Военные разведчики XX века - Михаил Толочко

С этого момента никто больше не видел Буткова. Известно только, что, уехав в «командировку», он пришел к резиденту английской разведки и попросил политического убежища. Но свобода даром не дается. Недавний парторг был вынужден выдать некоторые государственные секреты, назвать имена всех сотрудников резидентуры.

Как считают разведчики, Бутков вряд ли был завербован до своего побега. Вероятно, произошло это спонтанно, под давлением любимой женщины. Есть сомнения и в том, что Мария Гремицких являлась агентом СИС. Она просто была современной женщиной.

Осознание того, что он наделал, пришло к бывшему чекисту очень скоро. На следующую после побега ночь он попытался перерезать себе вены, но англичане спасли его — он еще был нужен. Через несколько недель Бутков с новой женой и ее сыном от первого брака оказался в Англии.

В своих интервью он, правда, пытался играть в «благородство», утверждая, что рассказал только о том, о чем англичане уже догадывались и без него, но никто ему особо не верил. Доказательством тому стала высылка пяти советских «дипломатов». Все они были выданы перебежчиком.

Его сегодняшняя судьба покрыта завесой тайны. Поговаривают, что с Марией он уже разошелся и теперь горько жалеет о том, что поддался минутной слабости. Но сделанного, увы, уже не воротишь.

Из беседы с начальником Следственного управления ФСБ РФ генерал-майором Владимиром Галкиным:

— Участились случаи незаконного перехода госгра-ницы, особенно на Дальнем Востоке, в Сибири. Есть и шпионаж. Спецслужбы не теряют специфического интереса к России.

Владимир Гурджиянц был, видимо, самым экзотичным агентом за всю историю органов госбезопасности. Он шпионил на… африканское государство Зимбабве.

В принципе, ничего смешного в этом нет. В Зимбабве, как и в любой другой стране, существует разведка и контрразведка, есть агентура. Конечно, им не тягаться со спецслужбами ведущих держав мира.

В порядке информации замечу, что Гурджиянц — первый гражданин СССР — РФ, завербованный африканскими службами, хотя подобные попытки отмечались и ранее. Скажем, в белорусском КГБ долгие годы служил офицер К. В конце 60-х он работал в Алжире и буквально за несколько дней до отъезда был схвачен местной полицией, посажен в местную тюрьму. Алжирцы добивались, чтобы чекист стал невозвращенцем, выступив с разоблачением советского образа жизни. Лишь своевременное вмешательство наших властей спасло К. от неминуемой гибели.

Дважды советские разведчики, работавшие в Африке, совершали добровольные побеги. Так, в 82-м из столицы Марокко Рабата в США бежал заместитель резидента по линии политической разведки КГБ полковник Анатолий Богатый. Чуть позже из ЮАР «ушел» еще один чекист.

Владимир Гурджиянц оказался в Зимбабве в январе 91-го года в качестве помощника представителя Аэрофлота. Прибыв в Харару, Гурджиянц зарегистрировал несколько частных предприятий. Одно из них — «Пеликан» — занималось торговлей и авиаперевозками. Дела его, по всей видимости, шли неплохо, состояние росло, но случилось непредвиденное. Начальник удачливого бизнесмена стал проявлять явное неудовольствие деловой политикой Гурджиянца, и перед последним замаячила туманная перспектива оказаться на родине. Этого «аэрофлотовец» допустить не мог и прибегнул к довольно изощренному способу.

Обратившись к сотрудникам Центральной разведывательной службы Зимбабве в августе 92-го, Гур-джиянц предложил им сделку: они высылают его начальника и он, заняв новый пост, рассказывает «чернокожим разведчикам» все, что знает. Такой счастливый шанс зимбабвийцы упустить не смогли и приняли условия Гурджиянца.

Впоследствии российские спецслужбы установят, что с августа 92-го, Гурджиянц тайно встречался с кураторами по меньшей мере 16 раз. За это время он передал им скудные данные, которыми владел, в том числе сведения о сотрудниках российской внешней и военной разведки, действовавших в Зимбабве. Что характерно, денег у новых хозяев Гурджиянц не брал, объясняя это так: «Они не предлагали, а я не просил». В результате экзотический предатель оказался в роли «дурака с толстой шеей». Не получив ни цента, он дождался и высылки своего нового шефа. Выкачав все, что можно, зимбабвийцы в конце 93-го попросту прекратили с ним контакты.

А в начале 94-го его уже вычислили. По одной версии, зимбабвийцы сами сдали отыгранного агента, чтобы поднять свой престиж на мировом уровне. По другой — регулярные отлучки Гурджиянца вызвали интерес у офицеров безопасности российского посольства. Известно лишь одно: первоначальный сигнал о его подозрительном поведении исходил из резидентуры российской разведки. В марте 94-го под благовидным предлогом Владимира Гурджиянца отозвали в Россию и тут же вызвали на Лубянку. Не подозревая подвоха, он пришел в большой дом и больше оттуда не выходил.

Ошеломленный натиском, Гурджиянц на первом же допросе признал себя виновным, правда, позже попытался отказаться от данных им показаний. На суде шпион всячески открещивался, утверждая, что происходящее не что иное как месть ФСБ за то, что он… коммунист. Военный суд московского округа эти утверждения однако, не впечатлили. В апреле 94-го года 59-летний Гурджиянц был приговорен к восьми годам лишения свободы в колонии строгого режима с конфискацией имущества. (Во время обыска в его московской квартире изъяли одиннадцать с половиной тысячи долларов.) Во внимание было принято безупречное прошлое обвиняемого и его преклонный возраст.

В посольстве СССР в Брюсселе в канун 8 марта 1990 года шел праздничный концерт. Небольшая советская колония долго и тщательно готовилась к нему. Поэтому, когда во время представления один из «посольских», третий секретарь по культуре и одновременно офицер внешней разведки КГБ Игорь Чер-пинский, вдруг неожиданно встал и вместе с женой Еленой начал протискиваться к выходу, это вызвало удивление. «Куда ты? — спросили его. Черпинский виновато развел руками: «Сын остался дома один». О тяжелой болезни сына Игоря, родившегося в «чернобыльском» 86-м году на Украине, все отлично знали. Черпинские постоянно обращались к врачу, но ничего не помогало. А тут еще третий секретарь съездил в Союз, где столкнулся с реальной действительностью. Возвращаться домой с ребенком — значило обречь парня на верную гибель.

Показалось поразительным и то, что после праздников ни Черпинский, ни его жена, работавшая в посольстве, на службу не явились. Ну, решили коллеги, перепили люди, с кем не бывает. Тревогу забили лишь на другой день. Вскрыв квартиру разведчика, сотрудники резидентуры остолбенели…

Вскоре на окраине Брюсселя полиция обнаружила брошенную машину Черпинского. Все сомнения окончательно развеялись: завербованные ЦРУ всегда оставляют свои вещи в стране, откуда прибыли. Только тогда им разрешается законный выезд в США. Как это у нас принято, коллеги по резидентуре тут же «вспомнили», что жена была неравнодушна к драгоценностям и постоянно отдалживала у всех, что в последнее время дела у них стали идти неплохо, появились активные контакты. Нужные сведения были предоставлены Черпинскому ЦРУ, чтобы поднять его рейтинг. Но, вероятно, по каким-то причинам он отказался быть «двойником» и потребовал, чтобы его переправили в «свободный мир».

Большинство склонялись к мысли, что причиной вербовки была тяжелая болезнь сына: американцы пообещали принять его, и Черпинский пошел на предательство.

Вскоре бельгийской контрразведкой был арестован один из чиновников, заподозренный в агентурных связях. Через десять дней, правда, его выпустили за недоказанностью. Кроме того, Черпинский выдал резидентуру. К счастью, за год он узнал не так уж много, тем не менее из Бельгии пришлось уехать ряду разведчиков.

Впоследствии следы Черпинского теряются. Из агентурных источников известно, что спецслужбы перебросили его с семьей окольными путями в ФРГ, а оттуда на военном самолете — В США. Наверное, он безмятежно живет сейчас где-нибудь в Оклахоме, потихоньку спиваясь и рассказывая новым друзьям о том времени, когда был советским разведчиком.

ИЗ ОПЕРАТИВНОЙ СПРАВКИ: 6 февраля 1996 года Управлением ФСБ РФ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области арестован капитан первого ранга запаса, сотрудник норвежского экологического фонда «Беллуна» Александр Никитин. Он обвиняется в передаче иностранной державе секретных сведений оборонного характера под прикрытием экологической деятельности. В первую очередь это касается Северного флота ВМФ России.

При проведенных в офисе «Беллуны» обысках сотрудниками контрразведки были изъяты собранные фондом материалы, в том числе доклад «Северный флот — потенциальный риск радиоактивного загрязнения региона».