Русская фантастика 2015 - Андрей Бочаров

Основная сложность была в том, что Бисер управлялся двумя способами: обыкновенным тактильно-сенсорным и мысленно. И если первым Марек довольно успешно овладел, пользуясь обычными флаерами, то со вторым возникали проблемы. Несмотря на то что, находясь на близком расстоянии, переговариваться приятели могли без всяких приспособлений, для самого полета все-таки требовалось оборудование – шлем, усиливающий контакт человека и машины. При этом чувствительность Бисера повышалась в несколько раз, и в большинстве случаев он подчинялся мысленной команде Марека еще до того, как тот успевал четко ее сформулировать. А поскольку в голове у Марека часто стояла полная кутерьма, нечто такое же получалось в реальности.

– Чего ты делаешь?! – орал возмущенный наследник, повисая вниз головой на ремнях безопасности после какого-либо резкого маневра.

– А ты чего командуешь?! – не менее возмущенно вопил Бисер. – Пилот, называется!

– А у тебя своя голова на плечах есть?!

– У меня нет головы! Только кабина с тобой! Меня обучали подчиняться команде пилота, они же не думали, что у пилота вместо мозгов – винегрет!

– Ты не знаешь, что такое винегрет!

– Глядя на тебя – догадываюсь!

Но, несмотря на перепалки и казусы, дела их шли все лучше и лучше. Бисер действительно был очень чувствительным, понятливым и легким в управлении флаером. А Марек имел неплохие задатки пилота: хорошая реакция, умение концентрироваться, быстрое принятие решений в нестандартных ситуациях. Все это ярко проявилось в общении с Бисером. Марека восхищала восприимчивость Бисера, его маневренность, способность подхватывать любое движение пилота, а также скрытый потенциал скорости, которому, к сожалению, сложно было проявиться пусть и в просторном, но ограниченном стенами зале, но который явственно ощущался в каждом движении флаера. Вот уж кто точно был рожден для Гонок – всемирного соревнования флаеров – так это Бисер! Вот если бы отец позволил Мареку участвовать в них… Это, конечно, было практически нереально, но… А вдруг, если бы отец увидел Бисера, если бы посмотрел, чему Марек смог самостоятельно научиться…

Марек очень хотел бы познакомить отца с Бисером, он хотел, чтобы отец поверил ему и перестал опасаться флаера, присланного иной державой. Частенько он представлял, как ведет отца в ангар, как они садятся во флаер и он, Марек, показывает восхищенному родителю класс пилотирования скоростной машины. Но это были только мечты. На самом деле Марек прекрасно осознавал, что шанс на их осуществление очень мал. Приверженец традиций и долга, отец никогда не отступал от сказанного слова. И, единожды вынеся запрет на пользование флаером, он вряд ли изменит свое решение. Но Марек все-таки надеялся. Ведь если быть настойчивым и упорным, то судьба рано или поздно обязательно дает шанс.

Марек очень хотел показать Бисера отцу, хотел похвастаться своими новыми умениями. Но еще больше этого он мечтал о другом. Тайно тренируясь и рассчитывая когда-нибудь получить официальное разрешение на полеты, он каждый раз думал об Агнешке. Он представлял, как она восхититься, увидев интеллектуальный флаер, как расширятся от удивления ее глаза, когда тот поздоровается с ней, и в каком восторге она будет от самого полета. И это видение, стоящее перед его глазами, было основной причиной его упорных стараний.

Он бы, наверное, не удержался и познакомил Агнешку с Бисером уже давно – до того, как отец даст разрешение пользоваться флаером, или до того, как сам научится заправски пилотировать его, – но, как формулировали средства массовой информации, «в связи с нарастанием внутренней напряженности в стране» всех дипломатов во избежание проблем и конфликтов попросили не покидать внутренних резиденций, расположенных на территории Президентского дворца. Одним словом, дипломатам было велено не высовывать из дома носа, а следили за исполнением приказа вооруженные гвардейцы. Официальной целью таких жестких мер было уберечь дипломатов, но Марек подозревал, что на самом деле отец таким образом ограничивал их контакты с внешним миром, дабы они ни словом, ни делом не могли оказать поддержки пытающейся выступать оппозиции.

Все чаще вспыхивающие народные волнения тревожили и будоражили обитателей дворца – начиная от первого министра и заканчивая последней прачкой. Однако, в отличие от них, Марек не сомневался, что отец способен справиться с любыми проблемами и уж тем более с какими-то зачуханными повстанцами. Только вот когда? Уж скорее бы! Очень ему хотелось показать Агнешке Бисера.

И случай представился неожиданно. В последнее время отец, озабоченный внутренними проблемами страны, большей частью был занят, а Марек, предоставленный самому себе, неприкаянно бродил по дворцу, переходя из коридора в коридор, из одного крыла в другое, заглядывал в кабинеты, внося переполох в среду служащих, благо доступ ему, как сыну Президента, был открыт практически везде. Вот именно так, случайно, не задумываясь, он добрел до Президентского кабинета. Он знал, что отца нет во дворце – тот уехал на какую-то инспекционную проверку, – но тем не менее из недр комнаты доносился мужской голос, и Марек, успевший за последнее время соскучиться по отцу, обрадованно толкнул дверь. Однако, к его полнейшей неожиданности, за Президентским столом восседал Аслан. Мало этого, он еще и разговаривал по отцовскому каналу правительственной связи!

– Нет! – отрывисто и жестко говорил он в трубку. – Все аэропорты должны быть перекрыты! Да, и космопорт тоже. Как только наступит час «Ч» и гражданские покинут территорию, наши дежурные должны взять под контроль воздушное пространство. Никаких вылетов, никаких передвижений. Все должно быть внезапно. Для всех.

В этот момент он поднял глаза и обнаружил застывшего в дверях Марека.

– Перезвоню, – отрывисто бросил он в трубку и положил ее на рычаг. – Марек? Ты к отцу? Он в отъезде.

– Знаю, – Марек поколебался, но все-таки шагнул в комнату. Непонятный разговор, присутствие Аслана в Президентском кабинете, когда хозяина нет на месте, – все это… ну, не то чтобы настораживало, но, по крайней мере, озадачивало.

С одной стороны, а что такого? У Аслана всегда были большие полномочия…

С другой – отец так трепетно относится к своему кабинету, неужели он позволил Аслану пользоваться им в свое отсутствие? Спросить? Но ведь это не его, Марека, дело… А, какого черта! В конце концов, он сын и наследник!

– Что ты тут делаешь? – произнес Марек, решительно подходя к столу. И подозрительно добавил: – И почему должны перекрываться аэропорты?

– Ты же знаешь, что сейчас проблемы с повстанцами. По данным разведки, ожидается массовое выступление, – спокойно сообщил Аслан. – Потому принимаются соответствующие меры.

– А о каких гражданских речь?

– В случае вооруженного столкновения, возможно, придется организовать эвакуацию дипломатов.

– Что?! – «Агнешка!»

Марек был уже достаточно взрослым, чтобы понимать, что означает эвакуация дипломатов. Кто бы стал делать это из-за простого локального столкновения, пусть и вооруженного? Значит, события принимают совсем плохой оборот и речь уже идет о гражданской войне!

– Будем надеяться, что этого не придется делать, – успокаивающе поднял руку Аслан, предотвращая поток вопросов. – Но подготовиться-то мы должны.

Помолчал, глядя на потрясенное лицо Марека, и вдруг проницательно добавил:

– Ты беспокоишься о подружке?

– Что-о-о?! – Марек почувствовал, как кровь приливает к щекам. – Какая подружка?!

– Агния, я говорю о ней, – невозмутимо произнес Аслан. – Вероятно, со всем этим… – Аслан поколебался, подбирая слово. – Со всей этой катавасией вы давно не виделись?

– Это не твое дело! – Марек постарался сохранить остатки достоинства.

– Конечно, – легко согласился Аслан. – Да ты не волнуйся. В отличие от твоего отца я очень даже за, что вы дружите. Президент слишком жестко ведет свою политику. Что с тобой, что со страной в целом. Ему не достает гибкости. А ведь нельзя жить в мире и изолироваться от него… В жизни каждого и в жизни страны должно что-то меняться… Без изменений нет развития, нет движения. Без изменения все замирает, а статика – это всегда смерть…

– Неправда! – возразил Марек. – Статика – это еще и стабильность.

Ему вдруг показалось, что Аслан сейчас разговаривает не только с ним, но пытается что-то доказать и самому себе. А может, продолжает вести спор и с самим Президентом.

– Стабильность не должна означать мертвую неподвижность. Просто правителю нужно уметь выбирать, какие изменения стоит вводить в жизнь. Что хорошего в том, что отец запретил тебе пользоваться новым флаером? Какую стабильность это может дать стране?

Марек, давно и успешно пользующийся запрещенной машиной, с подозрением посмотрел на Аслана: это что? Намек? Но, не обнаружив ничего особенного, успокоился. Наверное, Аслан просто говорил о наболевшем. О том, в чем не мог убедить Президента. И сейчас, повторяя попытку, приводил его сыну те аргументы, которые в силу возраста и увлечений должны были быть ему понятны.