Сражения Космического Десанта - Стив Паркер

— П-пожалуйста! — заикаясь, промямлил он.

— Ха! Какая почтительность. Теперь нажми переключатель на другой стороне. Это предохранитель, и тебе нужно сдвинуть его, чтобы вставить обратно батарею.

Мужчина выронил обойму из трясущихся рук, но со второй попытки все-таки вставил ее на место.

— Благодарю, сэр.

— Да, да. Я герой. А теперь, мои храбрые друзья, скоро завоет сирена. И это будет означать, что враг вошел в зону поражения нашей артиллерии, которая, к сожалению, слишком малочисленна, чтобы я улыбался. Когда скажу, что пришло время для готовности, вы все встанете и начнете стрелять в громадных и уродливых тварей.

— Есть, сэр, — хором откликнулись рабочие.

— Я даже мог бы к этому привыкнуть, о да. А теперь слушайте внимательно, мои чудесные друзья. Цельтесь в туловище. Это самая большая цель, и попасть проще всего, если вы новичок в этом деле.

— Есть, сэр, — опять откликнулись они.

— Есть одна прекрасная женщина, на которой я хотел бы жениться после войны. И она почти наверняка ответит отказом на мое предложение, но эй, это мы еще посмотрим. Если же она скажет «да», то вы все приглашены на свадьбу, которую мы сыграем на востоке, где небо меньше гадит на тебя каждый день. И будет бесплатная выпивка. Даю слово. Я всегда честен, и это лишь одно из моих многочисленных замечательных качеств.

Кое-кто из мужчин помимо воли улыбнулся.

В этот момент дико завыла сирена: словно вопль баньши прорезал воздух над километрами доков. Приглушенные удары послышались в ответ, когда оборонительные установки типа «Сабля» открыли огонь по приближавшейся флотилии.

— Время, — вновь ухмыльнулся Андрей, — заработать несколько блестящих медалек.

— За Императора, — выдохнул один мужчина с закрытыми глазами, словно молился. — За Императора.

— О нет. Не для него. — Андрей застегнул респиратор, но рабочие все равно слышали улыбку в его голосе. — Он счастлив на Золотом Троне далеко отсюда. Для меня и для вас. И этого более чем достаточно.

Сирены начали стихать, одна за другой, пока наконец не смолкла последняя.

— Теперь в любой момент, — сказал Андрей, высовываясь над крышей контейнера, за которым спрятался, — у нас появится компания.

Первые суда прибыли с яростью штормовой волны, разбивающейся о берег. Без изящества, даже не сбавляя скорости, они ударялись в пирсы и погрузочные платформы. Взрывами оказались выбиты водонепроницаемые ворота сухих доков, исторгая туда потоки воды и зловонной чужой плоти.

Самым первым из ксеносов из чрева подводной развалюхи вырвался жестокий орк, он был почти в полтора раза выше своих сородичей и нес на горбатых плечах шест с черепами людей и шлемами Астартес — трофеи с прошлых войн в иных мирах. Он вел племя по границам Империума десятки лет и в бою был более чем достойным противником для воина Астартес.

Морда, плечо и торс зеленокожего были дезинтегрированы залпом лазерного огня — пылающие останки рухнули с пирса в грязную воду. Меньше чем в сотне метров Домоска криками подбадривала своих подопечных и приказывала стрелять снова. Кое-кто промахнулся, но многие попали в цель. То же самое происходило по всей береговой линии, как только первая волна ксеносов с хохотом и воплями хлынула в порт.

Из-за своего импровизированного укрытия в виде груды ящиков Магерн стрелял, раз за разом чувствуя, что винтовка в руках становится все горячее. Он пригнулся и дрожащими с непривычки пальцами начал перезаряжать оружие. Проклятую обойму заклинило.

— Дави сильнее, — бросил стоявший рядом Андрей. Еще один до боли яркий луч исторгнулся из его усиленного лазгана. — Новые винтовки иногда заедает. Печальное качество винтовок нашего мира. Их духам нужно время, чтобы проснуться.

Магерн удивился, что слышит его, несмотря на гул прибывавших судов, рев ксеносов и грохот пальбы.

— Я стрелял… из кантраэльской винтовки… однажды, — продолжал Андрей, беря паузы, когда немного смещался и целился в новых зеленокожих, продолжая стрелять. — Вот это прекрасное оружие, да. В том мире создают жаждущее боя оружие.

Магерн вставил новую энергетическую батарею и вновь вернулся на позицию. У него уже заболела спина от первых двух минут солдатской жизни. И как воины Стального легиона скорчиваются так день за днем и даже привыкают к битвам, оставалось для него загадкой. Он стрелял в далекие фигуры, в громадных рычащих орков, которые мчались почти без направления или цели, словно охотясь за запахами. Другие твари появлялись и бежали к источникам лазерного огня, который пронзал их насквозь, и погибали задолго до того, как добирались до цели. Несколько существ, явно умных по орочьим стандартам, остались позади. Эти твари стреляли завывающими снарядами по порту, взрывая ящики с грузом или распыляя стены складов.

Медленно, но верно порт окутывало коварным плотным дымом, поднимавшимся от горящих подводных лодок и зданий.

— Скоро мы сменим позицию, — сообщил через плечо Андрей.

Слова оказались пророческими. В приливной волне и с грохотом металла о камни подлодка орков врезалась в берег всего в тридцати метрах от них. Морская вода окатила пригнувшихся докеров. Двери вылетели во время взрыва, и из севшего на мель корабля донесся рев зеленокожих.

— Это слишком далеко от хорошей новости, — нахмурился штурмовик под респиратором, беря на мушку первого появившегося ксеноса. Тот рухнул как подкошенный, когда луч впился в морду и срезал ему затылок.

Магерн и другие рабочие присоединились к стрельбе. Из лодки тем временем появлялось все больше и больше тварей. Зеленокожие наступали, выслеживая источники лазерных лучей.

— Сэр… — Один из мужчин запнулся, его глаза расширились и покраснели. — Сэр, они идут…

— Я это знаю, да, — ответил Андрей, ни на мгновение не переставая стрелять.

— Сэр…

— Пожалуйста, заткнись и стреляй, да?

Твари добрались до ящиков. От них разило кровью, дымом, едким потом и чуждой грибной порчей. Несколько мускулистых тварей вскарабкалось на баррикаду и заревело с нее на людей внизу.

Выстрелы из лазганов скинули их обратно. Но первую волну сменила вторая, и скоро твари очутились среди докеров. Рявкали их пистолеты и свистели тяжелые топоры.

— Отходим! — крикнул Андрей, ведя огонь в упор, расчищая путь сквозь начавшуюся рукопашную. — Бегом!

Рабочие уже убегали в панике.

— Да за мной, идиоты! — завопил штурмовик.

На удивление, это сработало. Работяги, которым хватило выдержки не побросать лазганы, последовали за солдатом сквозь воцарившийся хаос и снова начали стрелять.

Он оставил треть группы в укрытии из контейнеров возле опор крана. Те докеры, что не успели убежать, отчаянно кричали. Андрей почувствовал минутное колебание у тех, кто остался с ним: они застыли и не открывали огонь по своим умирающим друзьям, загипнотизированные ужасом резни.

— Они уже мертвы! — Андрей треснул Магерна ладонью по затылку, возвращая его к реальности. — Огонь!

Этого оказалось достаточно. Вновь затрещали лазганы, истребляя зеленокожих.

— Отступайте, только когда надо перезарядить оружие! А до тех пор стойте и стреляйте!

Андрей выругался, озвучив приказ. Орки подступали все ближе. Вокруг отступающей группы полыхали склады, слышался грохот все новых и новых разбивавшихся подлодок.

Сквозь дым штурмовик на миг разглядел вдали другой отряд работяг — они в ужасе бежали от рукопашной, в которой их сотоварищей рубили на куски.

То же самое ожидало и его разношерстный отряд, и Андрей выругался снова. Он надеялся, что дела у Домоска идут лучше.

Какое дурацкое место для смерти.

Почти в сотне километров от Хельсрича, под песками пустошей на северо-западе раздался громкий, ни на что не похожий удар.

Юризиан, магистр кузни «Вечного крестоносца», поднялся на ноги с медлительностью, рожденной крайним утомлением. В глазах его стояли слезы — редкость для человека, который не плакал более двадцати десятилетий. Его разум раздирали пульсирующая боль и тупой, ударяющий жар, который ничего общего не имел с физической слабостью.

Он ощущал теперь запах сервиторов, возвращались чувства, ранее занятые первостепенной задачей. Повернувшись туда, где они лежали, Юризиан почуял вонь разложения, затронувшего их органические части. Они были мертвы уже недели, истощенные и лишенные возможности существования. Рыцарь не заметил этого. Сервиторы доказали свою бесполезность после нескольких первых часов работы больше месяца назад: их вычислительные процессоры не поспевали за вечно эволюционирующим кодом. Юризиану пришлось работать одному, проклиная Гримальда.

Низкий гул работающего механизма вновь привлек его внимание. Суставы болели — и механические, и человеческие — от столь длительного периода бездеятельности. Юризиан четыре недели простоял словно статуя — разум бодрствовал, а тело сгорбилось и в напряжении застыло у панели управления.