Унесенные ветрами надежд - Елена Сантьяго

– Я тоже отправлюсь на поиски. Если я не найду Данмора в городе, то поеду на плантацию, он же наверняка прячется где-нибудь.

Жемчужина задрала голову, нервно реагируя на непривычную тяжесть чужого наездника, однако Дункан тут же жесткими ударами шенкелей взял ее под контроль. Развернув кобылу вокруг собственной оси, он посмотрел через плечо на Клер. Его взгляд ничего не выражал.

– Позаботься о Лиззи, пока я не вернусь назад, хорошо?

– Твое пожелание, как всегда, приказ для меня, – ответила француженка. Прозвучало это насмешливо, однако вместе с тем и нежно, что, конечно, не укрылось от Элизабет.

– Я сама могу о себе позаботиться! – ледяным тоном заявила Элизабет, когда Дункан пустил коня в быструю рысь.

– Разумеется, можете, – ответила Клер. – Однако в данный момент было бы лучше, если бы вы согласились принять мое попечительство. Это место не для леди.

И она указала рукой на одного из пьяниц, который, шатаясь, вышел из помещения, где разливали спиртное, и буквально на пороге его стошнило, после чего, распевая песню, он отправился дальше.

К своему ужасу, Элизабет увидела, что это проповедник Мартин. Другой пьяница шел ему навстречу и тянул за руку хихикающую брюнетку, у которой из платья вывешивалась голая грудь. Мужчина на ходу пытался ухватить рукой болтавшуюся в пределах досягаемости добычу, что побуждало их обоих к громкому хохоту. Двое мужчин, подогретые пивом, раскачиваясь, остановились и тоже возымели желание принять участие в этой игре, что, однако, не понравилось мужчине, сопровождающему женщину. И сразу же вспыхнул дикий мордобой. Элизабет услышала громкий хруст ломающегося носа, несчастным образом оказавшегося носом той самой женщины, которая случайно попала между дерущимися сторонами. Кровь капала у нее с подбородка и орошала грудь, которая одна была виновата во всем.

– О, Боже мой, – сказала ошарашенная Элизабет. – Может быть, поможем ей?

Клер равнодушно покачала головой:

– Эта женщина не из моих девочек. Мои умеют лучше беречь свои носы и сиськи.

Коротким жестом она приказала огромному французу вернуться обратно в кабак. Элизабет же она сказала:

– Идем со мной.

Элизабет последовала за ней, мимо драчунов, а затем через маленький переулок к обратной стороне дома, а оттуда – по лестнице на верхний этаж, под крышу, где Клер открыла ключом дверь и вошла в покои, от вида которых у Элизабет перехватило дыхание. Стены помещения, набитого всякой всячиной, были задрапированы красным бархатом, на деревянном полу лежали тяжелые восточные ковры. На полке стояли блестящие подсвечники и лакированные шкатулки для украшений, а также резные фигурки, которые, на первый взгляд, были похожи на фигурки святых, стоящих на коленях. На стенах висели картины с похабными сценами. На одной из них несколько женщин разными способами имели одного мужчину, которому это явно нравилось. Но все это было мелочью по сравнению с самой огромной кроватью, которую Элизабет когда-либо видела. Она была почти такой же большой, как и вся комната. Элизабет невольно задалась вопросом, как эту кровать вообще можно было затащить сюда, наверх, по такой узкой лестнице, однако затем догадалась, что это ложе собрали и смастерили прямо в комнате. У нее отнялась речь, и она молча рассматривала балдахин с бордюром и золотыми кистями, горы шелковых подушек на матрасе. Разумеется, следующей была мысль о том, не здесь ли Дункан… Да… Конечно. А где же еще?

Снизу, из кабака, доносились крики и пение пьяных клиентов. Они так шумно веселились, что дрожали половицы. Больше всего ей хотелось сбежать отсюда, так далеко, как только можно, однако она не знала, куда бежать. Француженка открыла еще одну дверь.

– Заходите сюда, – сказала она.

Удивленная Элизабет последовала за ней в находившуюся рядом комнату, которая не имела ни малейшего сходства с соседним помещением. Узкая, накрытая белой простыней кровать стояла возле стены, рядом с ней – пульт для письма с бумагой, перьями и чернильницей. Простое крепкое кресло и сундук для одежды завершали картину. Единственным предметом роскоши в этой комнате были маленькие напольные часы в углу и элегантный туалетный столик с разными женскими принадлежностями. Элизабет окинула взглядом гребни из черепахового панциря, заколки, украшенные камнями, отшлифованные флаконы для парфюмерии и различные баночки. В воздухе висел слабый аромат лавандового масла и свежевыглаженного белья. Элизабет робко села на предложенный ей стул, в то время как Клер в ожидании остановилась рядом с дверью.

– Я могу приказать принести вам сюда освежающий напиток? – вежливо поинтересовалась француженка.

Элизабет молча покачала головой, однако затем, вспомнив о своем хорошем воспитании, поспешно сказала:

– Нет, спасибо.

– А где находится Фелисити? – спросила Клер.

– Она ждет в Данмор-Холле. – Элизабет не стала говорить о том, каких усилий стоило Фелисити остаться там. Труп Марты на верхнем этаже, страх, что убийца в любую минуту может вернуться, – все это привело к тому, что она была близка к панике, хотя Элизабет обещала ей, что приведет солдат из гарнизона ей на помощь. Она нашла патрульных солдат, которые внушали ей доверие и казались достаточно трезвыми, сунула им в руку несколько серебряных монет и послала их для охраны своей кузины в Данмор-Холл. А затем, словно преследуемая фуриями, галопом умчалась на восток – чтобы, как оказалось, лишь узнать от удивленной Миранды, что Гарольд уже забрал малыша.

– Милый маленький мальчик спал. Мастер Данмор завернул его в покрывало и ускакал прочь.

Элизабет потеряла драгоценное время, отправив посыльного на корабль «Элиза», но пока она с нетерпением ждала на берегу Дункана, ее внутренний голос посоветовал ей по-быстрому заглянуть в «Дом Клер». Где она, к своему бесконечному гневу, действительно обнаружила его.

– Вы очень любите его, n’est-сe pas[28]? – Клер, прислонившись к двери, внимательно смотрела на Элизабет.

– Джонатан – мой свет и моя жизнь.

– Я имела в виду не вашего маленького сына.

Элизабет почувствовала, что краснеет.

– А зачем вам это знать?

– Малыш… он от Дункана, правда?

Элизабет вздернула подбородок.

– Что вы себе позволяете? Я – честная вдова!

– А врать так и не научилась.

Элизабет, поперхнувшись, замолчала.

– Alors[29], – медленно произнесла Клер, – некоторое время я думала, что таким может быть для меня Дункан. Мужчина, который способен заставить женщину отбросить всю свою предыдущую жизнь и делать всякие глупости лишь для того, чтобы быть вместе с ним. Несколько раз я уже доходила до того, что готова была на коленях умолять его продать этот проклятый корабль и остаться со мной. Или же забрать меня куда-нибудь, где нас никто не знает и где мы вдвоем могли бы поселиться как вполне приличные люди. Я больше не спала ни с одним мужчиной, иногда даже целыми месяцами, потому что готова была ждать его и быть только его женщиной. – Она рассмеялась, словно развеселилась от своей же глупости. – А он этого даже не заметил. Я была для него… – Она стала подыскивать нужное слово и прищелкнула пальцами: – N’importe laquelle[30]. Одной из… Но все же, что ни говори, это было чертовски хорошее время.