Не играйте с некромантом - Кира Стрельникова

Светлые брови дроу поползли вверх, в глазах появилось странное выражение, а улыбка стала четче.

— Вот даже как, сын? — протянул он негромко и кивнул. — Что ж, оставь тогда Полин в гостиной, сходим. Вы что-нибудь хотите, может, чаю? — учтиво осведомился лорд Эрраш, а я помотала головой:

— Нет, спасибо. — Моя улыбка вышла немного нервной — все никак не укладывалось в голове, что стою и так запросто разговариваю с отцом Гастона.

— Я быстро, — шепнул мне на ухо несносный некромант и отвел в соседнюю комнату.

Долго нервничать не получилось, Гастон обернулся за несколько минут, держа в одной руке бутылку из темного стекла, запечатанную воском. За ним, конечно, шел отец.

— Ну, жду вас двоих, когда разберетесь с делами. — Лорд остановился на пороге, скрестив руки на груди, и бросил на меня странно задумчивый взгляд, а потом снова улыбнулся, открыто и дружелюбно. — Приятно было познакомиться с вами, Полин.

— Взаимно. — Чуть не добавила «милорд», но вовремя вспомнила, что меня просили обойтись без официальности.

Сразу по имени назвать лорда-дроу я все равно не смогла бы, поэтому ограничилась вежливым прощанием.

— Конечно, папа, — кивнул Гастон и уверенным жестом подхватил меня под локоть.

— Удачи, сын, — усмехнулся лорд Эрраш и пропустил нас.

Я дождалась, пока мы выйдем из дома отца Гастона, и нетерпеливо спросила:

— А что ты хотел забрать из кабинета? Дополнение к бутылке? Кстати, что в ней?

— Редкий и очень дорогой ликер, который делается только в землях дроу, — охотно пояснил Гастон, взмахом остановив экипаж. — Давно обещал Флорану, вот и будет повод порадовать. А насчет кабинета, — мы сели, некромант собственническим жестом обнял меня и привлек к себе, — позже покажу, что я забрал.

Успев неплохо изучить Гастона за время нашего знакомства, я лишь обреченно вздохнула: допытываться бесполезно, все равно не скажет и не покажет.

— Теперь домой? — уточнила я немного ворчливо, любопытство грызло, не давая покоя.

— Да, Флоран ждет нас к семи, — ответил как ни в чем не бывало Гастон, но, заметив подрагивавшие уголки его губ и смешинки, плясавшие в глазах, я поняла, что он прекрасно понял мое состояние.

Вот вредный. Ладно, я подумаю, как отомстить… Сегодня же ночью. Спрятав предвкушающую улыбку, удобнее устроилась на груди своего некроманта и прикрыла глаза, позволив себе немножко помечтать. Где-то на границе сознания опять мелькнуло странное, тревожное ощущение затишья перед бурей, но я отмахнулась: король предупрежден, ночью нам с Гастоном больше пока нет нужды ходить по улицам Парижа, Анжуйский пропал. Так что остается только дождаться поимки брата короля и дальше жить спокойно.

Однако дома несносный некромант на мое требование показать, что же он забрал у отца, окинул меня задумчивым взглядом и изрек:

— Вечером, когда вернемся.

Совершенно определенно мне послышался подтекст в его словах, да и выражение глаз сказало все лучше любых слов. Я прищурилась, ответила ему таким же задумчивым взглядом и кивнула.

— Договорились, вечером, — проворковала я и, прихватив выбранный наряд, гордо удалилась в ванную, переодеваться там.

Вечером так вечером, все складывается как нельзя лучше. Сменив платье на свободную блузку, корсаж и трехслойную юбку, распустив волосы, я вернулась в спальню, где Гастон уже ждал, тоже полностью готовый. Белая рубашка с расстегнутым воротом, небрежно распахнутый кожаный жилет, неизменный кинжал на поясе и стянутые в хвост волосы вкупе с небрежной усмешкой — все это заставило биться мое сердце быстрее и вновь позавидовать самой себе, что такой мужчина достался мне. Принадлежать только ему оказалось не так уж страшно, как думалось, и с каждым днем тянуло к нему все сильнее. Мой некромант. Мой Гастон.

— Птичка моя, если будешь так смотреть на меня, ни на какой праздник мы не пойдем, и Флоран обидится. — Лоран выгнул бровь, а во взгляде…

У меня в животе моментально образовалось лавовое озерцо, и я чуть не махнула на приглашение зама Гастона, но потом взяла себя в руки. В конце концов у нас вся ночь впереди, так что успеется все, что мне сулила бархатно-черная глубина любимых глаз. Ой. Я подумала — «любимых»?..

— Пойдем, — немного поспешно ответила я и направилась к двери, пряча глаза.

Признание самой себе ввергло в замешательство, его следовало обдумать, но не сейчас, не в присутствии слишком проницательного Гастона. Признаваться ему я пока не готова, если честно. И так все слишком быстро развивается, толком даже не осознать до конца.

…Праздник удался, и никакой неловкости в новой, незнакомой компании людей, да еще и некромантов, я не испытывала, как втайне опасалась. Сослуживцы Гастона и их подруги оказались на редкость веселыми и легкими людьми, особенно после первых стаканов с вином. Никто не пытался выспросить о моем прошлом, о нашем знакомстве с Лораном — он, улучив момент, тихонько шепнул, что о таком не принято интересоваться. У каждого своя история, и далеко не все они простые. Разошлись мы к десяти, когда уже почти стемнело и вот-вот должны были выйти патрули на улицы Парижа. Благо таверна, где праздновали, находилась недалеко от дома Гастона. Мы шли пешком, и рука моего некроманта приятно согревала талию, а молчание между нами окутывало уютным облаком, делая еще ближе. Не хотелось думать ни о каких проблемах, было хорошо и спокойно вот так идти рядом, наслаждаясь присутствием близкого человека, вдыхать его аромат и улыбаться своим мыслям.

До дома дошли быстро. Гастон открыл дверь и пропустил меня вперед, поэтому послание, которое, вероятно, подсунули под дверь, я увидела первой. Сердце осторожно стукнулось о ребра, чутье обострилось — откуда-то родилась уверенность, что ничего хорошего там нет. Остановилась, подняла сложенный листок и посмотрела на некроманта.

— Дом ведь надежно защищен, да? — вполголоса спросила я и, поймав его напряженный взгляд, показала записку. — Если бы в ней было что-то опасное, ее бы не просунули под дверь?

— Нет, — односложно ответил Гастон и опустил глаза на лист в моей руке.

Потом молча его взял, развернул и пробежал строчки. Я впервые видела, как побледнел Лоран, и сердце ухнуло в желудок, предчувствуя беду. Губы некроманта сжались в нитку, взгляд застыл, а лицо превратилось в маску. Я поднесла ладонь к горлу, воздуха стало резко не хватать, и едва выдавила из себя вопрос:

— Что?..

Голос вышел сиплым и слабым, ощущение опасности могильной плитой придавило плечи, и казалось, даже в нос пахнуло стылой гнилью.

— Син, — глухо ответил Гастон и протянул мне послание.