

Больше об этом не было сказано ни слова, но ворчливого предупреждения и сильного хлопка по плечу хватило, чтобы понять, что Хадаан одобрил выбранного Роханом нового атри Ремагева. Это было приятно, хотя у принца потом весь день болела ключица, испытавшая на себе весь пыл прощального приветствия родича.

Достигнув края древнего кратера, Рохан придержал поводья и залюбовался огромным голубым озером. Крепость Скайбоул, нависшая над берегом, напоминала злобного серого дракона, сложившего крылья под странным углом и вонзившего когти в каменистую почву. Озеро огибала дорога, достаточно широкая для трех лошадей в ряд; на противоположном берегу виднелась узкая тропа, круто поднимавшаяся вверх и исчезавшая за скалой. Она вела к пещерам драконов.

— Как красиво! — воскликнул Тилаль, остановившись рядом. — Сколько воды!

— Ты начинаешь мыслить как прирожденный житель Пустыни. Возможно, до нашего отъезда драконы пару раз прилетят сюда на водопой.

— Правда, милорд? Я никогда не видел дракона вблизи. Только в небе, когда они пролетали над Речным Потоком. Драконы действительно такие огромные, как о них говорят?

— Куда больше.

Внимание Рохана привлекла маленькая группка всадников, выехавших из крепости, и принц прищурился, вглядываясь в их лица. Лорда Фарида можно было легко узнать по просторной белой мантии и окладистой бороде, но другие четверо были Рохану не знакомы. Он тронул пятками крутые бока Пашты и поскакал вперед.

— Милорд принц! — приветствовал его Фарид. — Если вы ищете драконов, то мы только что получили ценное сообщение. Они в скалах!

— Тогда поехали! — Рохан кивком подозвал к себе Вальвиса и сказал ему:

— Возьми остальных и присмотри за лошадьми. Тилаль, хочешь поехать со мной?

— Неужели можно, милорд? — Мальчик тут же прыгнул в седло, и его лошадь злобно фыркнула. — Я не буду мешать, честное слово! — сказал он Вальвису, искоса поглядывая на юношу. Тот улыбнулся и протянул руку, чтобы принять стяг принца.

Рохан и Фарид, ехавшие по тропе впереди остальных, обменялись новостями. Через некоторое время старик подозвал кого-то из сопровождавших, чтобы представить его Рохану. Позабыв о хороших манерах, принц изумленно раскрыл глаза. Фейлин, подсчитывавший драконов и подписавший отчет, оказался прелестной молоденькой девушкой…

Фейлин сразу поняла причину удивления Рохана, и улыбка осветила ее сильно загорелое лицо.

— Для меня большая честь наконец познакомиться с вами, милорд, — промолвила она. — И еще большая честь — вместе гоняться за драконами!

— Это честь и для меня, — ответил Рохан, с трудом приходя в себя. — Простите за мой чересчур пристальный взгляд, но я очень удивился, когда увидел перед собой столь юное существо. Прочитав ваш превосходный отчет, я был убежден, что его составил солидный, убеленный сединами ученый муж!

— А этому ученому прошлой осенью исполнилось девятнадцать лет, — весело закончила она. — Возраст, конечно, не слишком почтенный, но зато сей «муж» обладает острым зрением, умеет считать и понимает, что он считает.

— Это я понял, — улыбнулся Рохан, обрадованный ее непринужденностью. — И как давно вы наблюдаете за этими милыми крошками?

— С тех пор, как себя помню. В местах, где мы жили, неподалеку от границы с Кунаксой, их пещеры были так близко, что мы ощущали на себе ветер от взмахов их крыльев и делали ножи из их зубов. — Фейлин вынула из-за пояса нож и протянула его принцу рукояткой вперед.

Этот нож мало напоминал мирную часть столового прибора: его острие больше походило на кончик шила и могло проткнуть человека насквозь.

— И сильно он сопротивлялся, когда вы вырывали у него зуб? — спросил Рохан, возвращая девушке оружие. Фейлин прыснула и вложила клинок в ножны.

— Нет, милорд! Я никогда не подходила к их пещерам, пока они не улетали на юг. Приближаться к нескольким рядам зубов, которые в два раза больше этого? Упаси Богиня, это не для меня!

Они достигли узкой тропы, вившейся по склону кратера; дальше волей-неволей пришлось ехать гуськом. Рохан огорчился, что пришлось прервать беседу с этой сероглазой девушкой, которая считала его драконов и, возможно, знала о них не меньше его самого. Пришлось пообещать себе продолжить разговор по возвращении в крепость.

Они медленно продвигались по узкому карнизу. Направляя Пашту за серой в яблоках лошадью Фарида, Рохан представил себе, как тяжело перевозить по такой тропе драконье золото, смещающее центр тяжести всадника и коня. Правда, лучшая дорога тут же привлекла бы к себе внимание… Затем они по осыпи спустились в ущелье, где ветер высек из скал скульптуры — прекрасные и зловещие одновременно. Неуклюжие крепости с грациозными шпилями, отвратительные создания со множеством конечностей, гротескные фигуры, казалось, балансировали на лезвии меча. Скалы отбрасывали причудливые тени самых необычных оттенков граната, янтаря и оникса, фантастически переплетавшиеся друг с другом. Это место называлось Двором Бога Бурь, и яркое воображение Рохана населяло ущелье сонмами грозных чудовищ, притаившихся среди теней. Он бывал здесь и солнечным утром, и на таинственном закате, и ночью, при лунном свете, когда тени становятся неясными, а то и утраиваются в зависимости от положения лун на небе.