Если ты простишь - Анна Шнайдер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как ни странно, но я вдруг вспомнил Тоню-Соню: девушку, уволившуюся из студии, когда я объявил табу на какие-либо отношения со мной.
Нашёл переписку с ней, оценил фотографию, которую она тогда прислала на прощание. И решил, что почему бы и не попробовать.
Написал ей прямо, всё как есть. Настроение «не быть одному». Если у тебя такое же, то могу приехать или встретимся где-нибудь на нейтральной территории, отдохнём без обязательств. Как-то так. Был предельно откровенен, в общем.
Тоня-Соня ответила почти мгновенно. Позвала меня в гости.
Я приехал с пустыми руками. Только в лифте её дома сообразил, что это неправильно. Неканонично так приезжать для развлечений. Вроде бы.
Тоня-Соня открыла дверь.
Она жила в маленькой квартире-студии, идеально подходящей для одиночества. Пустые белые стены, минимум вещей, словно человек тут и не живёт вовсе, а только и мечтает сбежать в любой момент.
Я с порога поцеловал девушку, она ответила взаимностью. Прижал её к стенке, грубо сжав запястья. Шёпотом спросил, не против ли она, если будет пожёстче.
Она кивнула.
И во мне тут же проснулся какой-то дикарь, вышедший из пещеры.
Я делал ей больно. Шлёпал, царапал, рвал одежду, лизал и кусал повсюду, совершенно не думая о партнёрше… Как будто, раз она кивнула на моё предложение устроить секс пожёстче, не нужно и пытаться почувствовать, что ей нравится, а что нет.
Я даже не успел толком раздеться, когда услышал плач.
— Чёрт… Какой же я ублюдок… Тоня, прости, Соня, Сонечка, прости меня, пожалуйста… Я думал, что тебе тоже нравится…
— Нет. Я ненавижу боль… Просто ты захотел… — всхлипывая, пробормотала Соня.
Захотел? Я не понимал, чего я хотел. Но в тот момент мне точно хотелось провалиться сквозь девять этажей, подземную парковку, все слои земной коры и сгореть в магме от стыда.
Не знаю, сколько раз в тот вечер я извинился. В какой-то момент уже Соня начала меня успокаивать, что ничего страшного не произошло, что она сама согласилась и не надо драматизировать.
Остаток встречи до глубокой ночи мы с ней просидели на кухне, распивая чудовищный по вкусу коньяк, оставшийся у неё от бывшего, курили сигареты, не выходя на балкон, и изливали друг другу душу, словно ничего и не было.
Я ей всё рассказал. Вообще всё! И про Лиду, и про Леру.
Соня поливала их всевозможными ругательствами, поддерживая собутыльника.
— Дуры они! Такого мужика упустили…
Стыдно признаться, но мы даже песни пели. А какой был репертуар — никто никогда не должен узнать. Её соседей придётся запугать или убить, чтобы молчали.
Как оказалось, влюблённость Сони в меня давно прошла. С тех пор она успела начать встречаться с каким-то «козлом», расстаться и разочароваться в идее наладить личную жизнь.
Звучало до чёртиков знакомо.
Хорошо посидели. Я пьяный вдрызг полетел на такси домой ближе к утру.
Помню только, что по дороге не мог перестать вспоминать секс… Но не тот, который чуть не случился с Соней, а тот, что был между мной и Лидой несколько месяцев назад, когда она ухаживала за мной во время болезни.
Даже тупой от алкоголя голове наконец стало понятно, что с Соней я хотел повторить то, что было с Лидой той ночью. И дело не в том, что мне так понравился грязный грубый секс. Нет, это всё же не совсем моё. Мне нравится проявлять жёсткость и даже некую дикость, но причинение боли — это не для меня.
Так что не о сексе я скучал, а о жене.
Бывшей жене, незаменимость которой обретала всё более аксиоматический характер, как я ни пытался себя утешать и убеждать, что слишком тороплю события, что одиннадцать лет брака за полгода не изжить.
Но какими же неубедительными были эти мысли.
Лида, я всегда буду…
— Приехали… — разбудил меня уставший от ночной смены таксист.
133
Вадим
Через несколько дней страданий и окончательного принятия мысли, что личная жизнь больше не для меня, я начал приходить в норму. Долго унывать не в моём стиле, да и дела сами себя не сделают. День рождения Арины не за горами, так что необходимо было срочно решать, что и как.
Подружки Арины разъехались, и надо было распланировать, куда мы отправимся втроём. А самое главное — понять, что делать с подарком.
Как оказалось, Лида придумала свой личный подарок, потому что времени оставалось мало, а я не слишком проявлял активность после того, как она напомнила мне о дне рождения на последней нашей встрече.
Возразить нечего. Мне было и вправду не до подарков.
И тогда я попросил её помочь.
.
За два дня до празднования мы приехали с Лидой в собачий приют.
Вопросов про дела на личном фронте она не задавала, но видно было, что она в курсе. А вот про щенка снова спросила, напомнив мне, что последний раз я назвал эту идею подарка «взяткой» для налаживания отношений с Ариной.
— Но у вас вроде и так всё наладилось. Почему же тогда щенок? — поинтересовалась Лида, когда мы ходили среди клеток, присматриваясь, и никак не могли выбрать. Вроде и хороших много, и разных возрастов и пород, но в деле выбора домашнего животного всё-таки лучше довериться внутреннему голосу, чутью, интуиции.
— Потому что я очень люблю нашу дочь и ничего не могу с этим поделать.
Лида улыбнулась, встала на цыпочки и поцеловала меня в щёку без лишних слов.
После битого часа хождений от клетки к клетке — вначале вместе, потом по отдельности — я увидел, что Лида застыла около одного из вольеров с кучей разномастных щенков внутри. Я подошёл к ней.
— Что там такое?
— Да вон в углу какой-то загадочный пациент, никак не могу его разглядеть.
— Интроверт, видимо.
— Угу… Ещё и рыжий.
Загадочный щенок нас услышал и будто бы понял, о ком мы говорим. Развернулся и, перебирая коротенькими лапками, хромая, пошёл к нам. Другие щенки не обращали на него внимания, словно его вовсе и не было. Когда он приблизился к решётке, я увидел, что один глаз у него сильно косит, да и в целом парень
