Цветы на камнях - Сергей Байбара

Тот самый русский, которого порекомендовал Ричардс, к сожалению, выдержал все испытания. За эти пять дней у Крайтона была возможность приглядеться к нему получше, и капитан вынужден был признаться, что это парень не промах. Стрелять умеет, силой не обижен, не глуп. А после того, как русский показал Крайтону, как производить глазомерную съемку местности при помощи обыкновенного спичечного коробка, капитан проникся к нему даже подобием симпатии. И еще одна черта русского бросалась в глаза, — он старался помогать своим товарищам. Крайтон вспомнил, как он гонял группу, заставив в одной из точек полигона преодолевать высокий бетонный забор. Так этот русский со своим другом — грузинским водителем отыскали какую-то длинную деревяшку и, положив ее на плечи, создали подобие лестницы, чтобы перелезли остальные. Так его учили в российской армии, будь она проклята! Да, коллективизм и взаимовыручка, — штуки весьма полезные…

Но все равно… Будь он тысячу раз толковым бойцом, он — русский. Гражданин страны, которая уничтожила Америку, похоронила весь мир! Человек, не скрывающий своей ненависти к Америке и американцам. Как это повлияет на микроклимат группы, состоящей полностью из грузин и американцев, бывших партнеров по НАТО? Непонятно, как он здесь-то прожил десять лет? Как его не пустили на мясо горячие грузины, которые с тоской и болью смотрят на руины городов, на свою землю, потерявшую свое былое плодородие? Будь он в американском городе, его бы там давно прикончили. Нет, местные, — это великая тайна, и понять их даже не стоит пытаться!

Голова Стива раскалывалась, как будто по ней колотили палкой. Вся информация, что он впитал за сегодняшний день, казалось, была сброшена в заднем углу мозга в полном беспорядке. Ничего… Надо пораньше лечь спать, и завтра голова будет в порядке. А сейчас не пройтись ли по воздуху? День к закату близится, уже не жарко…

Стивен накинул форменную куртку со звездно-полосатым флагом, одел кепи. Выходя из квартиры, закрыл дверь на замок. В принципе, можно было этого не делать. Уровень преступности в Хашури был практически нулевым, да и потом все равно на всей лестничной клетке он жил один. Внизу только азербайджанская семья, но там вроде люди приличные.

Его шаги гулким эхом отлетали от обшарпанных стен. Кому-то жутковато, а Крайтону нравилось. Он распахнул ржавую металлическую дверь, вдохнул терпкий воздух июльского вечера.

Небо было, как обычно, ясным. Легкий ветерок освежал уставшую от зноя растительность. С железнодорожной станции раздался рев паровоза. Да, на рельсы вновь ставят паровозы! А чему удивляться?! Вперед, в Средневековье, как сказал Ричардс.

Квадратный двор, ограниченный стенами обветшалых домов, не был пустым. На запущенном газончике, среди зарослей чертополоха двое ребятишек развлекались тем, что кидали друг в друга серо-зеленые липучки. Женщина с девочкой лет пяти сидят на покосившейся скамеечке. Какая-то старушка, обмотав руку тряпицей, собирала крапиву недалеко от ржавого скелета трехосного грузовика. Говорят, из крапивы здесь варят суп. Двое мужичков, прислонив к забору свои древние охотничьи двустволки, играли в карты. Вот и все население двора…

— Эй, да это же Стив! — толкнул один из старичков локтем своего партнера. — Здравствуй, Стив!

— Здравствуйте, господа! Все играете?

— А что еще делать! Завтра уезжаете?

— Да, конечно.

— Послушай, Стиве, будь другом! Посмотри, стоит еще в Тбилиси стадион «Динамо»?! — спросил один из стариков.

— И, если будет возможность, улицу Руставели посмотри, — попросил другой.

— И храм Джвари. И, если будете мимо проезжать, статую Матери-Грузии посмотри!

— Хорошо, господа, если будет возможность! — пообещал Крайтон. — Нам бы доехать до города для начала!

— Доедете! Обязательно доедете! — подбодрили его старики. — И обратно вернетесь! С добрыми вестями. Кстати, ты бы с Ниной попрощался бы… Думаешь, чего она здесь сидит уже три часа?! Тебя ждет.

Крайтон поморщился. Ну, сколько их еще будут сватать друг другу? Что у местных за привычка такая?!

— В этом нет необходимости, — Крайтон надвинул кепи на самые глаза.

— Ну, как знаешь!

Все никак не могут забыть ту историю, подумал Крайтон.

Два года назад у Нины был муж. Крайтон тогда только обосновался в этом доме, и не знал перипетий личной жизни соседей. Так вот, муж выпивал и держал жену и дочку в страхе, поколачивая их при каждой возможности. Для американского офицера это было дико, но еще более непонятным для него было то, что все во дворе знали об этом. Знали, и не вмешивались. Крики и плач очень хорошо были слышны ясными летними ночами в пустом дворе. Крайтон редко бывал в своей квартире, но, когда случалось ему ночевать в своей квартире, он не раз хотел сходить в ту самую нехорошую квартирку и проучить наглеца.

Однажды, он напрямую спросил у этой женщины, когда увидел ее на улице:

— Почему вы терпите такое обращение? Вам нужна помощь?

Женщина ничего не ответила, только посмотрела на него глазами измученного котенка и тут же убежала. А спустя две недели она сама прибежала к нему.

Испуганный стук в дверь раздался в полдесятого вечера. Когда Крайтон открыл дверь, он увидел на пороге эту женщину со следами насилия на лице. Но больше всего его поразило окровавленное лицо ее дочки:

— Пожалуйста, спрячьте у себя малышку! — умоляла взахлеб женщина.

— О-кей! А что случилось?

Выяснилось, что ее муженек придумал новую забаву, — стал с пристрастием допрашивать жену на предмет супружеской верности и его ли эта дочка и на каждый отрицательный ответ бил жену и девочку палкой по спине. Потом гонялся за ними с длинным ножом, обещая выпустить обеим кишки.

— Хорошо, оставайтесь обе, — предложил капитан.

— Нет, я не могу! — зарыдала женщина. — Если я сейчас не приду, будет только хуже! Вы не подумайте, я ему не изменяла! И дочка это его! Но он, когда напьется…

— Что вы передо мной-то оправдываетесь?! — удивлялся Крайтон. — Да в любом случае, это не дает ему прав издеваться над вами и над ребенком!

— Вы только ему не говорите, что я была у вас!

В этот момент, раздался категорический стук в дверь и пьяная грузинская брань. Крайтон вывел женщину и ребенка в большую комнату, дал ей перевязочный пакет, чтобы она оказала помощь дочке, а сам пошел открывать дверь. Из пустого подъезда неслась отборная площадная брань и обещания разнести весь дом и поубивать всех, кто под руку попадется. Конечно, пьяный мужик не знал, на кого он сейчас катит бочку.

Спустя десять минут распахнулась дверь подъезда, и Крайтон выволок на лунный свет весьма попорченного бузотера, у которого была вывернута левая стопа и не хватало во рту переднего ряда зубов. Выволок, как щенка, за шкирку. Руки мужа-изувера были стянуты за спиной пластиковой лентой, на лице красовался синяк. Сам он, уже трезвый как стеклышко, орал на весь Хашури, что его собираются убивать.