Бунт Хаус - Калли Харт

— Я понятия не имею, почему ты так его защищаешь, — говорит она. — Он тебе не друг. Ты ведь это знаешь, верно? Он может вести себя так, но он просто использует людей, чтобы получить то, что хочет.

— Может быть, ты и права, — соглашается Дэшил. — Но старшая школа уже почти закончилась, Кэрри. Мы все пойдем по своим собственным жизненным путям. Я, наверное, никогда больше его не увижу. А до тех пор я должен видеть его постоянно, черт возьми, и я не хочу рисковать, чтобы он открыл рот и проболтался всем о том, что произошло той гребаной ночью.

— О боже, что ты собираешься… — испуганный вздох Карины обрывается.

Она всхлипывает, и этот звук так печален, что мне хочется подбежать к ней и утешить. Но я не могу этого сделать. Этот обмен между ними совершенно определенно носит частный характер. И я беспокоюсь, что это также может быть несколько незаконно. Я так запуталась, но Карина упомянула мое имя, и…

Дверь в беседку распахивается настежь.

Карина выбегает в ночь, и я вижу, что ее лицо залито слезами. Она обхватывает себя руками, как будто изо всех сил старается держать себя в руках.

Слава богу, она отвернулась от меня и не видит, как я прячусь в кустах, как долбаный преступник.

— Карина, подожди! — Дэш выходит из беседки, захлопывая за собой дверь. Он подходит к моей подруге, кладет ей руку на плечо и поворачивает лицом к себе. — Мы все совершали ошибки. Большие. Не думаю, что мы должны продолжать платить за них таким образом.

Она шмыгает носом и вытирает его тыльной стороной ладони.

— Ты говоришь о том, что он сделал? Или что ты сделал со мной?

Какое-то мгновение Дэш молчит. Я думаю, что он собирается позволить ей уйти, не получив ответа, но потом он набирается храбрости, смотрит на небо и кивает.

— Да. Я говорю о том, что сделал с тобой. Я ненавижу это, ясно? Я ненавижу то, что причинил тебе боль. Я позволил всему выйти из-под контроля и сделал неверный шаг. С тех пор я жалею об этом каждый божий день. Когда ты сможешь меня простить?

Карина.

Бедная Карина.

Она моргает, глядя на него, и в лунном свете ее профиль окрашивается серебром.

— Когда ты наконец поймешь, что твое положение в жизни не дает тебе автоматического права на вторую попытку, когда ты облажаешься?

Она выглядит как самый грустный человек в мире, когда уходит от него. Затем плечи Дэшила опускаются, с его губ срывается усталый, удрученный вздох, и он выглядит также печально.

Он тоже уходит, исчезая в отверстии лабиринта, оставляя меня одну, мои бедра горят от неловкого, скрюченного положения в кустах. Когда я встаю, выпрямляя ноги по очереди, это чертовски больно.

Свидетелем чего я только что стала?

С таким же успехом они могли бы говорить шифром, я многого не поняла. Однако собрала довольно много информации, причем весьма тревожной.

Случилось что-то ужасное. Что-то, в чем были замешаны Карина и Дэшил. И Карина беспокоится, что это может случиться со мной.

Холодный мертвый кулак сжимается вокруг моего сердца.

Я иду в беседку, все мое тело покалывает иголками. Мне потребовалась целая секунда, чтобы увидеть книгу, лежащую поверх горящих поленьев в камине, языки пламени лижут ее коричневую кожаную обложку. Обжигая пальцы, я вытаскиваю её из огня.

Только когда переворачивается книга, с глухим хлопком падая на пол передо мной, я понимаю, что это такое.

Это дневник Мары Бэнкрофт.

Глава 37.

МАРА

5 июня.

СЛОВАМИ ЭТО ЧУВСТВО не описать. Если бы кто-то приставил пистолет к моей голове и заставил меня объяснить, что происходит внутри меня прямо сейчас, я бы сказал им, что я счастлива. И мне страшно. Очень, очень чертовски страшно. Мама позвонила и сказала, что я не должна сейчас связываться с мальчиками. Она хочет, чтобы я больше уделяла времени своей учебе, опустила голову и сосредоточилась на своих оценках. Ха! Да, конечно. Да что она вообще знает о реальной жизни? Она так погрязла в своем собственном дерьме, что даже не представляет, каково это — быть здесь, запертой в этом месте, когда некуда идти и не с кем поговорить. По все понимает. По точно знает, что я сейчас переживаю. Он живет здесь гораздо дольше, чем я. Он единственный, кто меня слушает. Если бы его не было, я не знаю, что бы я делала.

Карина думает, что я сошла с ума от того, что связалась с ним. Она думает, что он слишком сломлен, чтобы вообще что-то чувствовать, но я испытала с ним такое, что она даже представить себе не может. Близость. То, что он заставляет меня чувствовать, когда говорит, что любит меня. Он не тот, за кого его принимают люди.

Хотя бывают и такие моменты. Иногда он смотрит на меня так, словно хочет вырвать мою душу прямо из тела. Именно в такие моменты я начинаю паниковать. Он, конечно же, будет на вечеринке. Мы должны делать вид, что между нами ничего нет. Он будет пить и веселиться с этими тупыми гребаными парнями из Бунт-Хауса, а мне придется притворяться. Сделать вид, что он не встретил меня сегодня утром в нашем тайном месте, и не трахал меня до потери сознания. Я знаю, что он встревожен. Знаю, что он не самый надежный, и ничего хорошего из этого между нами не выйдет. Но так трудно вспомнить это, когда он внутри меня, целует мою шею, шепчет мое имя.

Если бы Карина знала, каким милым и нежным он бывает со мной, она бы не стала говорить о нем то, что говорит. Она была бы на моей стороне. Она же моя подруга. Она должна быть на моей стороне. Вот это-то меня и бесит больше всего. Предполагается, что ты можешь рассказать своим друзьям все, что угодно.