Искусство программирования для Unix - Реймонд Эрик Стивен

13.3.3. Является ли Emacs доводом против Unix-традиции?

Традиционное для Unix видение мира, однако, настолько привязано к минимализму, что в нем не слишком хорошо различаются проблемы специализированного кода vi и необязательная сложность Emacs.

Причиной того, что vi и Emacs никогда не привлекали Unix-программистов старой школы, является то, что эти редакторы уродливы. Возможно, это обвинение — мнение "старой Unix", но если бы оно не защищало своеобразный стиль старой Unix, то "новой Unix" не существовало бы.

Дуг Макилрой.

Нападки пользователей vi на Emacs, наряду с нападками на vi со стороны все еще привязанных к ed радикальных представителей старой школы, — лишь эпизоды в крупном споре, противостоянии изобилия богатства и добродетелей аскетизма. Данный спор связан с конфликтом между стилями Unix старой и новой школ.

"Своеобразный стиль старой Unix" являлся отчасти следствием бедности, точно так же, как японский минимализм, — человек учится делать больше и более эффективно, имея немногое, когда у него нет другого выбора. Однако Emacs (и Unix новой школы, воссозданная на мощных PC-компьютерах и скоростных сетях) — порождение богатства.

Иной была Unix старой школы. В Bell Labs были достаточные ресурсы, поэтому Кен не был ограничен требованиями срочного создания продукта. Вспомним оправдание Паскаля за написание длинного письма ввиду того, что у него не было времени, достаточного для написания короткого.

Дуг Макилрой.

С тех пор Unix-программисты поддерживают традицию, в которой изящное превозносится над чрезмерным.

С другой стороны, массивная конструкция Emacs появилась не в Unix, а была создана Ричардом М. Столлменом внутри весьма отличающейся культуры, процветающей в 1970-х годах в лаборатории искусственного интеллекта (Artificial Intelligence Lab) Массачусетского технологического института (MIT). Лаборатория Al MIT была одним из богатейших подразделений академии компьютерных наук Люди учились рассматривать вычислительные ресурсы как дешевые, предвосхищая позицию, которая в течение последующих пятнадцати лет была бы нежизнеспособной в каком-либо другом месте. Столлмен был равнодушен к минимализму, он искал максимальную мощность и простор для своего кода.

Центральный конфликт в Unix-традиции всегда был и остается между двумя подходами — делать больше с меньшими ресурсами и делать больше с большими. Конфликт снова возникает во множестве различных ситуаций, часто как борьба между конструкциями, имеющими качество четкого минимализма, и конструкциями, в которых выразительность и мощь выбираются даже ценой высокой сложности. Аргументы обеих сторон ("за" или "против" Emacs) иллюстрируют данное напряжение с тех пор, как эта программа в начале 1980-х годов была впервые перенесена на Unix.

Такие же полезные и крупные программы, как Emacs, ставят Unix-программистов в неудобное положение именно потому, что они заставляют сталкиваться с этим конфликтом. Примеры таких программ подсказывают, что минимализм старой школы Unix ценен как наука, но так можно впасть в крайность догматизма.

Существует два пути решения данной проблемы. Один — отрицать, что большая программа действительно является большой. Другой путь состоит в развитии способа анализа сложности, который не является догмой.

Мысленный эксперимент с заменой Lisp и библиотек расширения дает возможность по-новому взглянуть на частое обвинение, что Emacs раздут, потому что его библиотека расширений столь велика. Возможно, это так же несправедливо, как заявление о том, что файл /bin/sh раздут, поскольку велика коллекция всех сценариев в системе. Emacs можно было бы считать виртуальной машиной или конструкцией вокруг коллекции небольших, точных инструментов (режимов), которые были написаны на Lisp.

С такой точки зрения главное отличие между shell и Emacs заключается в том, что дистрибьюторы Unix не поставляют вместе с shell все существующие в мире сценарии. Неприязнь к Emacs из-за того, что наличие в нем универсального языка выглядит как распухание кода, приблизительно столь же неразумна, как отказ от использования сценариев ввиду того, что в shell имеются условные операции и циклы. Так же как для использования shell-сценариев не требуется изучать shell, нет необходимости изучать язык Lisp, для того чтобы пользоваться редактором Emacs. Если в Emacs имеется проблема проектирования, то она связана не столько с Lisp-интерпретатором (структурная часть), сколько с тем, что библиотека режимов представляет собой беспорядочное "нагромождение исторических наростов". Однако пользователи могут пренебречь данным источником сложности, так как неиспользуемые компоненты не влияют на их работу.

Этот аргумент весьма удобен. Его можно применять к другим конструкциям, интегрирующим инструментальные средства, таким как (неудобно большие) проекты настольных интегрированных пакетов GNOME и KDE. Что-то в нем притягивает. Кроме того, не следует доверять какой-либо "перспективе", предлагающей столь искусно разрешить все сомнения. Она может оказаться рационализацией и не решить основную проблему.

Поэтому необходимо избегать крайностей отрицания или принятия того, что Emacs является полезной и большой программой — это и есть аргумент против минимализма Unix. Что кроме этого предлагает анализ видов сложности? И существует ли причина верить, что данные уроки сводятся к общим законам?

13.4. Необходимый размер программы

Для Unix-идеологии использования небольших, точных инструментов характерна скрытая двойственность; фон настолько неявный, что многие Unix-практики не замечают его или замечают не больше, чем рыба замечает воду, в которой плавает. Этим фоном являются интегрирующие структуры приложений (frameworks).

Небольшие точные инструменты в Unix-стиле сталкиваются с трудностями при совместном использовании данных, если они не находятся внутри структуры, облегчающей их взаимодействие. Emacs является примером такой структуры, а единообразное управление общим контекстом достигается ценой необязательной сложности Emacs. Практическое влияние единообразного управления общим контекстом заключается в том, что пользователь не обременен проблемами низкоуровневого присваивания имен и управления ресурсами.

В Unix старой школы единственной интегрирующей структурой были конвейеры, перенаправление и shell. Интеграция осуществлялась с помощью сценариев, а общим контекстом была (по существу) сама файловая система. Однако на этом развитие не закончилось.

Программа Emacs объединила файловую систему с множеством текстовых буферов и вспомогательных процессов, почти совершенно оставляя структуру shell позади. Редактор Wily также предполагает использование буферов и вспомогательных процессов, но содержит в себе структуру shell. Современные настольные среды предоставляют GUI-интерфейсам структуру для обмена данными и тоже оставляют структуру shell позади. Каждая интегрирующая структура приложений имеет свои сильные и слабые стороны. Структуры приложений стали "жилищами" для множества инструментальных средств — shell для сценариев, Emacs для Lisp-режимов, а настольные среды для групп приложений, обменивающихся данными в GUI как посредством технологии "перетащить и отпустить", так и с помощь более "эзотерических" способов, таких как объектные брокеры.

Это выдвигает правило минимальности: необходимо выбирать общий контекст, которым требуется управлять, и создавать настолько малые программы, насколько позволяют данные границы. То есть "так просто, как только возможно, но не проще", но основное внимание в данном случае уделяется выбору общего контекста. Правило применимо не только к структурам, но и к приложениям и программным системам.

Однако очень легко ошибиться при определении необходимых размеров общего контекста. Над разработчиком довлеет сила, выраженная законом Завински,-склонность приложений к совместному использованию контекста в целях удобства использования. Вовсе нетрудно, в конце концов, получить чрезмерный размер, слишком большое количество предположений и писать большие программы с излишней сложностью. Так, URL mailto: (типичный пример 1990-х годов) вызвал рост количества крупных почтовых клиентов, встроенных в Web-браузеры.