Миланский вокзал - Якопо Де Микелис

– Хорошо, дайте мне время сделать несколько телефонных звонков и вернуться в город. Я постараюсь как можно скорее назначить совместную встречу с представителем Мобильного отдела. И держите себя в руках.

39 часов после исчезновения

Прибыв во Дворец правосудия, Меццанотте обнаружил, что все уже собрались. Он немного опоздал, поскольку заезжал в больницу, чтобы снять швы. На самом деле процедура должна была быть только через несколько дней, но Рикардо решил опередить события, понимая, что в ближайшие несколько часов ему понадобится быть в форме. Врач, снимавший швы, сначала был против и согласился только после осмотра раны на боку, которая оказалась в хорошем состоянии.

За столом в зале заседаний сидели комиссар Далмассо, представитель прокуратуры Рицци, заместитель комиссара Де Фалько и человек, которого они никогда раньше не видели, – 50-летний мужчина с бородой и светлыми волосами, в сшитом на заказ костюме, перед которым другие участники заседания в своих дешевых потрепанных костюмах выглядели просто нищими. Его представили как Джулио Тафури, магистрата, отвечающего за расследование исчезновения Лауры.

Невыспавшийся и измученный тревогой, Меццанотте нервничал. Он не в первый раз оказывался в подобной ситуации, но в дни убийств на кольцевой дороге женщина в руках преступника ничего не значила для него в личном плане, и он хотя бы приблизительно понимал, сколько времени у него есть на ее спасение. Однако в случае с Лаурой нельзя было исключать, что Призрак разрывает ее на куски именно в эти минуты и что вскоре они найдут ее расчлененное тело где-то на территории вокзала. При одной только мысли об этом Рикардо почувствовал, как его сердце тоже вырывают из груди.

Первым, минуя всевозможные формальности и любезности, слово взял Де Фалько.

– Я надеюсь, что вы созвали нас сюда в воскресенье по уважительной причине. Особенно учитывая, что расследование не касается вас, и я уже предупредил вас, что не потерплю дальнейшего вмешательства с вашей стороны.

Меццанотте предвидел враждебность заместителя комиссара и подготовил линию обороны.

– Речь шла о том деле, которым я занимаюсь. Я шел по следу человека, который несколько дней назад напал на платформе на женщину и пытался похитить ее сына, и в подвале вокзала наткнулся на это, – сказал он, демонстративно бросая на стол сумку Лауры. – Это принадлежит Лауре Кордеро, в бумажнике есть ее удостоверение личности. Я считаю весьма вероятным, что она была поймана Призраком. Если это так, то синьорина Кордеро в серьезной и непосредственной опасности.

– Вы говорите, что следили за ходом вашего дела? – злобно усмехнулся Де Фалько. – Тогда почему сегодня утром, когда нам наконец удалось связаться с отцом девочки, он рассказал мне о странном обыске, который, согласно сообщению, оставленному на его мобильном телефоне портье, был проведен в доме Кордеро прошлой ночью? Тогда я не знал, что ему ответить, поскольку ни я, ни заместитель Тафури еще не отдавали распоряжений о проведении обыска. Затем портье, когда его расспросили об этом, сказал нам, что тот ночной визит совершил один полицейский, подходящий под ваше описание. Итак, Меццанотте, в тот раз вы тоже занимались вашим делом? Неужели вы думали, что этот парень, Призрак, прячется там? – с сарказмом заключил он.

Глаза комиссара Далмассо расширились.

– Он мне ничего не говорил, – воскликнул он, как бы давая понять, что не имеет к этому никакого отношения и дистанцируется от своего подчиненного. – Вы действительно сделали это, инспектор?

Такого поворота Меццанотте не ожидал – ибо надеялся, что его вторжение в дом Кордеро будет раскрыто не так скоро. Но в тот момент ему было наплевать. Первоочередной задачей было разыскать Лауру, все остальное отходило на второй план.

– Да, это правда, – сказал он, подавшись вперед и положив руки на край стола, – я сделал это, и если придется, отвечу за последствия. У меня возникли подозрения, и я отправился искать подсказки в том месте, куда еще никто не заглядывал. Но сейчас на это нет времени. Вы должны прочесать вокзальные подземелья с как можно большим количеством людей. И делать это надо быстро.

– Вы отправились искать улики, – холодно прошипел Де Фалько, – или заметать следы?

– На что это вы намекаете? – воскликнул Меццанотте, изо всех сил пытаясь сдержать поднимавшийся внутри гнев.

– Эти ваши постоянные вмешательства весьма подозрительны, особенно в свете того, что у вас были близкие отношения с некоей девушкой – и что вы должны были встретиться с ней в ночь, когда эта девушка исчезла…

– Эй, полегче! Давайте не будем заходить слишком далеко, – вмешался в его защиту Рицци. – Поведение Меццанотте было определенно прискорбным – то есть давайте признаем, что он облажался, – но до предположений о его причастности к похищению еще далеко. Я бы лучше сосредоточился на этой находке, на сумке…

– Сумка ничего не значит, – пробурчал Де Фалько, который, похоже, не собирался сдаваться. – Если предположить, что не он сам подложил ее, чтобы направить расследование по ложному следу, то ее мог принести туда из другого места кто-то еще, чтобы просто спокойно порыться в ней…

– Это исключено, – ответил Меццанотте сквозь стиснутые зубы. – В сумке остался кошелек, в котором было довольно много денег.

В этот момент в комнату вошел мужчина с листом бумаги для факса. Он извинился за беспокойство, подошел к Тафури и что-то прошептал ему на ухо, протягивая факс.

Все присутствующие молча ждали, пока магистрат читал. Закончив, он объявил серьезным тоном:

– Господа, это все меняет. У меня в руках текст требования о выкупе, только что доставленный другу семьи Кордеро. Похитители требуют два миллиона евро за освобождение девушки. Теперь мы официально имеем дело с похищением. Де Фалько, это ваша область; вы знаете, что делать.

– Конечно, доктор Тафури, я сейчас со всем разберусь, – произнес заместитель комиссара, вставая на ноги.

– Что? – удивленно переспросил Меццанотте, медленно осознавая происходящее. – Подождите, – попытался он привлечь всеобщее внимание, – мы все равно должны начать поиски в подземельях…

– Мне кажется, что требование выкупа исключает участие в расследовании этого человека, – злорадно возразил Де Фалько, на мгновение оторвавшись от мобильного телефона, с которого уже вовсю отдавал приказы и распоряжения.

– Да уж вымогательство не очень соответствует поведению психа, приносящего жертвы кровавому африканскому божеству, – заметил Рицци, также пораженный этим неожиданным поворотом.

– Но это может быть подделка, – слишком резко настаивал Меццанотте, чувствуя, что ситуация выходит из-под его контроля. – Пока мы не уверены в подлинности письма, было бы безответственно упускать возможность того, что это был Призрак. Иначе может быть слишком поздно…

– Успокойтесь, инспектор, – вмешался комиссар Далмассо, не