Диалоги - Диас Назихович Валеев

А р и н а. Я хочу, чтобы у меня… чтобы у нас потом были… детки.

А м и р. Детки? (Вставая.) Ладно! Все это пустая трата времени! Себе я не принадлежу! У меня программа-минимум стать через десять лет…

Слышатся голоса, затем громкий смех приближающейся веселой компании.

А р и н а. Ой, ребята какие-то идут!..

А м и р. Мало ли кто по улицам шляется…

Появляются  т р о е  п а р н е й. Один из них — с гитарой.

П е р в ы й  п а р е н ь (удивленно). Мальчик и девочка? (Живо.) Мальчик любит девочку, а девочка любит мальчика. Что будем делать?

В т о р о й  п а р е н ь. А ну, марш отсюда! Ноги устали.

А р и н а (прижимаясь к Амиру). Я боюсь.

А м и р (одновременно). Что это за тон?! Я попрошу!..

Г и т а р и с т. Ну, зачем так грубо? Нехорошо! (Амиру и Арине.) Они шутили. Они извиняются. (Ребятам.) Извинитесь перед дамой и ее кавалером.

П е р в ы й  и  в т о р о й. Извините.

Г и т а р и с т. Места на земле, и в частности на скамейке, хватит всем.

А м и р (Арине). Пошли.

П е р в ы й (загораживая дорогу). Вы торопитесь? Зачем?

Усаживаясь с двух сторон на скамейку, парни усаживают Амира и Арину. Гитарист стоит — переборы струн, аккорд.

Г и т а р и с т. Лунная весенняя ночь. Прекрасная незнакомка. Бледный рыцарь и три нищих музыканта. (Пауза.) Бледный рыцарь споет прекрасной незнакомке какой-нибудь романс? Например, «Я помню чудное мгновенье…».

Перебор струн, аккорд. Амир пытается встать, но снова плюхается на скамейку.

Бледный рыцарь не имеет желания спеть романс в честь прекрасной дамы? Он стал еще более бледным?..

П е р в ы й. Пой, друг. Чего ты? Стесняешься, что ли?

В т о р о й. Шеф у нас дважды не просит.

А р и н а. Гадкие!.. Трое на одного? Гадкие вы, гадкие!

А м и р (вырываясь). Да какое вы имеете право?

Г и т а р и с т. Никакого, никакого! (Арине.) О нет, вы дурно о нас подумали. Никакого насилия. Бледный рыцарь по своей, по своей доброй воле споет романс в вашу честь. Потом он спокойно отправится домой. А мы… мы всего лишь исполним его поручение, почтительно проводив вас. (Взглянув на Амира.) Итак… «Я помню чудное мгновенье…»

А м и р (вырываясь). Я!.. Я!..

Г и т а р и с т (поспешно). «Я помню чудное мгновенье…»

А м и р. Я!..

Г и т а р и с т. «…помню чудное мгновенье…»

А м и р. «Я… (и невольно, под аккомпанемент) помню чудное мгновенье…»

Г и т а р и с т. Вот и чудненько!.. (Быстро подсказывая.) «Передо мной явилась ты». Смотрите на свою даму, пожалуйста.

А м и р. «Передо мной явилась ты…»

Г и т а р и с т. «Как мимолетное виденье, как гений чистой красоты».

А м и р. «Как мимолетное виденье, как гений чистой красоты».

Пауза.

Г и т а р и с т (морщась). Фальшивите. Очень фальшивите. Повторим. (Снова аккомпанирует.)

А м и р.

А р и н а (вскакивая, с яростью). Ты что?.. Гадкие, гадкие!.. Романс поешь?.. А вы… вы издеваться?.. (Всем дает пощечины: пощечину Амиру, пощечину гитаристу, по пощечине — парням.)

В т о р о й (растерянно). Ты чего? Ты чего дерешься?

А р и н а. Волосатик несчастный! Все волосы у тебя повыдеру! (Подпрыгнув, чтобы дотянуться, таскает его за волосы.)

В т о р о й (жалобно). Ты чего дерешься?..

А р и н а (бросив его и повернувшись к Амиру). Влюбилась в тебя, влюбилась, как дура!.. Таких недоносков испугался!

А м и р. Вон как ты раскрылась! Ничтожная личность!..

А р и н а. Я — ничтожная личность?.. Эти яблони отец, говоришь, посадил? Ну что ж… А ну-ка, ломай! Ломай! У меня душа сломана. У меня любовь погублена! Ломай! (Гитаристу.) Пусть ломает!.. Все яблони!.. Пусть здесь все вытопчет!..

Гитар и с т. Кончай, и так противно…

А р и н а. Мелкую пакость сделал, крупной боишься? А ты крупную подари! Пусть ломает!.. Эти яблони мне не нравятся! Мне не нравится, как они торчат из земли! Они неправильно торчат!..

Г и т а р и с т (морщась и не глядя на Амира). Ну, ладно, давай, только поскорее!.. Давай!..

В это время чуть в стороне появляется  М а г ф у р с ведром в руке. На его глазах падает на землю первое деревце. Он стоит, смотрит, как гибнет будущий сад. Потом отворачивается, уходит.

А р и н а (с отчаянием). Отец посадил, а он ломает?! Ломает?! Перестань!..

Но трещат молодые деревца и одно за другим падают на землю. Уже никого не остается возле Амира, а он в остервенении все ломает и ломает яблони. Подходит  Э л ь з а.

Э л ь з а. Успокойся, Амир, успокойся!..

А м и р. Ты?..

Э л ь з а. Я видела все!.. Теперь ты понял, что с женщинами нельзя связываться?.. Никаких женщин!.. Они действуют разлагающе! Ты должен быть совершенно свободен от них. Только — дело. Одно дело.

А м и р. Ты права.

Э л ь з а. Впереди ответственные дни!

А м и р. Да, да… Ты знаешь, во мне такая ярость была, такая ярость сначала!.. Я хотел сразить их словом, но они же — ничтожества… Они не понимают слов. А потом я подумал: если ради идеи я не смогу переступить через себя, то что же я тогда вообще смогу потом сделать? Синяк под глазом — мелочь. Но такая мелочь может перечеркнуть все!

Э л ь з а. Правильно. Совершенно правильно. Лицо человека, чье призвание общественная деятельность, должно быть неприкосновенно.

А м и р. Я даже рад, что произошла эта провокация! Я проверил себя! Я убедился, что принципы мне дороже всего! (Смеется.) Они, эти