Синее Пламя - Дмитрий Воронин

Но не только глаза хозяина обшаривали зал, поглядывая, чья кружка уже опустела и должна быть наполнена вновь, у кого тоже пуста, но пуста и мошна, а значит, подливать гостю дальше — один ущерб для заведения. Внимательные глаза невысокого тщедушного человечка, что сидел в дальнем углу, на самом непрестижном месте, да и пиво пил наидешевейшее, такое, что в иных тавернах даром наливают, тоже внимательно скользили по посетителям. Правда, человека беспокоило отнюдь не то, что именно люди ели и пили да у кого сколько осталось в тарелках и кружках. Куда больше человека интересовали увесистые кошельки, особливо то, где именно они были привязаны. И, ясное дело, рыцарь, платящий золотом за дешевую еду в придорожной харчевне, сразу приковал к себе взгляд карманника. И тому, умеющему мгновенно выделить из толпы очередную жертву и вести ее чуть ли не часами, теряя и безошибочно находя вновь, не составило ни малейшего труда догадаться, кто перед ним.

Нет, сейчас он видел перед собой не человека в кольчуге и с недлинным, не вполне подходящим к стати мечом… мешок золота, звонкого, доброго… ну, пусть не очень доброго, но все же золота. Полезть к кольчужному рыцарю даже с ножом не могло присниться карманнику и в страшном сне. Тем более с веревкой, ибо сказано было ясно даже для тупого — пленник ценен, лишь пока жив, а за его голову можно лишиться и своей. Чем так ценен этот человек — не объяснялось, да и не так уж важно, неисповедимы пути имперских властей, и не дело простым смертным задумываться о таких вещах. Поэтому, улучив подходящий момент, карманник выскользнул из-за стола и исчез за дверью. В этом городе найдется немало людей, готовых попытать счастья в надежде на хороший куш. А ему, наводчику, обломятся неплохие комиссионные, и он позаботится выговорить для себя заранее хорошие условия.

Тем более, если подумать, в этот день в таверне все равно не было достойных внимания посетителей, которых можно было бы облегчить от тяжести их кошельков. А размениваться на мелкую рыбешку, в надежде поживиться несколькими медяками, карманник не хотел. Риск заработать по шее примерно тот же, но улов очень уж незначителен.

Тем временем и Шенк пришел к выводу, что еще кусок жареной свинины в него не влезет ни на каких условиях. Выплеснув в кружку остатки вина из высокого кувшина, он жестом остановил служанку, что бросилась было заменить опустевшую посуду полной, и, медленно, смакуя, выцедил кружку до дна. По местным меркам, вино и впрямь могло считаться отменным, а судя по тому, с какой дрожью в голосе трактирщик назвал его цену, даже с учетом того, что завышена она была по меньшей мере вдвое, сей благородный напиток здесь подавали не каждому. И все же красное шедлийское десятилетней выдержки было куда лучше, а в Пенрите, куда привозили диковинные товары из дальних земель, можно было бы отыскать напиток и еще более изысканный. Минг никогда не отличался знанием виноделия, и, что еще важнее, здесь было не так много ценителей хороших вин. Местный люд пил больше пиво, даже те, кто считал себя благородных кровей, а то и невероятно крепкую «мингскую слезу», отвратительную для людей с тонким вкусом, зато быстро превращавшую человека в мычащую свинью, способную устоять разве что на четырех конечностях.

Синтия уже давно клевала носом, разомлевшая от сытной еды и, что было куда важнее, тепла. Буквально подхватив ее на руки, темплар понес девушку наверх, туда, где располагались предоставляемые постояльцам комнаты. Им досталась небольшая комнатушка на третьем, самом верхнем, этаже. По утверждению хозяина, здесь были лучшие комнаты — и в самом деле, здесь даже окна были не затянуты бычьим пузырем или слюдяной пленкой, нет, в них было вставлено настоящее стекло. И кроме того, ее огромная резная деревянная кровать, эдакое ложе любви, составляла не менее половины стоимости номера. Судя по многозначительному взгляду показывавшей ему дорогу служанки, ожидалось, что рыцарь в полной мере изучит все прелести этой постели… и того, чем на постели можно заниматься, помимо банального и никому не интересного отдыха.

Рухнув на постель и полуобняв мягкую пуховую подушку, девушка тут же довольно засопела. Рыцарь осуждающе покачал головой, но раздевать спутницу не стал, ограничившись лишь стаскиванием сапог. Сам же, вспоминая, как попался в простую ловушку, лег спать, не снимая кольчуги, положив меч рядом с собой. Пусть даже в тяжелом металле выспаться толком не удастся, но лучше уж так, чем снова с пустыми руками оказаться лицом к лицу с врагом.

Здесь было опасно… он не почувствовал особого интереса к своей персоне, но насчет своего чутья не обольщался. Вполне вероятно, что ими заинтересовались, хотя Синтия и не похожа сейчас на вампира, а ищут наверняка мужчину со спутницей-кровосоской. А может, местные жители и вовсе не знают ни о поимке темплара, ни о его шумном побеге. А вот объявленная награда за голову рыцаря, вероятно, все еще будоражит народ. Так или иначе, но девушка, побывавшая на костре, заслуживает хотя бы одного дня отдыха…

Он проснулся под утро, солнце еще не выглянуло из-за горизонта… впрочем, здесь горизонта не было видно, обзор закрывали дома. Но небо уже начало окрашиваться в оттенки розового, и заметно посветлело — еще немного, и солнце выползет из-за крыш.

Город был, может, и не очень большим — ему было далеко, скажем, не только до столичной Сайлы, но и до других городов, поменьше, вроде того же Пентрита. Но дома здесь были вполне добротные, в два, а то и в три этажа, да крыты не соломой, а хорошей черепицей. Если присмотреться, наверняка найдутся и бедные кварталы, прибежище нищеты и разбойников, которых в подобные города словно на веревке тащит… но гостиница «Огненный конь», в которой они имели удовольствие остановиться, не зря считалась лучшей — и стояла в богатом квартале, где даже улицы были на диво чисты. И если подумать, избрать богатому рыцарю для ночлега иное место — лишь зря внимание к себе привлекать.

Выпитое накануне отчаянно требовало встать и подойти к ночной вазе, заботливо стоящей в углу комнатки. Некоторое весьма непродолжительное время Шенк боролся с собой, но пиво и вино победили, и он неохотно встал, чувствуя, как ломит тело, не очень-то отдохнувшее в железе.

Все-таки былые уроки не прошли даром. С точки зрения обывателя, направляясь к ночному горшку, глупо тащить за собой меч… Но рыцарь, чье самолюбие было в немалой степени уязвлено общением с тремя сиволапыми охотниками, спеленавшими его, как пауки муху, решил не расставаться с оружием. А потому, заметив движение за окном, был к этому готов.

Кто был первым — человек, запрыгивающий в комнату, или рыцарь, выбрасывающий меч в убийственном выпаде… Звон стекла, лязг стали, встретившейся с легкой кольчугой. Меч в опытной руке способен пробить и кованый доспех, разорвал кольчугу без малейшего труда и выставил окровавленное острие с другой стороны еще рвущегося вперед, но уже мертвого тела. Покойник даже не попал в комнату, куда так стремился… когда Шенк вырвал меч, труп опрокинулся навзничь и выпал наружу, давая понять тем из бандитов, которые были еще живы, что внезапности не получилось.