Пограничники - Анатолий Марченко

А сил морских было не так уж и много. «Морские охотники», изношенные за годы войны, часто выходили из строя, а ремонтной базы почти не существовало: фашисты разрушили все мастерские, которые были у пограничников до войны. Приходилось все восстанавливать и с двойным, тройным напряжением нести службу.

Позднее о том времени капитан 1-го ранга Бозько (он был в те годы у Резниченко заместителем по технической части) расскажет:

«Не легче нам стало после войны, не наступил для нас отдых. Начинали с пустого разрушенного пирса. И границу охраняли. В кратчайший срок создали ремонтные мастерские, оборудовали базы для пограничных кораблей. Каждый вложил немало труда и находчивости, но все же основную роль в восстановлении пограничной морской охраны на Балтике сыграл Яков Терентьевич Резниченко.

Он был человек дела. Говорить много не любил, приказания отдавал коротко и конкретно. Заранее их продумывал, как говорится, до самых мелочей. Невыполнимых приказаний я не помню. Но попробуй не выполни его распоряжение в назначенный срок, достанется так, что надолго запомнится. С крутой меркой подходил он к нерадивым.

Резниченко — человек большого чувства ответственности. Все сколько-нибудь важные вопросы решал сам.

И смелым был. От ответственности не уходил. Где особенно опасно, там и он. Помню, осенью сорок седьмого года один наш катер ход потерял. Шел на ремонт и не дотянул до Кронштадта миль тридцать. А тут шторм. Баллов до семи разыгрался. Опасно в море выходить, а катер спасать нужно. Резниченко сам повел „морской охотник“. Меня взял как механика.

Идем полным. Корабль наш бьет встречная волна, окатывает с ног до головы. Того и гляди зароемся носом в волну. Резниченко на мостике. Команды отдает, будто и опасности нет никакой.

Спешил Яков Терентьевич, и правильно поступал. Чуть тише шли бы — не спасли бы катер. Когда мы его увидели, он буквально в нескольких кабельтовых от рифов находился, и довольно быстро сносило его к ним. Смотрим и думаем: „Как подобраться к нему? Сами ведь тоже на банку сесть можем“. А Резниченко ручку телеграфа на „самый полный“ поставил и повел корабль в разрез между катером и скалами. И спокойно так командует: „Буксир приготовить“…

Когда к Ленинграду подходили и Резниченко ушел с мостика, сказал я ему, что риск большой был и хорошо, что хорошо так все обошлось, а он в ответ: „Без риска жизнь неинтересная. Нельзя жить без риска. Обоснованно рисковать только нужно… Заметил, — спрашивает, — как моряки четко выполняли команды?“ — „Да, — говорю, — обратил внимание“. — „Вот на это я тоже, — говорит, — расчет сделал: когда грозит опасность смертельная, люди становятся самоотверженными. Только нужно вселить в них уверенность, что они могут совладать со стихией“. Вот такой он был — Яков Терентьевич Резниченко, мой командир. Люди смело шли за ним».

Такую оценку давали Якову Терентьевичу подчиненные, так же характеризовали его командиры. В разные годы, по разным поводам, самые разные командиры писали: «Волевыми качествами и командирскими навыками обладает…», «С командованием соединения погрансудов справляется хорошо…», «Настойчив и энергичен в проведении своих мероприятий, обладает хорошими организаторскими способностями…»

Он и сам видел, что подчиненные верили ему, прислушивались к его советам, поддерживали все его начинания, но, как он сам считал, одной из причин дружбы и доверия являлось то, что здесь, на Балтике, он вместе с ними воевал, здесь он вырос от командира дивизиона до заместителя начальника войск округа, а вместе с ним росли и боевые товарищи, которые стали теперь командирами частей, ответственными штабными и политическими работниками. И эти люди, естественно, не могли не уважать его.

А как будет там, на новом месте? Как сложатся взаимоотношения с моряками-тихоокеанцами, командовал которыми прославленный Дианов?

…Первые дни во Владивостоке ушли на знакомство. Еще на Балтике, а потом в академии слышал он о ратных делах тихоокеанских морских пограничников в годы Отечественной войны. Сторожевики и «морские охотники» благодаря своей быстроходности и маневренности здесь тоже оказались самыми боеспособными судами. Они первыми врывались в порты Сахалина и Курильских островов, высаживали десанты морских пехотинцев и специальные десантные подразделения армейских соединений, поддерживали их артиллерийским и пулеметным огнем, беспрерывно несли дозорную службу. Резниченко знал еще раньше, что сторожевые корабли «Киров», «Дзержинский» и один из дивизионов «морских охотников» награждены орденом Красного Знамени. Теперь же ему, когда знакомили по документам с частями и подразделениями пограничных кораблей, докладывали об этом с гордостью. Яков Терентьевич хорошо понимал их гордость и мысленно одобрял: «Помнят прошлое, не будут безразличны к сегодняшнему дню, к сегодняшней службе».

А какая она, сегодняшняя служба тихоокеанцев? Вскоре пришлось все увидеть самому.

Приказал готовить корабль для похода на самый «горячий» участок тихоокеанской морской границы. Командование части просил не предупреждать.

— Не нужно, чтобы тратили время на подготовку к встрече.

А моряки-пограничники Малокурильской бригады и не ждали его. Узнали, что в округе новый замнач. Прибыл после окончания академии. Посудили-порядили в кают-компаниях и порешили: не скоро «академик» к ним прийти осмелится, штормов побоится.

В правильности своего вывода курильчане так уверились, что, когда командир БО-328 капитан-лейтенант Георгий Фадеевич Дурманов получил радиограмму, переданную с «морского охотника» условным сигналом «по секрету», что на борту «хозяин» и что намерен он высадиться на его, капитан-лейтенанта Дурманова, корабль, офицеры даже не подумали, что речь идет о новом заместителе начальника войск округа. Настораживало лишь то, что радиограмма предупреждала не официально, а по-приятельски. Командир командира извещал.

— Странно, — прочитав радиограмму, проговорил Дурманов. — Чего ради предупреждает? Кто на борту? Начальник отряда, возможно? Скорей всего так. Новую задачу поставит. Ладно, поживем — увидим.

Стояли они в заливе Измены. Зашли сюда, чтобы немного передохнуть от шторма, а затем вновь выйти в дозор. Большая часть экипажа, свободная от вахты, отсыпалась, и командир решил не поднимать матросов. На корабле, как всегда, прибрано, а вылизывать палубу и кубрики нет смысла ради неизвестного, тем более не морского гостя. Но каково же было удивление всех, когда с пришвартовавшегося «морского охотника» на борт корабля поднялся капитан 1-го ранга Резниченко. Высокий, элегантный, в модной фуражке, в новеньком и хорошо облегающем стройную фигуру кожаном реглане. Брюки тщательно отутюжены, ботинки начищены до блеска.