Вся синева неба - да Коста Мелисса

Жоанна на время забывает о пиках Ансабера. На несколько секунд она затерялась в своих воспоминаниях. О той поре, когда она не была горой. О той поре, когда она была былинкой, гонимой ветром, колыхаемой его течениями. Она не знала, за что уцепиться, чтобы продолжать жить. Она жила взаперти в четырех стенах цыплячье-желтого цвета, в санатории. На окна поставили решетки, а из комнат убрали все зеркала. Мера предосторожности, чтобы избежать самоубийств пансионеров. Ей было жаль, что прутья решетки режут небо на узкие серые полоски.

Леон приходил каждый день, а она не всегда его узнавала. Она видела то, чего нет, и не видела того реального, что ее окружало. Она упорно молчала. Говорить она перестала после похорон Тома. Леон закопал его в землю. Андре закопали его в землю, когда он должен был улететь в море, в небо. Два его чуда.

Никому не удавалось ее разговорить. Однажды медсестра, которая только что заступила на пост и всегда смотрела на нее с сочувствием, подарила ей маленький блокнот. Такой же, как тот, в котором она пишет сегодня, только тот был красный и поменьше. Медсестра сказала: «С Рождеством, Жоанна». У нее был добрый и ласковый голос и большие голубые глаза. Она ничего не поняла, когда Жоанна заплакала.

— Не доводите себя до такого. Это просто подарок.

Она поставила в вазу на прикроватном столике несколько веток сирени, которые принес Леон накануне, и прошептала, как будто доверяла секрет:

— Вы не хотите говорить, я подумала, что, может быть, захотите писать.

Медсестру звали Опаль. Странное имя, которое сразу понравилось Жоанне. Оно напомнило ей легенду, которую рассказывал отец о драгоценном камне опале. Он объяснил ей, что этот камень обладает иризацией, иначе говоря, переливается, сияет разноцветными огнями. Легенда, которую рассказал Жозеф, была из мифологии австралийских аборигенов. Бог-создатель однажды спустился на землю по радуге, и едва он ступил на землю, как камни заиграли всеми цветами радуги. Опалы. Жозеф еще добавил, что, согласно Плинию Старшему, очень древнему писателю, опал — волшебный камень, потому что сочетает в себе цвета и свойства всех других драгоценных камней.

Жоанна вспомнила об этом, когда писала первую строчку в блокноте, подаренном Опаль. Обложка была мягкой, как замша. Маленькая резинка позволяла его закрыть. Леон должен был прийти с минуты на минуту, наверняка с родителями в этот рождественский день. Андре снисходили раз в три месяца навестить свою невестку, обезумевшую и онемевшую от горя. Они могли прийти с минуты на минуту, и все же она написала первые строчки в своем дневнике. Письмо Жозефу. Жоанна прекрасно помнит первые слова, которые легли на бумагу в тот день, первые слова, написанные ее ручкой. Слова ненависти. Освободительные слова. Папа, эта семья проклята. Они убили вас обоих. И они убили меня через вас. Она закрыла блокнот, когда пришли Андре, и спрятала его под подушку. Назавтра она написала письмо Тому. Письмо любви. Вскоре пришла весна. Она снова начала говорить, но только с Опаль. Через некоторое время она приняла решение, что уедет, купит машину и покинет Бретань. Ничто больше не держало ее в Сен-Сюльяке, в этой деревне, где она потеряла всех членов своей маленькой семьи. Леон больше не был ее частью. Она больше не хотела никогда сюда возвращаться.

Жозеф подал дочери знак, которого она так долго ждала, в июне, когда ее выписали из санатория. Жоанна открыла объявления в интернете. Хотела купить машину, чтобы уехать. И наткнулась на объявление Эмиля. Ее отец сдержал свое обещание.

29

Май пришел на экоферму в Лескёне. Предчувствие лета уже парит в воздухе. Солнце светит каждый день. На территории пермакультуры прорастают первый салат, редиска, немного огурцов, десяток баклажанов и целый ряд малины. Спираль зеленеет листвой. Жоанна помогает в команде пермакультуры три-четыре часа в день. В остальное время она отдыхает, живет для себя и для Эмиля. Их маленький пряный огород вызывает зависть. Эмилю нравится ухаживать за ним. Она научила его собирать листья мяты, и он сам делает ледяные настои. Он их обожает, как Том. В те дни, когда он в форме, когда еще немного похож на взрослого человека, Марико берет его с собой на электробытовые работы. Жоанна не хочет этому мешать. Она слишком счастлива его возвращением к взрослой жизни, чтобы напоминать ему, что сердцу нужен полный покой. В те дни, когда он слишком глубоко уходит в прошлое, она не может оставить его без присмотра. Он больше ничего не в состоянии сделать сам, даже заварить чай, не перелив воду через край чайника, такой он теперь рассеянный и не способный ни на чем сосредоточиться. Даже в «Монополию» играть стало невозможно. Он не может усидеть на месте. Все забывает и без конца повторяет одни и те же вопросы: «Почему мы здесь?», «Ты кто?», «Когда мы поедем в Роанн?».

Это утомительно, но она держится. В хорошие дни они приятно проводят время вместе. Готовят десерты, играют в скрабл, в прохладные часы гуляют по деревне, спокойным шагом и стараясь оставаться в тени. Эмиль пишет понемногу в своем дневнике, в основном письма родителям, в которых рассказывает, как проводит дни, и обещает вернуться к началу школьных занятий. Он выглядит счастливым. Единственное, в чем Жоанна вынуждена ему отказать, — это поход в горы с рюкзаками и палаткой. Он не перестает об этом говорить, а она прикидывается глухой, откладывая вопрос на завтра. Ей повезло, что он терпелив и сговорчив. Обмороков у него больше не было, но Жоанна заметила, что он все чаще теряет равновесие. Наверняка это тоже симптом.

Сеансы медитации под открытым небом повторяются по общей просьбе после успеха первого сеанса. Изадора, управляющая деятельностью фермы железной рукой, раздала всем программу. Сеансы проходят каждую вторую субботу по утрам. Эмиль побывал на втором и сказал, что ему нравится. Жоанна думает, что не очень, но не решилась этого сказать. Ему трудно надолго сосредоточиться на одном деле, так что медитировать в молчании…

Пок вырос. Он уже не ночует с ними. Он все больше времени проводит снаружи, охотится. Жоанна несколько раз видела его с полосатой кошечкой. Наверняка бродячей. Она уверена, что это его подруга. Как же быстро он вырос. Она утешается мыслью, что скоро он принесет ей выводок рыжих полосатых котят. Она не знает, что будет с ними делать, но будет славно приласкать малышей.

Сегодня днем особенно жарко. Жоанна сидит за столиком на террасе в кафе «Доломит». Она пишет открытку Себастьяну. Красивую открытку с цирком и величественными утесами.

Дорогой Себастьян,

вот мы и приехали в настоящий рай на земле. Лескён и его цирк. Я думаю, тебе понравилось бы в этой деревне, хоть здесь и нет моря и рыбацких лодок. Пейзаж грандиозный — величественные известняковые утесы возвышаются вокруг, — и в то же время интимистский[9], потому что мы находимся в центре этого цирка, в долине, окруженной и защищенной этими утесами. Настоящий кокон. Большего я тебе не скажу. Не хочу портить сюрприз, на случай, если ты приедешь однажды с кемпинг-каром и Лаки.

Думаю, лето потихоньку приходит в Перьяк-де-Мер, и съезжаются туристы. Здесь очень жарко, хотя ночи довольно прохладные. Мы принимаем участие в деятельности экофермы, на которой поселились. Группа пробует себя в пермакультуре, это очень интересно. Я уверена, что тебе понравится. Тем более что работа приносит свои плоды.

Пок переживает свой первый роман с дикой полосатой кошечкой. Он меня еще с ней не познакомил… А как поживает Лаки?

Теперь я должна с тобой проститься, открытка кончилась. Вряд ли ты получишь еще. Мы, скорее всего, не будем больше путешествовать. Эмилю стало хуже. Повседневная жизнь все труднее для него. Он почти все забыл, кроме первых лет своей жизни. Он не помнит, кто я, и его сердце работает с перебоями. Мы останемся в Лескёне.

Обнимаю тебя и желаю хорошего лета (оно очень скоро наступит).

P. S. 1: Ты найдешь на конверте адрес экофермы, на случай, если захочешь прислать нам письмо.

P. S. 2: Погладь от меня Лаки.