Девушка, которая взрывала воздушные замки - Стиг Ларссон

— Надеюсь также, что сумею помочь тебе лучше, чем при нашей прошлой встрече, — донесся до нее его мягкий и обманчиво дружелюбный голос.

Он положил перед собой на стол маленький блокнотик и ручку. Лисбет опустила взгляд и посмотрела на ручку. Та представляла собой остроконечную серебристую трубочку.

Анализ последствий.

Лисбет подавила порыв протянуть руку и схватить ручку.

Поискав глазами его левый мизинец, она увидела едва заметную белую полоску на том месте, в которое пятнадцать лет назад впилась зубами и сжала челюсти с такой силой, что чуть не откусила ему палец. Потребовались усилия трех санитаров, чтобы усмирить ее и заставить разомкнуть челюсти.

В тот раз я была маленькой пугливой девочкой, едва достигшей подросткового возраста. Теперь я взрослая. Я могу убить тебя, когда захочу.

Она уперлась взглядом в точку на стене позади Телеборьяна, подобрала рухнувшие на пол цифры и математические знаки и начала заново выстраивать уравнение.

Доктор Петер Телеборьян разглядывал Лисбет Саландер с непроницаемым выражением лица. Он не стал бы психиатром с международной известностью, если бы не разбирался в людях и не обладал способностью читать чувства и настроения. Телеборьян ощутил, что в комнате повеяло холодом, но истолковал это как знак того, что под внешней невозмутимостью пациентка скрывает страх и стыд. Он счел это позитивным признаком того, что она все-таки реагирует на его присутствие. Его также обрадовало, что ее поведение ничуть не изменилось. В суде она сама подпишет себе приговор.

Перед уходом из «СМП» у Эрики Бергер оставалось последнее дело — сесть и составить служебную записку сотрудникам. Она начала писать, пребывая в растрепанных чувствах, и, вопреки здравому смыслу, у нее получилось аж две страницы формата А4, на которых она объясняла, почему уходит из «СМП», и высказывала свое личное мнение о некоторых людях. Уничтожив весь этот текст, Эрика начала заново, в более деловом тоне.

Петера Фредрикссона она упоминать не стала. В противном случае весь интерес сосредоточился бы на нем, и настоящие причины утонули бы в скандалах на тему сексуальных преследований.

Эрика привела две причины своего ухода. Главным было то, что, предложив урезать зарплаты и бонусы руководителям и владельцам, она натолкнулась на мощное сопротивление. Вместо этого ее вынуждали начать работу в «СМП» с крупного сокращения персонала, что, с ее точки зрения, не только являлось нарушением ранее данных ей обещаний, но и сводило на нет любые попытки в перспективе изменить газету и упрочить ее положение.

Второй причиной было разоблачение Боргшё. Она объяснила, что он распорядился замять эту историю и тем самым нарушить ее долг как журналиста, после чего у нее не оставалось выбора и она сочла себя обязанной покинуть редакцию. В заключение она делала вывод, что проблемы «СМП» заключаются не в персонале, а в руководстве.

Эрика один раз перечитала служебную записку, исправила орфографические ошибки и разослала ее по электронной почте всем сотрудникам концерна. Сделав копию, она отправила ее в журнал «Прессенс тиднинг» и в орган профсоюза «Журналистен». Потом упаковала свой лэптоп и пошла к Андерсу Хольму.

— До свидания, — сказала она.

— До свидания, Бергер. Работать с вами было кошмаром.

Они улыбнулись друг другу.

— У меня осталось последнее дело, — добавила Эрика.

— Какое?

— Юханнес Фриск работает по моему поручению над одним материалом.

— И ни одна собака не знает, чем он занимается.

— Поддержите его. Он уже довольно многое сделал, и я буду сохранять с ним контакт. Дайте ему закончить работу. Гарантирую, что вы от этого только выиграете.

У него сделался задумчивый вид. Потом он кивнул.

Пожимать друг другу руки они не стали. Эрика положила Хольму на письменный стол пропуск в редакцию, спустилась в гараж и забрала свою машину. В начале пятого она припарковалась поблизости от редакции «Миллениума».

Часть 4

Перезагрузка

1 июля — 7 октября

Несмотря на наличие многочисленных мифов об амазонках в античной Греции, Южной Америке, Африке и других местах, имеется лишь один исторический, документально подтвержденный пример существования женщин-воительниц. Это женская армия, существовавшая у народности фон в западноафриканской Дагомее, теперешнем Бенине.

Об этих женщинах-воительницах ничего не написано в официальной военной истории, о них не снято никаких романтических фильмов, и на сегодняшний день о них упоминается разве что в стершихся исторических сносках. Об этих женщинах существует одна-единственная научная работа: Stanley В. Alpem, Amazons of Black Sparta (Hurst & Co Ltd, London, 1998). Тем не менее это была армия, способная сравниться с любым элитным войском оккупационных властей того времени, состоявшим из солдат-мужчин.

Когда точно была образована женская армия народности фон, неизвестно, но некоторые источники датируют ее XVII веком. Первоначально она являлась королевской лейб-гвардией, которая выросла в корпус из 6000 солдат, имеющих полубожественный статус. Но предназначены они были не для украшения. Чуть более 200 лет они составляли главную ударную силу народности фон в борьбе против вторгавшихся европейских колонизаторов. Их опасалось французское войско, которое они неоднократно побеждали в сражениях. Разбить женскую армию удалось только в 1892 году, когда Франция привезла на кораблях современные войска с артиллерией, иностранными легионерами, морским пехотным полком и кавалерией.

Сколько женщин-воительниц погибло, неизвестно. Выжившие в течение нескольких лет продолжали вести партизанские действия, и еще в 1940-х годах были живы ветераны той армии, их фотографировали и брали у них интервью.

Глава

23

Пятница, 1 июля — воскресенье, 10 июля

За две недели до суда над Лисбет Саландер Кристер Мальм закончил оформление книги объемом в 364 страницы и с сухим названием «Секция». Обложка была синей, надписи на ней — желтыми, а в самом низу Кристер поместил семь черно-белых портретов шведских премьер-министров, размером с почтовую марку. Над ними простиралось изображение Залаченко. Для иллюстрации Кристер воспользовался паспортной фотографией бывшего шпиона и настолько увеличил контрастность, что выступали лишь темные части снимка, словно тенью покрывая всю обложку. Дизайн получился не слишком изысканным, но впечатляющим. В качестве авторов значились Микаэль Блумквист, Хенри Кортес и Малин Эрикссон.

Была половина шестого утра — Кристер Мальм проработал всю ночь. Его немного подташнивало, и он ощущал острую потребность пойти домой и поспать. Малин Эрикссон просидела с ним все это время, внося последние исправления в уже одобренные Кристером страницы и распечатывая текст. Она уже заснула прямо на диване в редакции.

Кристер Мальм собрал в папку документы с фотографиями и образцами шрифта. Потом запустил программу «Тост» и перенес все на два диска. Один он поместил в редакционный сейф, а второй передал пришедшему около семи заспанному Микаэлю Блумквисту.

— Иди домой и поспи, — сказал Микаэль.

— Уже иду, — ответил Кристер.

Будить Малин Эрикссон они не стали, но включили сигнализацию на входе. В восемь часов на вахту должен был заступить Хенри Кортес. Выйдя из парадной, они хлопнули друг друга по ладошкам и расстались.

Микаэль Блумквист дошел до Лундагатан, где снова без разрешения взял брошенную Лисбет Саландер «хонду». Не желая доверять пересылку диска почте, он лично отвез его Яну Чёбину, директору типографии, располагавшейся в невзрачном кирпичном здании возле железной дороги в местечке Моргонгова, неподалеку от городка Сала.

Уезжать Микаэль не спешил и подождал, пока в типографии проверили, что диск открывается. Он удостоверился также в том, что книга будет готова ко дню начала суда. Проблема заключалась не в печати, а в брошюровке, которая могла затянуться, но Ян Чёбин пообещал, что минимум 500 экземпляров из первого издания тиражом в 10 000 будут доставлены к нужной дате. Книга выпускалась в мягкой обложке, но крупным форматом.

Микаэль еще раз проверил, все ли знают о необходимости соблюдать строжайшую секретность. На самом деле напоминать об этом было излишним: два года назад та же типография при аналогичных обстоятельствах печатала книгу Микаэля о финансисте Хансе-Эрике Веннерстрёме, и все ее работники знали, что книги, поступающие от маленького издательства «Миллениум», таят какую-нибудь сенсацию.

После этого Микаэль, не торопясь, вернулся в Стокгольм. Завернув к себе домой на Бельмансгатан, он взял дорожную сумку, куда упаковал смену одежды, бритву и зубную щетку, потом доехал до пристани Ставнес в Вермдё, оставил там машину и отправился на пароме в Сандхамн.