Так велика моя любовь - Кэтлин Вудивисс

— Вам известна «Львиная лапа»? — Юноша кивнул. — Там они ждут от меня известий. — Максим вытащил из кармана монету. — Вы отдадите им записку и покажете монету той стороной, на которой изображена Елизавета. Это будет для них знаком, что вам можно доверять.

Джастин спрятал монету и записку.

— Я не разочарую фас, милорд.

— Отлично!

Однако в голосе Максима слышалась тревога, потому что и у него, и у рыцарей — Кеннета и Шербурна — были все причины беспокоиться. Они были лишены помощи из Англии и предоставлены самим себе до тех пор, пока реки не вскроются ото льда. К тому же от него зависит очень много людей, которым крупно не поздоровится, если перевес сил окажется на стороне Хиллиарда.

Джастин подошел к двери и объявил:

— Перед уходом я отодвину решетку и разожгу огонь ф очаге. — Он окинул стоявшую перед ним пару лукавым взглядом. — Это будет моим свадебным подарком.

— Как вы догадались? — Илис была ошеломлена.

На губах юноши появилась озорная ухмылка, и он склонил набок голову, сделав вид, что задумался.

— Меня насторожили слова сэра Кеннета, а потом, когда мы пришли сюда, я добавил ф мозаику недостающие кусочки. Дозволено ли мне знать, когда фы поженились?

— Сегодня утром, — пробормотала Илис и сразу же успокоилась, как только рука Максима легла ей на плечо.

— Очевидно, фы не сообщили об этом Николасу? — Джастин дождался, когда девушка кивнула, и продолжил: — Тогда можете не сомневаться, прекрасная Илис, я тоже ему не скажу. — Он уже собрался выйти из каюты, но опять обернулся. — Естественно, фам известно, что, пока Хиллиард остается у фласти, фы будете находиться ф постоянной опасности. Поэтому фам надо уехать из страны, как только фскроются реки и фозобновится судоходство. Фозможно, я поговорю об этом с Николасом. Без сомнений, он ждет меня, чтобы расспросить, как Илис оказалась в конторе. — Юноша вздохнул, представив, насколько этот разговор будет скучным и утомительным. Николас примется упрекать его, а ему придется оправдываться. — Как бы то ни было, знайте: Хиллиард не угомонится, пока не отомстит. Мне неизвестно, что фас связывает с ним, но он терпеть не может, когда его оставляют ф дураках, особенно шпионы. — Он улыбнулся Максиму, который смотрел на него нахмурившись. — Хотя фы отрицаете это, милорд, но мне трудно найти какое-то другое объяснение. Однако можете быть уверены, что я буду хранить молчание. Более того, я предупреждаю фас, что у Хиллиарда масса приверженцев. Его шпионы повсюду.

— Я буду осторожен, — заверил его Максим. — И спасибо за то, что спрятали нас здесь.

— Я мог бы сказать, что получил истинное удовольствие, помогая фам, милорд, но, думаю, большее удовольствие фы заберете себе.

Печальным вздохом выразив свое разочарование, Джастин махнул им на прощание и вышел, плотно закрыв за собой дверь. Максим накинул щеколду и поставил котелок, наполненный льдом, на очаг, потом приготовил постель. Он слышал, как Джастин ходит по палубе, затем его шаги раздались в соседнем помещении. Максим снял фальшивые усы и с помощью бренди стер с губы остатки клея. Спустя некоторое время в очаге запылал огонь, тепло которого постепенно заполняло камбуз и каюту. Джастин покинул судно, и воцарилась тишина. Но Максим и Илис не замечали этого. Они стояли обнявшись, поглощенные друг другом. Хотя нагретый воздух еще не успел вытеснить поселившийся в каюте холод, они сняли верхнюю одежду. Илис рассмеялась, ощутив привкус бренди на губах Максима.

— Надо быть осторожной, — вздохнула она. — Может, ты сделал это специально, чтобы опоить меня.

— Не думай ни о чем, любимая, — прошептал Максим, приникая к ее приоткрытым губам. — Я сделал бы это только в том случае, если бы ты сопротивлялась. Но я хочу насладиться твоим нетерпением, твоим желанием приблизить момент, когда соединятся наши тела и сердца.

Илис приподнялась на цыпочки и, обвив руками его шею, кокетливо улыбнулась:

— Думаю, тебе стоит смыть черную краску с волос и загар, иначе я решу, что занимаюсь любовью с незнакомцем.

— Потом, — проговорил он, залезая ей под рубашку и развязывая узел, стягивавший грудь.

Илис застонала, когда его рука коснулась ее сосков. В глазах зажегся огонь страсти, и она приникла к его разгоряченному телу.

— Подумав, — еле слышно произнесла она, — я пришла к выводу, что ты развеешь все мои сомнения.

Максим впился в ее губы, и, казалось, прошла целая вечность, прежде чем он со вздохом отстранился от нее. Создавалось впечатление, что в нем происходит какая-то внутренняя борьба. Он пристально взглянул в сапфировые глаза жены.

— Я мог бы утонуть в этих озерах, мадам, и хочу, чтобы это мгновение наступило как можно скорее. Мне не под силу держать вас в объятиях и оставаться спокойным, в то время как все мое тело просто сгорает от желания.

— Милорд, не воспринимайте меня как нежную розу. Вы не сломаете меня и не причините никакого вреда, если прижмете меня к себе. Уверяю вас, милорд, я достаточно вынослива. И чрезвычайно любопытна. Кстати, любимый, тебе когда-нибудь приходило в голову, что я стремлюсь к тому, что нас ждет, не меньше, чем ты? Я хочу доставить тебе удовольствие, хотя у меня нет никакого опыта. Способна ли женщина доставить удовольствие мужчине?

— Естественно!

— Тогда научи меня этому. Скажи, что тебе приятнее всего. Позволь мне быть твоей возлюбленной. Я хочу изгнать из твоего сознания воспоминания о тех, кого ты когда-либо удостаивал своим вниманием.

С лукавой улыбкой Илис принялась расстегивать его ремень. Отбросив его, она провела руками по груди Максима, наслаждаясь твердостью его мышц. Он не пошевелился, когда она прикоснулась к нему, но чувствовалось, что он выжидает, и она поняла, что ему нравится эта игра. Осмелев, она скользнула ладонями по его спине и прижала его к себе.

Возбужденный ее желанием, Максим сорвал с Илис рубашку. Его губы устремились к ее нежной шейке. Ее округлые, освещенные пламенем очага груди словно манили его. Подняв голову, Максим долго любовался ими, как бы впитывая в себя их красоту. Осторожно взяв их в ладони, он принялся нежно целовать их и ласкать губами. Илис охватил огонь, поднимавшийся из глубин ее тела. Она в изнеможении закинула, голову. Жар, завладевший всем ее существом, рвался наружу, заставляя ее трепетать и содрогаться. Дыхание участилось, и она почувствовала, что тает от владевшего ею восторга. Она никогда не представляла, что прикосновение возлюбленного может вознести ее до таких высот наслаждения. Когда Максим стал снимать с нее остальную одежду, Илис ощутила себя словно в лихорадке и судорожно вцепилась ему в плечи. Распустив завязки на его панталонах, она приникла грудью к его обнаженному телу.