Дик Адвокат и Гус Хиддинк. Невероятные приключения голландцев в России - Игорь Рабинер

Но не прошло и года, как возвращение к тем же и другим «талантливым людям» состоялось – в несколько ином статусе. Причем должно оно было случиться в Москве, но судьба, словно нарочно, перенаправила Адвоката в Питер…

То лето в России было аномально жарким. С середины июня по середину августа в средней полосе держалась минимум 30-градусная жара – и в конце июля в Подмосковье начали гореть торфяники. Экологическая ситуация в столице с каждым днем становилась все более жуткой, город окутал смог, дышать было невозможно. В этих обстоятельствах были пересены из Москвы матчи одного из туров чемпионата, и буквально за пять дней до игры Россия – Болгария РФС принял решение провести ее не в Белокаменной, а в Питере, где с погодой было полегче…

Как Адвоката и его команду приняли на «Петровском», вы, думаю, догадываетесь. А вот как бы это произошло в Москве и какие психологические последствия имело бы – кто знает…

– Насколько психологически важным было для вас то, что дебютный матч в сборной состоялся в Санкт-Петербурге? – спрошу я Дика вечером после матча.

– Ощущения были чуть-чуть странными – ровно год назад я провел здесь последнюю игру за «Зенит», а теперь начал вновь с «Петровского»… С учетом обстоятельств, которые в последний момент привели матч с Болгарией в Санкт-Петербург, возникло ощущение, что этому поспособствовало что-то свыше. Конечно, сыграть первый поединок сборной именно здесь и выиграть его было для меня чем-то особенным.

А за день до матча состоялось первое собрание команды при Адвокате. Которое он, по собственному признанию, начал такими словами: «Мы – самая большая страна в мире. Но нас не было в Африке. У некоторых игроков – последний шанс сыграть на большом турнире. И этот турнир будет на Украине, то есть он будет для нас почти домашним. Поэтому мы обязаны попасть туда».

Команда не останется к ним глуха.

Впрочем, в матче с Болгарией произошел инцидент, навеявший, мягко говоря, не радужные мысли о пути, которым может двинуться сборная.

В одном из игровых эпизодов одновременно пошли на мяч Игорь Акинфеев и Александр Анюков. Так вышло, что вратарь нанес травму собственному защитнику – и как-то очень уж демонстративно не принес ему извинений. Ни жестами, ни словами – ничем. Это моментально связали с накаленными отношениями между зенитовцами и армейцами, а также с перекосом в пользу первых, вроде как возникшим после прихода в национальную команду Адвоката…

Более того, после матча пошли слухи, что в перерыве Анюков попросил тренера заменить его, якобы сказав: «Коуч, не хочу я играть с этими „конями“…

Если маленький инцидент не потушить в зародыше, то из искры обязательно возгорится пламя. С этим надо было что-то делать, и мне было интересно, как отреагирует Адвокат на вопросы об этом. И тем же вечером я спросил:

– Что думаете о неприятной ситуации с участием Акинфеева и Анюкова, когда голкипер демонстративно не принес извинений нечаянно травмированному им партнеру?

– Уверен, что до старта отборочного турнира мы этот вопрос окончательно разрешим. Кстати, даже после травмы Саша (Анюков. – Примеч. И. Р.) действовал безупречно, то есть эта ситуация никак не отразилась на его психологическом состоянии. Нет нужды, чтобы все 11 выходящих на поле футболистов, как и 18 заявленных на матч, были друзьями. Но надо уважать друг друга. Мне нужно до конца разобраться, что же там случилось.

В наши дни все только и делают, что обсуждают подобные вещи, уделяют им особое внимание. Во времена, когда я сам был футболистом, такое – особенно на тренировках – происходило каждый день, и никто не делал из этого драмы. Не сомневаюсь: мы разберемся с этой ситуацией так, что никаких проблем для команды она не доставит. Нам нужны они оба!

– Заметьте, в этом мини-инциденте участвовали капитаны двух топ-клубов – «Зенита» и ЦСКА. Вы не связываете это с неким клубным противостоянием, срикошетившим на сборную?

– Давайте подождем, когда они скоро сыграют между собой, – и поглядим. Как, и эта игра перенесена?! (Изумленно качает головой.)

– Вас не удивило, что Аршавин, покидая поле, передал капитанскую повязку Семшову?

– Ничего особенного. Да, вице-капитаном теперь является голкипер, Акинфеев. Но до конца матча оставалось минут восемь, и уже не имело значения, у кого на оставшееся время окажется повязка. Игорь стоял прямо за Андреем – и тот передал повязку ему. Не стоит искать тут никакой подоплеки.

Внутренняя жизнь команды – то, чему Адвокат никогда не позволял выставляться напоказ. И больше инцидентов, связанных с межклубным противостоянием, в сборной не было. Сама собой ситуация «разрулиться» не могла – и тренерскому штабу удалось справиться с ней в максимально аккуратной и корректной манере.

А вот отношения со многими журналистами у нового главного тренера сложились не так хорошо, как у его предшественника.

Одна из причин заключалась в ограничениях, наложенных Адвокатом: с футболистами стало нельзя, как при Хиддинке, индивидуально поговорить в гостинице во время сбора. Только на официальной предматчевой пресс-конференции, куда тренер приходил с двумя игроками, и после тренировок. Либо за пределами отеля, куда игроки по доброй воле, сами понимаете, выходили с этой целью крайне редко. Почти никогда.

Бытовала версия, что подобная мера – отзвук словенских событий. В вольные времена Гуса в отеле крутилось слишком много не только репортеров, но и агентов, и других не входящих в сборную людей. Доводилось слышать, что одному молодому актеру, приехавшему «потусоваться» в «Марриотт», настолько не понравился отказ Аршавина выходить к нему из номера для досужей болтовни, что он обрушил на подвернувшуюся в холле жену капитана сборной России Юлию поток нецензурной брани. Если это так, то решение Адвоката ограничить «посещаемость» отеля сборной можно было понять. Но репортеры-то, делающие свою работу, тут при чем?

В нашей беседе Дик не стал уходить от разговора и на эту малоприятную тему.

– Одно нововведение, признаться, не порадовало журналистов. При Хиддинке нам можно было общаться с футболистами в отеле сборной, теперь – нет.

– Да, это так.

– Это одноразовое решение, связанное с тем, что ваша работа в сборной только началась?

– Нет. Мы однозначно должны менять некоторые вещи, и эта – одна из них. Я совершенно не стремлюсь к тому, чтобы футболисты не общались с прессой. Они должны общаться. Но я не могу допустить, чтобы в отеле сборной куча народу ходила туда-сюда. Это невозможно. Если это было раньше – о’кей, но я это не принимаю.

– Вам требуется больше порядка в отеле сборной?

– Я не хочу рассказывать всего. (Улыбается.)

Впрочем, обо «всем» стало известно очень быстро. Следующее ограничение по сравнению с временами Хиддинка было наложено на перелеты в чартере сборной. «Жертвами» стали в том числе и журналисты, что вполне объяснимо вызвало недовольство последних. С соответствующим освещением жизни команды. Но Адвокат, как и в вопросе интервью с игроками (да и с самим собой) в гостинице, остался непреклонен: закон, дескать, есть закон.

Вопрос, правда, в том, зачем он был введен. Правила ради дела – или правила ради правил?

Вспоминалось мое давнее, еще зенитовских времен, интервью с Аршавиным, который на вопрос о недостатках Адвоката ответил: «Он очень упрямый. Хотя порой это не недостаток, а достоинство»…

– Почему вокруг сборной Хиддинка была позитивная аура, а потом все изменилось? – спрошу я в конце 2011 года у Романа Широкова.

Он, человек в высшей степени прямой, ответит:

– Потому что многих журналистов перестали брать в самолеты, пускать в гостиницы, уделять должное внимание. Наверное, люди немного обиделись. А может, они продвигали другого тренера или желали, чтобы остался прежний. Другого объяснения у меня нет.

– То есть сама сборная и ее игра по сравнению с временами Гуса, по-вашему, не изменились и не дали повода к такой критике?

– Именно так.

Казаков говорит:

– Адвокат даже из РФС не берет на борт никого! Кроме президента, естественно. Ну и единственное исключение – президент РФПЛ Сергей Прядкин, поскольку Сергей Геннадиевич – ближайший соратник и помощник Фурсенко. А так даже представители футбольного союза – коммерческий департамент и другие – летают отдельно. Дик считает, что никакая информация из команды не должна уходить. По этой же причине и доступ прессы в гостиницу сборной ограничен.

Впрочем, тут надо сказать, что ревностное отношение Адвоката к этому вопросу в течение отборочного цикла претерпело некоторые изменения. К примеру, первое время, когда он видел рядом с игроками журналиста «Спорт-Экспресса» Бориса Левина, поддерживающего с ними очень близкие отношения, то менялся в лице и пару раз даже сильно повысил голос. Мол, я же говорил – нельзя! В особый гнев Дик пришел, увидев его в отеле сборной в Скопье, где на следующий день предстояла игра с Македонией. Но закавыка заключалась в том, что коллега в этой гостинице просто… поселился. И выдворить из отеля его законного постояльца никак не представлялось возможным.