Свинцовый закат - Антонина Ванина

На этом полковник удовлетворенно откинулся на спинку кресла.

— Вы что-то поняли? — немного раздраженно поинтересовался Грэй. — Так будьте добры, объясните нам.

Полковник пожал плечами и начал свой рассказ:

— В оссурии я услышал одну интересную вещь. Если верить словам одного исландца и белой негритянки, то Гипогея — это сеть подземных тоннелей под морями и континентами, и живут в этой подземной стране, как вы понимаете, вечноживущие кровопийцы. Белые не просто живут под нашими городами, они ещё и передвигаются между ними по подземным путям. Там внизу у них собственный мир с собственной географией. Но, вот беда, не все эти тоннели свободны. Лондонский участок, например.

— Воры, — только и произнесла Мери.

— Как и мемфисские строители, — усмехнулся полковник. — Но в отличие от лондонских, тех больше нет в живых, а разрушенный под-Мемфис остался. Мери, неужели ты думала, что смертные расчистят его для тебя?

— Говорят, смертным пленились молнии, подчинились течения. Смертным копать новые реки, строить железных змей с огнем внутри и заставлять их мчаться на земле и под землей. Смертным уметь вершить чудеса. Им мочь очистить пустой город и ему снова стать великим.

Полковник лишь смущенно улыбнулся её словам. Мери действительно верила в могущество человека эпохи индустриализации, и ему не хотелось разочаровывать её, по-доброму наивную и ждущую чудес. В конце концов, что она видела под землей, какой представляла себе жизнь на поверхности? Что она вообще знала о современных людях, их страстях и интересах? Наверное, так же немного, как сам полковник знал о жизни белых под землей.

— Ты знаешь, кто такие археологи и что они делают? — спросил он.

— Тревожить сон мертвеца. Грабить его усыпальницы. Им гордиться как богам. Жрецы их своей науки. Им не стерпеть моих слов.

— Что это значит? Они не поверили, что под Сфинксом есть тоннель?

Мери подалась вперед, будто хотела доверить полковнику самую важную тайну, которой владела:

— Им больно от правды, им хорошо от лести. Им не суметь читать письмена на граните правильно, но гордиться этим. Им придумать царей, которых не родилось, и писать летописи, о чём не было. Им это нравится, а мои слова противны.

— А магам, стало быть, твои слова понравились?

— Мудрецам видно больше, чем копателям гробниц. Мудрецам хотеть видеть больше, чем раскопать расхитителю. Они верят мне. Им желать знать больше, чтобы стать богами.

— А они могут? — настороженно спросил полковник, на что Мери неожиданно улыбнулась, смущенно, будто извиняясь:

— Смерти любить их.

Полковник только кивнул.

— А теперь скажи, тот тоннель проходит под Нилом и ведет в город Каир, а другая его оконечность пролегает под пустыней?

Мери кивнула.

— И как далеко он идет? Может, к большому подземному пути, что соединяет юг и север Гипогеи?

В водянистых глазах не проскользнуло ни усмешки, ни протеста, и полковник решил что его догадка верна.

— Из Либу больше не перейти в страну пурпура и в земли Каркемиш и Ним и Гиндукуш и Кушан.

Стэнли поспешил пояснить:

— Кажется, она имеет в виду, что из Северной Африки теперь не попасть на Ближний Восток вплоть до Индии.

— Тогда скажи, Мери, — вновь обратился к ней полковник, — если из тоннеля под пустыней пойти на запад, можно ли попасть в тоннель, что ведет на север?

— Всем великим дорогам соединяться.

— Так ты и дошла до Лондона?

Она кивнула.

— А сколько гипогеянцев сможет сюда прийти, если отчистить нижний Мемфис от песка?

Но Мери не успела ответить, потому что сэр Джеймс в ужасе воскликнул:

— Что?! В Под-Лондон могут прийти белые кровопийцы из Индии?!

Полковник и самому стало не по себе, когда он представил очищенный от песка нижний Мемфис и толпы кровопийц со всей Азии, строем шагающие под землей строго на северо-запад. По счастью, насколько ужасной была такая картина, настолько и невозможной.

— Жаль разочаровывать тебя, Мери, — произнёс полковник, — но ты ошиблась с кандидатами в копатели. Весь их интерес к настоящему Египту ограничивается посещением музея.

— Дом воров, — выплюнула она каждое слово.

— Ты права, — кивнул полковник — по-своему. Вот только маги лишь любители старинного колдовства и не стали бы мчаться в пустыню по твоему повелению.

— Стали, — блеснула глазами белая, — Мне обещать им самые желанные тайны…

— Брось, Мери. Не знаю, много ли тебе известно о жизни на поверхности, но люди не умеют воевать с пустыней. Даже лучшим инженерным умам не под силу осушить пустыню от песка и запретить ветру его раздувать. То, что ты хочешь невозможно. Прости, но ты зря пришла в Лондон.

— Не может невозможным! — испугано, почти в панике воскликнула женщина. — Не быть невозможным.

— Нет, Мэри, — сочувственно покачал головой полковник, — смертные люди этого не могут. Люди — не боги и сокрытые силы природы им не подвластны.

Белая сникла и опрокинула голову на колени, и полковник не удержался и ласково погладил её по плечу.

— Не надо расстраиваться Мери. Может сейчас то, что ты хочешь невозможно. Подожди лет пятьдесят, сто, может тогда изобретут машину, которая сможет убирать тонны песка. Вот тогда кто-нибудь, да поможет тебе.

— Полковник, — окликнул его Грэй и недовольно покрутил головой. — Вы не на ту растрачиваете свое милосердие.

Мужчине не понравилось его замечание. Слишком многое в нём напоминало о разделение людей на смертных и вечноживущих, а в этой комнате они с Мери были в явном меньшинстве. Да и не нужны полковнику тоннели Гипогеи, ни расчищенные, ни засыпанные, просто ему было горько видеть печаль человека, для кого эти дороги и засыпанный город, что построил её отец, значили слишком много.

— Кто вас направил сюда? — задал вопрос Мери Грей. — Только не пытайтесь убедить нас, что придумали авантюру по расчистке Сфинкса самостоятельно. Очевидно, вы одна из многих. Назовите их имена.

Белая подняла голову только чтобы отрицательно ей помотать.

— Хорошо, нам понятно ваше решение, — провозгласил Грэй, поднимаясь с места. — В таком случае, вам придется остаться в этом доме, пока вы не передумаете. Доктор Рассел, надеюсь, у вас найдется свободная комната, которую можно запереть снаружи? И окна не плохо бы заколотить.

48

Каждый день полковник Кристиан приходил в кабинет сэра Джеймса с одним и тем же бессмысленным вопросом — когда он разрешит отпустить Мери.

— Неужели Рассел согласен, чтобы его дом превратили в тюрьму с заключенной и конвоирами? — не переставал возмущаться полковник.