Натуралист на Амазонке - Генри Бейтс

Чашка крепкого и горячего кофе на заре подбодрила нас, но дождь все еще шел, перейдя в монотонную изморось. Наши люди вернулись с озера и принесли только четырех тракажа. Дела, приведшие сюда Кардозу, были теперь окончены, и мы пустились в обратный путь к Эге, снова оставив стражей в одиночестве среди песков. Мы шли обратно по редко посещаемому северо-восточному протоку Солимоинса, через который течет часть вод из крупного его притока Япура. В течение пяти часов мы продвигались вдоль пустынного расчлененного берега Бариа, загроможденного стволами деревьев. Проток этот огромной ширины, на другом берегу его виднелась лишь длинная и низкая полоса леса. В 3 часа пополудни мы обогнули верхнюю оконечность острова, а затем направились наперерез течению к устью Тефе по широкому поперечному рукаву, который протекает между Бариа и островом Куанару. Это небольшая песчаная отмель около мыса Жакаре на северо-западе Бариа; мы остановились здесь пообедать, а затем ловили рыбу сетью. Мелкий дождик шел по-прежнему. Нам достался богатый улов: за три раза мы вытащили рыбы больше, чем могли увезти в лодке, не жертвуя удобствами. В сеть попалось всего два вида — сурубим и пирапиеуа (виды Pimelodus) — очень красивые рыбы по 4 фута в длину с плоской лопастеобразной головой и прелестно испещренной пятнами и полосками кожей.

Рис. Сурубим (Pimelodus tigrinus)

По дороге от Жакаре к устью Тефе у нас произошло маленькое приключение с черным тигром, или ягуаром. Мы быстро шли на веслах мимо длинного пляжа, сложенного высохшей глиной, как вдруг индейцы встрепенулись и закричали: «Eeui Jauarete; Jauaripixuna!» («Вот ягуар, черный ягуар!»). Поглядев вперед, мы увидали животное, которое спокойно пило у самого края воды. Кардозу приказал рулевому сразу же идти к берегу. Пока мы высадились, тигр увидал нас и направился обратно в лес. Повинуясь мгновенному порыву и не задумавшись над своими поступками, мы схватили ружья (у меня была двустволка, в одном стволе оказался заряд дроби ВВ[41], а в другом — самой мелкой дроби) и бросились за зверем. Животное ускорило шаги и, достигнув лесной опушки, нырнуло в густой массив широколистной травы, которая росла перед самым лесом. Мы заглянули в раздвинутую зверем чащу, но отвага наша к этому времени уже остыла, и мы сочли неблагоразумным идти дальше. Черный тигр встречается в окрестностях Эги, по-видимому, чаще, чем пятнистая форма ягуара. Самый верный способ отыскать тигра — это травить его в узких рестингах — полосах сухой земли в лесу, которые оказываются изолированными после того как все вокруг затопит водой во влажный сезон; травля заключается в том, что индейцы, продвигаясь цепью, кричат и гонят зверя все дальше и дальше. Мы добрались до Эги в 8 часов вечера.

6 октября мы отправились во вторую экскурсию из Эги; главной целью Кардозу на этот раз были поиски молодых черепах в лесных озерах. Точное местонахождение этих укрытых водоемов известно только немногим опытным охотникам; мы захватили с собой из Эги одного из таких людей — мамелуку по имени Педру, а по пути зашли на Шимуни за Даниелом — вторым проводником. Мы отошли от праии на заре 7-ю в двух челнах, вмещавших 23 человека, 19 из них были индейцы. Стояло облачное и прохладное утро, с нижнего течения реки дул свежий ветер, против которого нам пришлось изо всех сил работать гребками, несмотря на помогавшее нам течение; лодки немилосердно швыряло и заливало водой. Миновали нижнюю оконечность Шимуни, и перед нами открылся длинный плес реки, свободный от островов: великолепная водная ширь простиралась к юго-востоку. Впрочем, левый берег здесь не материк, а часть той намывной суши, которая образует обширную и запутанную область дельты Япура. Область эта, затопляемая каждый год во время паводка, рассечена многими узкими и глубокими рукавами, которые служат стоком Япура или по крайней мере соединяются с этой рекой посредством внутренней водной системы Купийо. Эта негостеприимная полоса земли тянется на несколько сот миль; в середине ее находится бесконечное количество водоемов и озер, населенных черепахами, рыбой, аллигаторами и водяными змеями. Местом нашего назначения был пункт, расположенный на этом берегу, милях в 20 ниже Шимуни и неподалеку от устья Анана, одного из только что упомянутых протоков, соединяющихся с Япура. Мы шли три часа посередине течения, а затем направились к суше и остановились у крутого берега, сложенного рыхлой землей и состоящего из ряда ступеней, или террас, которые отмечают задержки уровня реки в процессе ее опускания. Берег на протяжении многих миль шел почти по прямой линии, и высота его в то время составляла в среднем футов 30 над уровнем реки; на верху его поднималась сплошная стена леса. Никому и в голову не пришло бы, что на этой возвышенности имеются водоемы. У подножия берега тянулась узкая полоса ровной земли. Высадившись, мы первым делом позаботились о завтраке. Пока двое молодых индейцев разводили огонь, жарили рыбу и варили кофе, остальные взобрались наверх и принялись прорезать длинными охотничьими ножами тропу через лес к озеру Анингал, находившемуся на расстоянии около полумили. После завтрака нарубили множество коротких жердей и положили их поперек тропы, а затем при помощи лиан втащили наверх три легких монтарии, которые мы захватили с собой, и покатили по жердям, чтобы спустить их в озеро. Потом выгрузили и понесли на озеро большую сеть длиной в 70 ярдов. С работой быстро справились, и когда мы с Кардозу пошли в 11 часов на озеро, то оказалось, что индейцы постарше, в том числе Педру и Даниел, уже приступили к охоте. Они взобрались на небольшие подмостки, сделанные из скрепленных лианами деревянных жердей и поперечин, так называемые мота, и стреляли из лука в черепах, когда те подходили поближе к поверхности. Индейцы, видимо, считали, что ловить животных сетью, как предлагал Кардозу, — прием незаконный, и хотели прежде часок-другой по старинке поразвлечься стрельбой из привычного оружия.

Водоем занимал площадь около 4-5 акров, и был вплотную окружен лесом, который живописным своим разнообразием и группировкой деревьев и листвы превосходил чуть ли не все, что я до тех пор видел. Болотистые берега на некотором расстоянии поросли крупными пучками красивой травы матупа. Трава во многих местах была заглушена папоротниками; за ней поднимался зеленый частокол, образованный густым рядом древовидных аронников, достигавших 15-20 футов в высоту. Еще дальше озеро опоясывали высокие лесные деревья: Сесгоpia с лапчатыми листьями; тонкие пальмы асаи вышиной в 30 футов, с редкими перистыми кронами, венчающими слегка изогнутые гладкие стволы; маленькие вееролистные пальмы; наконец, фоном для всех этих изящных форм служили обширные массивы обычных лесных деревьев со свисающими с их ветвей гирляндами, фестонами и лентами лиственных вьющихся растений. Озеро нигде не имело в глубину больше 5 футов, из которых 1 фут приходился на чрезвычайно тонкий и мягкий ил.