Враг империи - Диана Удовиченко

– Что с ним делать? – заботливо осведомился Дживайн.

– Убить, – коротко ответил Дейн. – Больше ничего не остается.

Все промолчали, понимая, что Валид прав: юношу нельзя было оставлять в живых хотя бы из соображений собственной безопасности. Он непременно описал бы нас. Хотя… все равно ведь все поймут. Теперь наверняка все преступления, совершенные в городе, списываются на Рика—бастарда с компанией. Мы молча переглядывались: убивать беззащитного и не очень умелого волшебника никому не хотелось. С другой стороны, оставлять за спиной врага, к тому же фанатика…

– Свяжите его и суньте в какой—нибудь чулан, – решил герцог. – На обратном пути решим, как поступить.

Грациус наложил на мага еще несколько заклятий и, заверив нашего предводителя, что страдальчески закативший глаза паренек никуда не денется, обыскал его, конфисковав все амулеты, талисманы. Затем отправил пленника в гардеробную, которую для надежности еще и запечатал склеивающими чарами.

Мы начали опасный подъем по такой обычной и симпатичной казалось бы лестнице. Все как положено: мраморные ступени, ковровая дорожка, придавленная медными прутьями, резные перила. Только вот при каждом шаге что—нибудь происходило: то из стен с бешеной скоростью выезжали острые пики, норовившие проткнуть непрошеного гостя. То вдруг ступенька исчезала, открывая темную дыру, из которой валил ледяной дым. И не хотелось проверять, что там, в этой жуткой черноте. То обрушивалась на голову какая—то жидкость, судя по всему, не самая безобидная. Сначала впереди шел Грациус, через десять ступеней его сменил Дживайн, затем настала моя очередь. Мы с блеском справились с препятствиями и оказались в широком, ярко освещенном коридоре, из которого выходило несколько дверей.

– Где спальня Ермии? – почесал затылок Дживайн.

– Да вон там, – мастер Триммлер пожал плечами. – Где торчат двое амбалов.

И точно: в конце коридора возвышалась арка, перед которой стояли два здоровых мужика с обнаженными мечами в руках. За их спинами в глубине арки виднелась неприметная дверь.

Лютый вскинул арбалет, и спустя мгновение путь был свободен.

– А почему они не попытались спрятаться и напасть на нас неожиданно? – изумился я. – Ведь слышали же шум снизу.

Ом усмехнулся и жестом показал на двери по обе стороны коридора. Грациус понимающе кивнул. Он с Дживайном двинулся по правой стороне, мы с Дрианном – по левой. Резко распахнули дверь, бросили в нее огненный шар и спрятались за косяками. Сработало. Правда, из остальных комнат стражники все же успели выскочить. Но несколько боевых заклятий не дали схватке даже начаться. На втором этаже магов не оказалось, а обычные храмовники горели ничуть не хуже тех, кого по их милости приговаривали к казни.

С дверью, за которой прятался Ермия, пришлось повозиться. На ней было множество охранных чар, начиная от обычных оповещающих, разражавшихся воем при прикосновении (правда, уже оповещать было некого), заканчивая сложнейшей комбинацией, активировавшей местную домовицу. Тут уже на помощь пришел явившийся из воздуха Артфаал. Загнав шипящую и пытающуюся придушить нас сущность во мрак и твердо пообещав мне выпустить ее сразу же, как только мы покинем особняк, демон дал несколько очень толковых советов Грациусу, шуровавшему в замке. Наконец дверь открылась, и перед нами во всей красе предстал любимец Верховного жреца. Больше всего меня поразило отсутствие страха на лице Ермии, когда он увидел ввалившуюся в его спальню разношерстную компанию. Обвинитель был бос и одет в простую черную рясу. Ввалившиеся щеки, горящие глаза – перед нами стоял настоящий фанатик.

– Изыдите, силы мрака! – возопил он, делая ритуальный жест изгнания демонов.

Артфаал скептически фыркнул. Дживайн с Грациусом переглянулись. Жрец не вызывал у меня ничего, кроме чувства брезгливости. Не хотелось ничего говорить, обвинять, доказывать, что кара, которая постигнет его, заслужена. Все это было бесполезно. Фанатики – страшные существа. Они не внемлют голосу разума, не слышат доводов рассудка. Они не станут молить о пощаде, будучи готовыми умереть за свою идею, но и сами никого не пощадят. Тупо это. Тупо и удобно для тех, кто умело разжигает этот фанатизм. Ермию стоило уничтожить хотя бы для того, чтобы он больше не причинил зла в своей нелепой борьбе за… за что он там боролся с собственным народом? Да неважно… Только вот руки марать противно. Остальные, наверное, испытывали похожие чувства. Мастер Триммлер со смаком плюнул, Лютый болезненно оскалился. Наверное, вспоминал пытки, которым его подвергли такие вот слепые последователи Падерика. Я мысленно отметил, что Ом, как всегда, быстро восстанавливается. Мать Лаурита сегодня сняла с его пальцев бинты. На лице уже не было ни синяков, ни ран. Только тоненькие белые ниточки шрамов. Думаю, и они скоро исчезнут… Но вот скоро ли пройдут шрамы на душе? Наверное, никогда не зарубцуются до конца…

– Кто? – спросил герцог.

– Я, – тут же ответил бледный от ненависти Валид.

Желающих оспорить его право мести за жену не нашлось. Я догадывался, что Дрианн с радостью расправился бы с Ермией, но маг ничем этого не показал. Я с облегчением вздохнул. Хотя бы умеет сдерживать свою кровожадность, и то хорошо.

– Жрец Ермия, от имени галатского народа я приговариваю тебя к смерти за то, что ты вершил неправедный суд, – произнес лорд Глейнор.

Мы покинули спальню, оставив Дейна наедине с его врагом. Вскоре моряк вышел и, коротко кивнув, двинулся прочь. Герцог заглянул на секунду в комнату, потом осторожно прикрыл дверь и пришпилил к ней записку. На дорогой белой бумаге было написано: «Это лишь начало. Трепещите, судьи!» Подпись, стоявшая внизу листка, меня даже позабавила – «Темная сила». Интересное название выбрал лорд Глейнор для повстанческого отряда.

На обратном пути Дживайн заглянул в гардеробную, где томился спеленатый заклятиями маг, и немного поколдовал над ним. Итогом его деятельности стало странное поведение парня: тот принялся скакать по холлу первого этажа, время от времени издавая азартное ржание.

– Джи у нас дока в области анимочар, – напомнил Грациус, – а если уж их соединить с небольшим вмешательством в сознание…

– Да ничего страшного, – усмехнулся Дживайн, – два – три дня будет вести себя как лошадь, потом понемногу придет в себя. Но с памятью долго будет проблема.

– А снять это заклятие нельзя? – спросил я.

– Нет. Попробуй расколдовать животное, – довольно ответил маг. – А именно животным сейчас и является наш друг.

Да, на зверей действительно нелегко воздействовать магией. Можно немного исправлять поведение, подталкивать или гасить инстинкты. А вот заставить лошадь осознать, что она не лошадь… Интересные чары.