Алмазный венец севера - Larka

— Спасибо, — парень кивнул им и полез на козлы. — Малышка, ты со мной — а принц развлекает беседой миледи.

Каждый занят своим делом. Кони тоже рванули с места с такой резвой прытью, каковую трудно было бы от них ожидать к вечеру. Ведь старое ведьминское чародейство придало их копытам вовсе неуместную скорость. Деревья и кусты по сторонам уносились назад серо-зелёным вихрем — а животные всё ещё наращивали скорость. И это ощущение бешеной, более похожей на полёт скачки весьма понравилось Ларке.

Ничуть не удивился бы он, если бы влекомая этой бешеной четвёркой демонов карета вместе с седоками и пассажирами взмыла бы над кронами да понеслась как в сказке.

— В принципе, если под каждую коняку по паре духов воздуха приспособить, да под карету пяток… — парень осторожно утёр выдуваемые встречным ветром слёзы и мельком бросил взгляд вверх, где реющий над лесом медный отблеск старательно указывал ведомое лишь ему направление.

Туда, где за лесом чуть правее уже садилось солнце — именно в ту сторону и мчали в сумерках волшебные, не знающие устали кони. А сидящий на козлах Ларка иногда оборачивался и посматривал назад, где ему то ли мерещились, то ли от усталости казались какие-то едва заметные сполохи. То ли отголоски могучей битвы волшебников, то ли и в самом деле так о себе предупреждала уже близкая и оттого торжествующая погоня…

Пол-четвёртого. Закончена очередная (которая уж!) вычитка последней главы, и я устало откидываюсь от клавиатуры на спинку кресла. Завтра пошлю роман е-мэйлом в издательство. Можно отправляться хоть немного поспать — к пол-восьмому на работу — но есть ли в том смысл? Едва уснул, как уже сразу благоверная подсовывает под нос чашку будоражаще-ароматного кофе да пристаёт: вставай, и все дела!

Ногу мягко щекочет уютное тепло. Нет-нет, то не домовёнка… утробно муркнувшая кошка оставила своё законное место на одеяле у ног спящего сынишки и лично соизволила прибыть сюда, чтобы удовлетворить своё неуёмное кошачье любопытство.

— А пошли погуляем, Марго?

Сиамка у нас умница, вся в хозяев — она безошибочно улавливает нужное слово. Плавная семенящая походка тотчас приносит обладательницу четырёх изящных лапок к двери на балкон, кошка тык-тык-тык шаловливо теребит штору и эдак со значением оглядывается на меня.

— Муррр? — а хвост дёрнулся и изогнулся с эдаким сомнением в невообразимую загогулину, отдалённо напоминающую вопросительный знак.

Вот и не угадала, красавица! Я кладу в карманы шортов ключи, зажигалку-сигареты, вместо домашних шлёпанцев озабочиваюсь сандалиями. Забрасываю на плечо обречённо притихшую кошку и тихо выскальзываю из квартиры в подъезд, стараясь не потревожить сладко спящих домочадцев.

Между прочим, прямо под окнами у нас городской парк с печально потухшим вечным огнём посередине… однако лето, дамы и господа! И уже почти рассвело. Море зелени и океаны ароматов. Марго резво прыгает и носится по травке словно не кошка почтенного возраста, а ошалелый от радости совсем котёнок, зато я чинно прогуливаюсь по дорожкам, наслаждаясь бодрящей после духоты квартиры прохладой и тем особым, ни с чем не сравнимым настроением, какое только и бывает ранним утром в ещё тихо дремлющем городе. Когда в душе царит чистота, покой, и хочется полюбить весь мир — так уж и быть, вместе с населяющими его двуногими тварями.

Тихо ухохатываясь от вида кошки, наподобие сурка вытянувшейся в столбик и пытающейся принюхаться к распустившейся розе, я нахожу приют на лавочке под величественной елью да оскверняю утренний воздух дымком сигареты.

Марго оставила вниманием вонюче-колючий цветок, и в её голубых, повернувшихся ко мне глазах сквозит неодобрение. Но я не обращаю внимания на уже подкрадывающуюся по-пластунски к сонно гурркающему первому голубю сиамку, а сам с нехорошим интересом присматриваюсь к беленькому такси, остановившемуся у моей четырёхэтажки. Равно как и призадумываюсь, какого рожна здесь понадобилось в такую рань паре вылезших оттуда, помято-взъерошенных и потешно акающих москвичей.

Далёконько от белокаменной залетели, сизокрылые…

"Скажи слово природы!" — Ларка вспомнил полузабытую уже детскую игру и усмехнулся. Вот скажи, а иначе лес не примет тебя. Или дух не пропустит по тропинке. Пропуск, пароль, проще говоря. И каким торжествующим огнём ожидания горели глазёнки детей…

На самом деле, звонкий детский голос не требовал в полусумраке заветного слова. Не звучала меж стволов и плавная, чуть напевная речь перворождённых. Вообще никто ничего не говорил — однако поручик всем своим блаженно расслабившимся в лесу естеством чувствовал, что настороженно вставшая на пути чащоба нечто вопрошает.

И просто так не пропустит.

Даже эльфа? Но принц в ответ на немой вопрос во взгляде парня только беспечно пожал плечами, и Ларка неодорительно покрутил головой.

— Ну ладно, сами напросились…

Вертлявый Лёнчик, дай ему боги посмертия полегче, однажды как-то показал. Хоть и неохотно, но продемонстрировал — как же он ходит по лесу, когда скрадывает зверя. И хотя позёвывающий от скуки Ларка не присматривался особо, всё же сейчас он сумел бочком-бочком, вывернув своё восприятие вообще винтом, скользнуть в обнаруженную щелочку. Нет, не меж деревьев и даже не в прогалину зарослей. Крохотная, еле заметная даже чувствующему заминочка во всматривающемся в чужаков неусыпном внимании. Хоть и новое пограничье, но остроухие успели отгородить своё и чужое непонятным ни магикам, ни святошам образом. А всё же, чуть наспех.

— Потихоньку, след-в-след, за мной…

Уставших, но ничуть не взмыленных коней пришлось оставить. Вернее, распрячь и шепнуть им в заинтересованно навострившиеся уши кое-что сугубо лошадиное, не для досужих. Вроде бы, бабкино колдовство подвести не должно — благородные животные доберутся к ближайшему стойлу сами, причём в плохие руки не дадутся, да и волкам на зуб не достанутся… Матовый туман в глазах ласково шептавшей прильнувшим к ней коням Ольчи растаял, и она снова обратилась в величественную и чуть насмешиливую умницу, миледи Тэйл.

— Хотела бы я знать, как это провернула, — задумчиво проронила она, вздохнула и точно так же, бочком ступила на едва заметные на лесной подстилке Ларкины следы.

Последним сквозь невидимую преграду пробрался принц эльфов, беззаботно завернувшись в щеголеватый дамский плащ и насвистывая сквозь зубы мотивчик из эльфийской оперетты.

— Частичка чёрта в нас

— Заключена подчас, — безошибочно определил Ларка арию перворождённой леди ла'Сильвы, и за вон той мохнатой ёлочкой повернул чуть левее.