Если ты простишь - Анна Шнайдер

Мы решили не выпендриваться и поехали на маленький курорт под Сочи, в отель с закрытым пляжем. На публичных пляжах в это время года чурчхеле некуда упасть из-за количества людей.

Успели и объехать все интересности в округе, даже до гор добрались, и провели много времени на пляже, что раньше нас не очень радовало. А тут как прорвало. Солнцезащитный крем использовали в промышленных масштабах. Сгореть не сгорели, но кожа стала цвета курочки гриль, причём у обоих.

С Лидой постоянно были на связи, и явно больше по нашей инициативе. Она словно не хотела нам мешать, но мы с Ариной всем своим поведением показывали, что это невозможно, и бомбили её фотографиями, созванивались и списывались по поводу и без.

Вернулись в конце июля, чертовски довольные.

Лично я был просто на седьмом небе от счастья, и не только из-за отдыха, которого мне катастрофически не хватало, но и из-за того, что отношения с Ариной у меня вроде как действительно наладились.

Лида чуть ли не с самолёта забрала дочку к себе, и видно было, что они безумно соскучились друг по другу. А я решил встретиться с Лерой. Однако она всячески избегала меня и под разными причинами отказывалась пересечься. Про финт с карточкой я за время отпуска умудрился забыть, поэтому ничего подозрительного в этом не нашёл. Но через три дня игнорирования и оправданий на тему, почему мы не видимся и даже не созваниваемся нормально, Лера прислала в мессенджер огромное сообщение. Хотя, вспоминая наше знакомство и все окультуренные беседы, я скорее ждал от неё бумажного письма с восковой печатью. Впрочем, кто знает, может, это всё было фикцией? Может, Лера просто грамотно выстроила свой образ, чтобы меня заарканить?

«Извини, Вадим. Мы решили вернуться к папе Маратика. Ты знаешь, для меня нет ничего важнее сына, а ему так будет лучше…»

Потом последовали благодарности за проведённое время вместе и бла-бла-бла про «навсегда в её сердце». И в конце уточнение, что не надо искать с ней встреч, «потому что это всё и так нелегко».

Я тут же попробовал позвонить Лере, но безрезультатно. Потом ещё, и ещё, и ещё.

То ли игнорировала, то ли заблокировала.

Ситуация не давала мне покоя. Я был уверен, что упускаю что-то из виду, а Лера не раскрыла всех причин. Не может же быть, что дело в замороженной кредитке? Неужели всё оказалось настолько просто и тошнотворно?

Я не хотел верить.

А потом мне пришла в голову мысль поискать Лериного бывшего мужа в сети. Я не был уверен, зачем именно, но идея не отпускала, вгрызлась в мозг и никуда не хотела деваться. Решил найти, а потом уже думать, что с этим делать.

Задача оказалась проще простого. Достаточно было знать, чем он занимается, как его зовут и что Лера и Марат всё ещё носят его фамилию.

На профильном сайте с анкетами айтишников я увидел его скромный послужной список, в котором последним пунктом значилось некое приложение «Сеновал» и текущий год создания.

И когда я решил утолить своё любопытство и проверить, что это за разработка такая, всё стало на свои места.

Поисковик выдал ссылку не только на это приложение для знакомств, но и кучу новостных заголовков недельной давности. В статьях рассказывалось о том, что крупный технологический гигант купил уникальное приложение от отечественного разработчика за рекордную для рынка сумму, которую, понятное дело, не разглашают.

Так что там Виктор говорил про меркантильность Леры? Будь проклята его прозорливость.

132

Вадим

Как только я всё это обнаружил, сожаление от расставания с Лерой быстро стало сменяться целым букетом чувств — от сомнений и злобы до радости и облегчения, что всё закончилось так скоро и по большому счёту почти без последствий. Впрочем, если радость во мне и зарождалась, то такая, от которой настроение не сильно улучшается.

Это как попасть в серьёзную аварию — рад, что не умер, но машину, не подлежащую восстановлению, жалко. Проходили, знаем.

Но самым сложным для понимания было чувство освобождения. Я его не сразу разглядел, но потом, когда понял, что это именно оно, то совершенно запутался в себе. Самое правдивое объяснение было банальным до оскомины: просто это была не любовь. Ни у Леры ко мне, ни у меня к ней.

Оттого и появилось противоречивое чувство освобождения.

.

В таком настроении и с такими мыслями я и приехал забирать Арину у Лиды.

Находился в прострации, когда она напомнила про день рождения дочери… Только посмотрел на бывшую жену, в очередной раз ужаснувшись невозможности быть вместе.

Да и как не ужаснуться. Едва ли я встречу кого-то с душой роднее Лидиной.

Аришка, кстати, сразу всё поняла. Для приличия начала издалека, но глаза выдавали её с потрохами. Ходила вокруг до около, старалась меня не тревожить, лишних вопросов не задавала. Но на следующий день я сам сдался и рассказал ей про расставание с Лерой.

Дочка попыталась изобразить сочувствие, и я думаю: где-то в глубине души она действительно переживала за меня, но её личная радость была сильнее. Огонёк в глазах сверкал, будто я преподнёс ей огромную коробку с бантиком сверху.

Хорошо хоть не сказала что-нибудь в духе: «Подарков на день рождения можете не дарить! Лучше этого всё равно не будет».

Аришка предложила мне сходить погулять, или приготовить что-нибудь, или фильм посмотреть, я поблагодарил, но сказал, что лучше погружусь в дела и что не надо за меня переживать и вообще — «всё в порядке».

Понятия не имею почему, но Арина снова решила уехать к маме. Может, не хотела мешать мне грустить, может, не успела достаточно по мне соскучиться, а может, желала поделиться с мамой радостью и от души посплетничать про очередной провал в моей личной жизни.

И как только Аришка уехала, дома стало одиноко и душно — конечно, не в прямом смысле слова.

Дела в этот раз не помогали забыться, и я стал перебирать в голове варианты, как можно отвлечься от этого отвратного состояния.

Напиться?

Пообщаться с кем-то?

И то, и то вместе?

А если это будет женщина, то можно и получить немного ласки. Учитывая, что секса у меня не было несколько недель, эта мысль показалась особенно привлекательной.

Теперь мне было сложно поверить, что я когда-нибудь смогу наладить