Унесенные ветрами надежд - Елена Сантьяго

– На помощь! Мы здесь! – Она снова схватила в руки табурет, ударила им по двери и продолжала колотить до тех пор, пока от грохота у нее не завибрировали все кости. – Мы здесь, наверху!

Кто-то подбирался к двери, был слышен женский голос, однако Элизабет не могла разобрать ни слова, потому что ее сердце стучало настолько громко, что его удары эхом отдавались в ушах.

«Марта, – с благодарностью подумала она. – Наконец-то!»

В замочной скважине повернулся ключ, и дверь распахнулась. Перед ней стояла Деирдре. Она смотрела на Элизабет широко открытыми глазами.

Молодая долговая служанка, на которой была какая-то потрепанная накидка, отбросила назад капюшон и зашла в комнату. Она облегченно вздохнула, увидев Фелисити.

– Хвала Небу! Вы обе здоровы!

– Деирдре! – Элизабет все еще не могла опомниться. – Откуда ты здесь взялась?

Ее взгляд упал на худого молодого мужчину, стоявшего позади ирландки и держащего в руке фонарь.

– Кто это?

– Эдмонд Фитцжеральд, – сказала Деирдре. – Он пришел со мной, чтобы помочь мне освободить вас.

Мужчина снял шляпу и коротко поклонился. Он был одет просто, как батрак. Его упрямые каштановые волосы были подстрижены необычайно коротко. Его худое, покрытое веснушками лицо казалось опечаленным, но решительным. Что-то в его манере держаться указывало на то, что он не слуга. Элизабет заметила серебряный крест, висевший у него на шее, а потом вспомнила его имя. Очевидно, это был тот самый пастор, о котором говорил Гарольд. Молодой человек заметил ее взгляд и посмотрел на Элизабет со смесью гордости и смирения, однако она удостоила его лишь благодарной улыбкой на дрожащих губах.

– Откуда ты узнала, что мы тут сидим взаперти? – спросила Элизабет девушку.

– От Розы. Мы… поддерживаем связь.

– А где Джонни? – настойчиво произнесла Элизабет.

– Мистер Данмор отвез малыша к Миранде, прежде чем уехать вместе с Пэдди и Розой в Рейнбоу-Фоллз.

Элизабет облегченно вздохнула. Значит, с ее сыном все в порядке. И это было важнее всего.

Фелисити, которая подошла к Элизабет, плакала от радости.

– Добрая Роза! А где она сейчас?

– В Рейнбоу-Фоллз. – Лицо Деирдре немного расслабилось. – Боже, как я рада, что с вами ничего не случилось! Роза сказала… – Деирдре словно опомнилась и умолкла на полуслове, а затем, покачав головой, продолжила: – Но ведь теперь все хорошо.

Элизабет в порыве благодарности взволнованно схватила девушку за руку, а потом обняла ее и крепко прижала к себе.

– Моя девочка! Ты так добра! Я очень многим обязана тебе. – А затем, глядя через плечо Деирдре на молодого священника, добавила: – Не беспокойтесь, мистер Фитцжеральд, ваша тайна будет храниться надежно.

И лишь теперь Элизабет заметила, как исхудала Деирдре. Немного отстранив девушку от себя, она внимательно посмотрела на нее и с горечью воскликнула:

– Боже мой, как ты похудела! Где ты была все это время? Я разыскивала тебя в течение нескольких недель! Ты не можешь представить, как я беспокоилась о тебе!

– Я не хотела больше попадаться на глаза мистеру Данмору.

– Ох, Деирдре, я бы проследила за тем, чтобы он тебя больше не бил! – попыталась заверить ее Элизабет, хотя, уже произнося эти слова, она понимала, что вряд ли смогла бы предотвратить побои.

В конце концов, один раз она уже опоздала.

– Ты должна уехать к себе домой, на родину, – возбужденно заявила Элизабет. – Я оплачу поездку и дам тебе с собой достаточно денег. А долговой контракт я порву, и ты станешь свободной.

Деирдре ошеломленно уставилась на нее и, нервно сглотнув, спросила:

– Вы действительно сделаете это для меня?

– В любое время.

Платье Деирдре было жестким от грязи, ее исхудавшее лицо хранило на себе печать полной лишений жизни. Рыжие волосы, раньше ухоженные и блестящие, стали тусклыми и спутанными, но, когда девушка робко ответила на улыбку Элизабет, она снова показалась молодой хозяйке очень привлекательной. Элизабет заметила, как часто взгляды молодого пастора останавливаются на Деирдре. Она узнала выражение отчаянного самоотречения в его глазах. Но он быстро опустил глаза и шагнул назад.

– Нам пора идти, Деирдре. Здесь, в городе, слишком опасно находиться. Кто-нибудь может узнать нас.

Он надел шляпу, причем так, что его лицо оказалось полностью скрыто за полями. Теперь он выглядел как простой рабочий. Он коротко поклонился Элизабет:

– Миледи. Идем, Деирдре. Наша задача выполнена.

Деирдре присоединилась к нему и, оглянувшись, сказала:

– Прощайте, миледи. Всего хорошего вам и мисс Фелисити! Пожалуйста, поцелуйте за меня малыша, мне его очень не хватает!

– А где я могу найти тебя? – спросила Элизабет.

Деирдре, уже стоя на лестнице, едва заметно покачала головой. На ее лице отражалась безнадежность.

– Я благодарю тебя! – крикнула ей вслед Элизабет. – И вас тоже, мистер Фитцжеральд!

Их шаги затихли, и мерцающий свет фонаря вместе с ними исчез в темноте.

Деирдре шла вслед за Эдмондом по двору к калитке. В усадьбе было пусто, а ворота стояли открытыми нараспашку, каждый мог зайти сюда.

– Странно, – сказала Деирдре, подходя ближе к Эдмонду.

– Что тут странного? – спросил он, обернувшись к ней.

Она, наморщив лоб, указала рукой на ворота.

– А ворота были открыты, когда мы пришли сюда?

– Признаться, я не обратил на это внимания, – ответил Эдмонд и ускорил шаг. – Теперь тебе лучше? Я имею в виду после того, как ты помогла ей.

– Это было самое малое, что я могла сделать, – заметила Деирдре. – Она ведь тоже мне помогала.

– Ей не удалось удержать своего мужа от того, чтобы он не цеплялся к тебе.

– Это была не ее вина.

– Если послушать тебя, так это вообще не было ничьей виной.

Деирдре уловила в голосе Эдмонда горечь и искоса посмотрела на него. Торопливо идя рядом с ним, девушка увидела на его лице уже знакомое ей выражение. С одной стороны, он, казалось, был рассержен, а с другой, одновременно с этим раздражением каким-то странным образом проявлял беспокойство о ней. Поначалу она думала, что он с присущей ему чуткостью заботится обо всех заблудших душах, нашедших дорогу к нему на холмы. Он молился вместе с каждым ирландцем или шотландцем, которые смогли пробраться в его тайное место, а тем, кто оставался там, предоставлял укрытие. Он постоянно рисковал собственной жизнью, независимо от того, вел ли он богослужение или помогал тем, кто сбежал от своих хозяев, как и сама Деирдре. Они все тут были вне закона, поэтому их жизни не будут стоить и пенни, если их когда-нибудь схватят.

Он привел ее в тайное убежище, где жили также остальные сбежавшие долговые рабочие вместе с беглыми рабами, однако уже после следующего богослужения в кое-как сколоченном из досок сарае в лесу, который он называл часовней, появилась проблема, для решения которой ему понадобилась ее помощь. Одну из долговых служанок избил и прогнал хозяин, потому что она была на поздних сроках беременности. То, что этот мужчина сам был причиной ее позора, его не беспокоило. До того, как Эдмонд привел ее в лагерь беглецов, она родила прямо в той часовне. Ребенок умер вскоре после родов, а женщина была слишком слабой, чтобы встать и уйти. Ее крепко держала в своих лапах лихорадка, и никто не мог сказать, выживет ли она. В этой ситуации Эдмонд попросил помощи у Деирдре, и она с готовностью ее оказала. Они вместе дежурили у больной, вливали ей в рот воду и делали холодные компрессы, молились вместе с женщиной и даже пообещали передать ее родителям весточку от нее.