Новый мир. Книга 1: Начало. Часть вторая (СИ) - Забудский Владимир

— Вы ничего об этом не знаете!

— Я знаю о тебе все, — страшное лицо Чхона расплылось в улыбке. — Намного больше, чем все, кто нянчился с тобой в этой богадельне, вместе взятые. Даже больше, чем ты сам!

— Кто вы? — недоверчиво нахмурился я. — На кого вы работаете?!

— Я говорил тебе, кто я! — стальным голосом отчеканил азиат. — Я из тех людей, кто занимается серьезными вещами, а не детскими забавами. В наших руках — безопасность единственного на планете цивилизованного государства. А значит — всей человеческой цивилизации. Мы со всех сторон окружены врагами, которые норовят уничтожить нас! Знаешь что? Иногда я бываю несчастлив от той работы, которую выполняю. Но благодаря мне другие люди счастливы. И это как раз та дань верности, которую я, как гражданин, отдаю Содружеству! Тебя немногому научили в этих стенах, мальчишка, если ты до сих пор не знаешь, что значит слово «гражданский долг». Знаешь ты, что это, или нет, мать твою?!

Когда генерал внезапно сорвался на крик и навис надо мной, нахмурив свое побагровевшее от гнева лицо, я невольно смешался. Все-таки, даже после двух лет в интернате, я все еще не способен был сохранить выдержку под натиском этого человека.

— Я скажу тебе, что это, парень. Это когда ты делаешь то, что приказано, независимо от того, нравится это тебе или нет — даже если тебе придется намотать собственные кишки на колючую проволоку! А для этого надо, чтобы кишки были не слишком тонки! Черт возьми, в моих отрядах совсем юные парни и девушки намного слабее тебя, совершают такие вещи, которыми стоит гордиться! А ты сидишь тут, здоровенный наглый сукин сын, и когда я, кавалер херовой кучи гребаных орденов, говорю тебе: «Сынок, ты нужен мне», ты отвечаешь мне, насмехаясь: «Да пошел ты»! Думаешь, я похож на человека, которого можно послать?!! Так ты считаешь?! На кого, по-твоему, я похож?!

Яростный крик генерала, похожего на разъяренного носорога, способен был напугать целый взвод. Я невольно сжался на своем стуле, пока он надвигался на меня, и каждый миг ожидал удара здоровенного кулачища по лицу, но все-таки сумел каким-то чудом не отвести своего взгляда от глаз военного.

«Я знаю, на кого ты похож», — подумал, но не ответил я.

В памяти всплыли недавние события в Европе, когда тысячи наемников из таких компаний, как та, в которой работает этот человек, на деньги транснациональных компаний воевали с Центральноевропейским Альянсом.

Он говорит об Альянсе, Ильине и о китайцах, которые якобы его финансировали, надеясь разжечь во мне злость, разбередить чувство вины за бегство из Генераторного и разбудить желание отомстить старым врагам и восстановить справедливость.

Но правда состояла в том, что такие, как Чхон, были так же похожи на борцов добра со злом, как Хиро Кито был похож на мать Терезу. Они приходят туда, где Содружество рискует потерять свое влияние, а всесильный консорциум «Смарт Тек» — свои деньги. И убивают, чтобы этого не случилось, получая хорошие гонорары за свою грязную работу, которой не пристало заниматься настоящим солдатам. Китайцы, русские, арабы. Коммунисты, радикалы, демократы. Мужчины, женщины, дети. Кровь у всех была одного цвета, пули одинаково хорошо вышибали из тела мозги, а деньги, зачисленные на карточный счет, не пахнут и не шепчут ночами на ухо голосами покоящихся в земле жертв.

— Вы похожи на убийцу, — тихо прошептал я.

— Так ты считаешь? — лицо генерала расплылось в улыбке. — Да, я убийца. Я не скрываю этого. Такой же убийца, как твой папаша и твоя матушка. Может, они и считали себя гуманистами, но они жали на курок, как и все, отдавали приказы, выполняли их, или просто отворачивались — и люди умирали, чтобы они могли жить дальше. И я не такой дурак, чтобы обвинять их в этом. Они делали то, что требовалось. И я делаю то, что требуется.

— Требуется кому?

— Да всем! Всем, кто остался на этой гребаной планете, если не считать дикарей с пустошей и китайцев, которым давно уже вживляют чипы вместо мозгов. Двести миллионов оставшихся потребителей будут по-прежнему жить, работать, трахаться и развлекаться под сенью нежно-голубых озоновых куполов до тех пор, пока мировой порядок сохраняется таким, как он есть. Те, кто угрожает этому — враги. Альянс был врагом. Поэтому с ним случилось то, что случилось. И ты сам это прекрасно понимаешь.

Увидев, что на моем лице остается упрямое выражение лица, генерал пожал плечами:

— Черт, да ведь твой опекун тоже работает в нашем аппарате, хоть он и мелкая сошка. Ты что же, и его советам не доверяешь? Разве это не его слова: «Как гражданин Содружества и военнослужащий, давший присягу, я обязан сказать тебе, что это честь — защищать наше государство от его врагов. И ты, судя по твоим качествам, способен достойно исполнить этот зарок…».

— Откуда вы?! — я удивленно разинул рот, вспомнив наш разговор с Ленцом в отеле во время нашей встречи, о которой, как я полагал, никто не знал, за исключением, разве что, экс-директора Сайджела, который не был заинтересован в том, чтобы посвящать в это посторонних.

— Я знаю то, что должен знать! — хлопнул кулаком по столу Чхон, вновь нависая надо мной. — И я знаю, что твое место — среди таких же, как я.

— Что-то мне не слишком хочется во всем этом участвовать.

— Да кого волнуют твои желания?! — удивился Чхон. — Врагов они точно не волнуют. Террористы взорвут бомбу там и тогда, где они посчитают нужным, не заботясь о душевных переживаниях обывателей, которых их бомбы размажут по стенкам, если только мы не выследим их первыми и не прикончим. Китайцы нанесут по нам удар, когда сочтут нужным, если только мы не окажемся умнее и не нанесем его первыми, как однажды уже сделали зимой 55-го.

— О чем вы? Это ведь россияне первыми…

— Какая на хрен разница?! Ты никогда не получишь мира, прячась от своих врагов и надеясь, что они не нападут. Это было известно еще в древности. Если кто-то в Пентагоне оказался достаточно умным и хладнокровным, чтобы первым нажать на «красную кнопку» за час до того, как это все равно сделал бы спятивший Иван, и предопределили тем самым, что новая столица мира будет находиться в Сиднее, а не во Владивостоке — разве это что-то меняет?

— Конечно же, меняет! — ужаснулся я.

— Ни черта это ни меняет!

— Господи Иисусе, генерал, я правильно только что расслышал — вы допускаете, что это НАТО начало Великую войну, и вы одобряете это, да еще и предлагаете начать новую? — я изумленно вытаращил на него глаза.

— Не будь идиотом, Войцеховский. Я не решаю, быть ли войне. Максимум, на что способен я или кто-либо другой — это выбрать время, когда она начнется, и навязать условия, на которых она будет вестись. Сама война неизбежна. Такова человеческая природа.

— Это вовсе не так, — решительно покачал головой я.

— Кто это тебе сказал? Твой отец? — саркастично ухмыльнулся вояка. — Либо он лгал тебе, как родители всегда лгут детям, либо не понимал, как устроен этот мир. И, кстати — где он сейчас?!

— Он понимал намного больше вашего! И никогда мне не лгал!

— Да ну? Что же он забыл поведать о том, как подписался под согласием на экспериментальную генную обработку зародыша своего нерожденного сына? И не просто подписался — умолял и лизал ботинки, чтобы ему дали эту возможность?!

Я замолчал, сраженный этим аргументом.

— Может быть, это вы мне лжете. Может быть, никакой генной обработки и не было.

— Ты сам не веришь в то, что говоришь.

— А даже если и была — что с того?! Допустим, генетики, которым Апокалипсис развязал руки, наконец всласть надругались над природой. Воспользовавшись отчаянием родителей, поставили гигантский эксперимент над семьями из захолустья, которых никому не жалко, совершенно не зная, чем он окончится. Мне повезло, одному из немногих, и я, по чистой случайности, родился нормальным. Неизвестно, правда, что будет с моими детьми, и с их детьми. Вы считаете, что я должен испытывать благодарность за то, что со мной сделали?

— А почему бы и нет? Иначе ты вообще не родился бы, — пожал плечами Чхон.