Новая цель - Леон

- Ну… – Лавианга медленно отвела взгляд в сторону

- Так. Я понял. Как ты там начала наш разговор? Не смей? Вот теперь возвращаю услугу: не смей. Просто поверь опытному некроманту: обращать близких в нежить в надежде их вернуть – самая глупая затея, которую только можно придумать. И вообще, ты же только что готова была на меня с мечом бросится, чтобы я этого не делал, а теперь искренне интересуешься некромантией. Что на тебя нашло?

- Я… я не знаю. – девушка печально вздохнула – Можешь назвать это эмоциями влюблённой дуры. Я конечно знала что рано или поздно кто-нибудь из нас погибнет – с нашей профессией это естественно. Я даже считала себя морально к этому готовой… Получается ошибалась. Если ты говоришь что его лучше не воскрешать я послушаю, но можешь ответить почему? Почему ты не хочешь сделать его подобным… себе?

- Во первых: не воскрешать, а поднимать. Разница, сама понимаешь, огромная. И предвосхищая твой вопрос: нет воскресить его не получиться. Ни у меня, ни у кого другого: после укуса от Летишкурьа по крайней мере. Если бы он его просто убил: пожалуйста, вопрос только в деньгах. Однако Тавукай слишком много времени провёл на поражённых демонической энергией землях, а выпивший его силу демон окончательно уничтожил шансы на его восстановление.

- Но… если воскресить его невозможно то… Ты ведь обратил остальных? Значит…

- Да. – кивнул лич – восстановить его энергоструктуру может и невозможно, но вот проложить новую я в принципе в состоянии. Более того: Тавукай при жизни был довольно сильным и выносливым человеком. В идеале из него бы сделать гуля, однако… думаю я его и во вполне разумного лича обратить мог-бы... Вот только результат тебе не нужен. Восстав, Тавукай будет помнить тебя, понимать кем ты ему приходишься, и даже испытывать привязанность… и одновременно всеми фибрами души желать от тебя избавится. Нежить ненавидит жизнь. Это как очень сильная зубная боль: в принципе терпеть можно, а спокойно сосуществовать, или хотя бы игнорировать – нет. Я не думаю что ты желаешь обречь Тавукая на подобную пытку: он либо убьёт тебя в итоге чтобы не мучится, либо, если его чувства к тебе достаточно сильны, он просто сойдёт в итоге с ума от двоякости опущений.

- А как-же ты?

- Что я? Я не исключение, и искренне желаю тебя прикончить. Просто у меня уже имеется немаленький опыт в самоконтроле, да и смертей в округе хватает.

- Я не об этом! – помотала головой девушка – Я имела в виду твои отношения с феей. Или ты ненавидишь и её тоже?

- Нет, не ненавижу. Скорее наоборот: её присутствие помогает мне держать себя в руках. Но с Туной немного другая история: она магическое создание, и уже не первый день питается моей энергией и… - Леон запнулся, пару секунд молчал после чего медленно провёл рукой по маске сверху вниз – А похуй, я просто ищу оправдания. Если быть честным с самим собой, то я понятия не имею почему мои инстинкты не испытывают отвращение в присутствии малышки. И ладно бы я по какой-то причине не воспринимал её как живую, так нет! Я отчётливо чувствую как её Жизнь, так и её склонность к Свету. По-хорошему я не имею права говорить, что у вас будет по-другому.

Секунд тридцать лич молчал, рассматривая труп наёмника. Лавианга также вела себя тихо, боясь даже дышать, и ожидая решения некроманта. Наконец призрак глубоко вздохнул и поднялся с земли:

- Знаешь что? Похер. Как я и говорил Тавукай вроде был крепким мужиком, значит первое время должен себя контролировать, а там, чем рандом не шутит: может реально стерпеться-слюбится. В крайнем случае, переедете на земли Смерти, чтобы ему за счёт разлитой по округе некроэнергии было куда легче тебя терпеть. Ну или ещё что-нибудь придумайте: не идиоты же вы в конце концов. Да и мне не помешает практика по созданию высшей нежити… – лич опять замолк на пару секунд, после чего кивнул своим мыслям и развернулся к Лавианге спиной – Решено. Эта работа потребует серьёзной подготовки, а я сейчас немного занят. Найди меня в Столице после боя, если не передумаешь к тому времени. Тело пока постарайся сохранить: засунь куда-нибудь на холод или ещё что придумай. Конечно, для поднятия целостность его тушки не обязательна, но хрен его знает… Испортить её всегда можно, а вот восстановить будет сложновато.

- Я… Я поняла! Сделаю. И… - девушка замялась – В общем, спасибо тебе.

- Рано благодаришь. Ещё не факт что у меня получиться: настолько качественную работу я ещё не проводил. Поэтому того результата что ты себе напридумывала я не обещаю. Но… я постараюсь.

И не дожидаясь ответа, лич поднялся в воздух, полетев в сторону основного сражения.

***

Несмотря на то что Летишкурь в одиночку сражался с целой армией, предсказать результат было практически невозможно. Да нежити было много, и окончательно уничтожить её он не мог, однако и сам демон, с каждым полученным ранением становился только сильнее. А признаков усталости, несмотря на довольно продолжительный бой он не подавал. И с каждой пройденной секундой становилось всё более и более отчётливо заметно: мертвецы не успевают его сдержать. Летишкурь уничтожал их гораздо быстрее, чем они восставали. И в какой-то момент, личу пришлось принять трудное решение: потерявшая боеспособность нежить начала распадаться на прах, усиливая оставшихся мертвецов. Но даже несмотря на это, численное преимущество немёртвых стремительно сокращалось.

И тем не менее, призрак оставался верен своему слову: ни один из восставших наёмников не был уничтожен ради баффа. Довольно скоро именно зомбированные составляли основу армии нежити. Ярости демона, они противостояли отработанные на уровень инстинктов навыки, многократно усиленные их нынешнем состоянием. Нежить объединяла единая воля – лич, что сломанной куклой висел в воздухе, неподалёку от основного сражения. Периодически его конечности подёргивались, подражая движениям сражающихся наёмников. Иногда он "оживлялся", бросал в сторону демона несколько заклинаний, после чего вновь отключался.

Продолжилось это гораздо дольше чем можно было рассчитывать: практически десять минут. За это время произошло не одно событие, каждое из которых могло бы стать переломным. Вот Летишкурь ослабил хватку на своём клинке, и мертвецы, ценой нескольких десятков своих нежизней, умудрились вырвать