Мелькнул чулок - Элизабет Гейдж

– Я – детектив, – объявил мужчина, – разыскиваю людей, которых вы знали когда-то. Женщину с девочкой. Женщину звали Элис или Эли, а девочку… Ну что ж, может, вы подскажете, как ее имя.

Голос коротышки был настолько непререкаемым, что Чарли, казалось, даже съежился. Встревоженно оглядевшись, бармен откашлялся:

– Почему вы считаете… – начал он.

– Люди многое о вас знают. Они мне рассказали. Я всюду искал вас, пока не нашел.

Дружелюбное выражение появилось так же мгновенно, как и исчезло. Сыщик отпустил руку Чарли.

– Меня зовут Уолли Дугас. Дело, которым я занимаюсь сейчас, вас не касается, мистер Гржибек. Мне просто нужна ваша помощь.

Чарли побледнел и в испуге воззрился на собеседника. Немного придя в себя, он отправился в заднюю комнату и вскоре вернулся, развязывая тесемки фартука.

– Дэнни, пока приглядывай за баром. Пойдемте ко мне, мистер Дугас. Это недалеко отсюда.

– Спасибо.

Уходя, Уолли оставил доллар рядом с нетронутой кружкой пива.

– Ее имя Элтея. По крайней мере, она велела, чтобы ее так называли.

Чарли Гржибек поставил на стол две бутылки пива. Мужчины сидели в квартире Чарли, в двух кварталах от бара «Тип-Топ».

– А девочку? – спросил Уолли.

– Крис. Для меня – Крисси.

Глаза бармена, казалось, затуманились, пока он слушал рассказ Уолли о бесплодных попытках узнать что-нибудь об Элис и ее дочери. На этот раз сыщик не позаботился сочинить трогательную историю, подкупить или польстить Чарли, понимая, что тот до смерти напуган и без того выложит все, что знает.

– Вы были с ними… как долго?

– Может, год – может, немного меньше, – пробормотал Чарли, нервно крутя пивную бутылку. – Это было в пятьдесят шестом… весна и лето…, помню, мы ходили на футбол.

– Филадельфия, – вставил Уолли.

– Да, и некоторое время Балтимора. Элтея не любила сидеть на месте. Я, как обычно, работал барменом.

– Подыскивали ей клиентов?

В тихом голосе Уолли вновь прорезались властные нотки. Чарли, испуганно глядя на гостя, кивнул.

– Не так часто. С этого все и началось. Честно говоря, я просто не был для Элтеи достаточно энергичным. Я из тех, кто предпочитает спокойную жизнь. Думаю, я просто надоел ей.

Он покачал головой.

– У нее был ужасный характер, особенно если разозлится, а злилась она по малейшему поводу – кран течет или шина у автомобиля лопнула, цвет моего галстука не понравился… но будь я проклят, если Элтея уступала хоть на дюйм! Не такой уж она была плохой – просто… слишком нервная. Сказать по правде, – сконфуженно отвел глаза Чарли, – с тех пор я вообще держусь подальше от женщин. Элтеи мне хватило на всю жизнь. Сыт по горло.

– Расскажите еще немного, – попросил Уолли. – Какая она была? Чисто внешне?

– Было на что посмотреть. Красавица. Гладкая кожа, голубые глаза, огромные, как звезды. Волнистые рыжеватые волосы, потрясающая фигура.

Во взгляде бармена читалось нечто вроде смешанной с ужасом тоски.

– Она… просто пугала… как женщина, я имею в виду… забирала тебя с потрохами. Как-то даже жутко бывало. Не то что Элтея была плоха в постели! Клянусь Богом, лучше ее не сыщешь. Мужики от нее балдели, не могли оторваться. Я всегда думал, что она нашла кое-что получше, когда бросила меня. Кто я для нее? Так, пешка. И всегда останусь пешкой. Сам не пойму, что она такого во мне нашла? Но, как уже сказано, Элтея ни на кого не похожа.

Уолли кивнул.

– Она плохо обращалась с девочкой, так?

– Откуда вы знаете? – затравленно выпалил Чарли. Сыщик ничего не ответил.

– Ну, – вздохнул Чарли, – наверное, теперь нет смысла скрывать. Она была строга к Крис. Часто била, щипала. Заводилась ни с того ни с сего. Уж такая она была, Элтея. Мне это не нравилось, но справиться с ней не мог. Пытался, конечно, вмешаться… уладить…

– Малышка тоже имела клиентов, так? – спросил Уолли, не сводя с собеседника взгляда и медленно прихлебывая пиво.

Глаза Чарли подозрительно повлажнели.

– Я уже говорил, справиться с Элтеей сил не хватало. Я знал, что происходит, но не мог положить этому конец. Стоило раскрыть рот – и она набрасывалась на меня, как львица. Поэтому и старался не вмешиваться. Видите ли, мистер Дугас, – покачал головой Чарли, – все это было не по мне. Я ведь не сутенер, никогда им не стану. Просто так уж получилось в том году. Элтея этого желала и, клянусь Богом, она умела своего добиться.

Чарли устало откинулся на спинку стула.

– Когда они уехали, я почувствовал облегчение. Конечно, грусть тоже, но сразу спокойнее стало.

Наступило молчание.

– Вы спали с девочкой? – спокойно спросил Уолли, уже зная ответ.

Чарли не ответил, но взгляд его был красноречивее всяких слов.

Наконец он вздохнул.

– Я пытался помочь ей. Скрасить жизнь. Не можете представить, как она была хороша. Всего восемь лет… Маленький ангел. Маленький светловолосый ангел.

Глаза его вновь заволокло дымкой.

– Она была так серьезна, так печальна. Никогда не позволяла Элтее унизить себя. Клянусь Богом, воля у Крис была такая же сильная, как у матери. И, думаю, Элтея это знала. Да-да, знала.

Он вытер капельки пота, выступившие над верхней губой.

– Я держался подальше, когда они были вместе, но если заставал Крисси одну, дарил ей подарки, вел в кондитерскую. Черт, я бы причесывал ее, если бы Элтея позволила. Но нет, этим она сама занималась. Видели ли бы вы, как она одевала девочку! Очень за ней следила. Когда они выходили на люди, было на что взглянуть.

Но тут лицо Чарли потемнело.

– Зато после всегда жди скандала. По-моему, Элтея ревновала. Конечно, она сама была хороша, но Крис… словно явилась из другого мира. Противно говорить это, но она зарабатывала кучу денег! И чем больше приносила, тем больше злилась Элтея. Такое просто вынести невозможно, – покачал головой бармен.

Уолли медленно кивнул.

– Вы любили ее?

– Какую из них двоих?

Вопрос, словно стрела вонзился в старую рану, открывшуюся в душе Чарли. Оба мужчины понимали, о которой из женщин шла речь.

Чарли встал, подошел к шкафу, вынул коробку из-под обуви и разыскал маленький моментальный снимок.

– Вот все, что осталось от того лета. Мы поехали на прогулку к заливу, и я взял у приятеля фотоаппарат. Элтея ненавидела сниматься, но на этот раз сдалась.

Уолли с трудом скрывал волнение. Сейчас он впервые увидит Элис.

Со снимка на него глядела очень привлекательная женщина лет тридцати, с волнистыми волосами, большими глазами, изящным прямым носом и красиво очерченным подбородком. Летнее платье обрисовывало идеальную фигуру.

Выражение лица было двойственным. Женщина, очевидно, очень не хотела сниматься, но выдавила улыбку, должно быть, потому, что так принято. Однако было еще что-то в глубине этих сверкающих светлых глаз. Не только смущение, не только вымученное веселье… острый неприятный блеск, нечто среднее между злобой и иронией.