Нежность - Федор Раззаков

В самом конце 2006 года в «Комсомольской правде» (номер от 20 декабря, автор – М. Ремизова) было опубликовано интервью с бывшим мужем Распутиной Владимиром Ермаковым, в котором он рассказал о драматичной судьбе их общей дочери Лиды. Приведу этот рассказ:

«Нашей общей дочери Лиде 25 лет. Маша не желает с ней общаться.

До 16 лет Лида боготворила мать, а потом, когда та вышла замуж, девочка поняла, что стала для матери обузой. Представляете, я-то думал, что особняк в Крекшине оставляю дочери, а Маша забрала его себе, дочь прописав ко мне. Я был в шоке!

Лида как раз собралась замуж, и ей было необходимо отдельное жилье. Я позвонил бывшей жене и закатил скандал. Добился, что Захаров купил дочери за 14 тысяч долларов «однушку» на Мосфильмовской улице. Но свадьба расстроилась, личная жизнь у дочери не сложилась, да и мать от нее отказалась. В общем, Лида пока себя не нашла в этой жизни. То продавцом устроится в магазин, то выступает на сцене под псевдонимом Анжела Ермакова…

Понимаете, мне не на что кормить неработающую дочь. У меня толком работы-то теперь нет. Если бы Маша мне отдала долг – 250 тысяч долларов, то я бы взял себе артиста, а так подрабатываю преподаванием вокала, еле-еле свожу концы с концами. Даже пенсия мне не полагается. Я ведь 20 лет с Машей проработал, но нигде официально не числился. В общем, не нужны мы ей с Лидой. А она тут дочери позвонила, и под ее диктовку Лида написала на меня заявление в УВД СЗО г. Москвы № 26. Якобы я запирал ее в комнате, издевался, даже обрил наголо и обворовал. Представляете, хотели меня за решетку упечь, а мою квартиру себе забрать. А вы говорите – обеспеченные люди! Жадные до жути и глупые. А Лида написала заявление, потому что Маша пообещала взять ее к себе, дескать, они будут жить вместе. Правда, потом Лида по состоянию здоровья попала в клинику психических расстройств, что на Шаболовке. Вчера мне звонит и плачет: мол, отец, прости, приюти у себя – у меня теперь жилья нет. Вышла, мол, из больницы, бомжую теперь. Ведь квартиры у нее нет. Маша и ее муж, пока дочь была в психушке, заставили Лиду отказаться от квартиры, вроде как она теперь ей не нужна, ведь они обещали поселить ее у себя.

Квартиру на Мосфильмовской они продали, выручив 200 тысяч долларов и забыв о бедной Лиде. А я пускать к себе ее боюсь. А вдруг это очередная провокация Маши? Впущу – и милиция опять придет… Вот так мне бывшая жена, которую я сделал звездой и помог найти богатого супруга, отплатила за доброту».

Следуя поговорке о том, что у одних щи пожиже, а у других жемчуг помельче, герои этой истории ведут себя соответственно. Летом 2009 года СМИ сообщили, что Маша Распутина сделала себе очередную, 13-ю (!) за десятилетие пластическую операцию. Как писала газета «Твой день» (номер от 8 июля):

«Врачи говорят о редкой болезни поп-звезды. В который раз подкорректировав форму и без того пухлых губ, певица уже вторую неделю не выходит из дома, опасаясь быть замеченной в новом виде.

– Маша дома, плохо себя чувствует. В ближайшее время никаких выступлений не будет, – рассказал Виктор, муж и директор Маши.

– Существует болезнь, которая называется дисморфия, – рассказала нам психолог Людмила Малашенко. – При ней человеку все время кажется, что он несовершенен, а самый легкий способ устранить недостатки – скальпель хирурга. Лечить это нужно, как и алкогольную зависимость».

Ирина РОДНИНА

В первый раз народная молва «выдала замуж» Роднину в конце 60-х, когда она стала выступать в паре с 19-летним Алексеем Улановым. После того как в 1969 году на мировом чемпионате в Колорадо-Спрингс Роднина и Уланов стали чемпионами, исполнив зажигательную «Калинку», болельщики стали считать, что спортсменов связывают не только производственные отношения, но и личные. Однако на самом деле все было несколько иначе. Первое время Ирина откровенно игнорировала попытки партнера установить с ней более-менее приятельские отношения. В одном из интервью, данных ею в 1969 году, она заявила: «Я и в разговоре, и на льду люблю так, с голубыми глазами, поиздеваться над ним, чтобы чувствовался поединок: я – ему, он – мне… А если этого не понимают – неинтересно…»

Однако тренер Станислав Жук был кровно заинтересован в том, чтобы молодая пара хотя бы создавала видимость близких отношений. А когда Роднина в какой-то мере увлеклась этой игрой, Жук стал настойчиво сводить дело к тому, чтобы его ученики поженились. Но этого не произошло, причем во многом из-за особой позиции Родниной.

В начале 70-х, когда Роднина и Уланов были уже признанными фаворитами не только всесоюзных соревнований (чемпионаты 1970–1971 годов), но и мировых (1969–1972), их вызвал к себе член Политбюро ЦК КПСС, министр обороны СССР маршал Андрей Гречко (Роднина и Уланов служили в ЦСКА). Разговор шел обо всем – о спортивных достижениях, ближайших планах, бытовых проблемах. Касаясь последних, тренер фигуристов Станислав Жук, который тоже был на встрече, попросил маршала посодействовать Родниной в получении отдельной квартиры. Гречко на эту просьбу откликнулся на удивление активно. Он подошел к своему сейфу, достал из него ключи и обратился к Родниной: «Ирочка, вот ключики от новой трехкомнатной квартиры в центре Москвы. Расписывайтесь с Лешей и въезжайте на здоровье». Однако Ирина на его предложение отреагировала довольно холодно: «Спасибо, Андрей Антонович, но я еще немного погуляю». Гречко в ответ повертел ключи в руках, а затем вернул их обратно в сейф, подведя итог разговору одной фразой: «Ну что ж, Ирочка, гуляй-гуляй».

Судя по тому, что во время этого короткого диалога министра с фигуристкой другой участник разговора – Уланов – молчал, можно предположить, что он был не против предложения Гречко. Однако своей фразой Роднина сама решила их дальнейшие отношения. После этого говорить о каких-то особых чувствах между партнерами было бы глупо. Это понял даже их тренер Жук. Но он же понимал и другое: ради достижения высшего спортивного результата – победы на Олимпийских играх в Саппоро (в начале 1972 года) – его ученики должны забыть о личном и целиком отдать себя этой благородной цели.

Так получилось, но за несколько месяцев до Олимпиады Роднина окончательно перестала существовать для Уланова как женщина. Ее место заняла другая фигуристка – ленинградка Людмила Смирнова, которая каталась в паре с Андреем Сурайкиным. Дело дошло до того, что после тренировок Уланов забирал из раздевалки сумку уже не своей партнерши, а Смирновой.

Прошел месяц-другой, и «ледовый» роман стал обрастать новыми слухами. К примеру, говорили, что Уланов во время предолимпийских сборов ночью забирался к своей возлюбленной по водосточной трубе, за что его даже хотели отчислить из команды. Роднина же, узнав о их романе, хотела покончить с собой. Много позже Л. Смирнова так прокомментировала подобные слухи: «Надо же, а я и не знала обо всем этом! Очень интересно, конечно, однако ничего подобного не было. Алексей давно ухаживал за мной, это в команде знали все, в том числе и Роднина. Какого-то противостояния, ревности у нас не возникало. Мы и по сей день в добрых отношениях с ней…»