Каждый любит как умеет - Анна Малышева

С соседнего участка доносились странные звуки. То ли курлыканье, то ли гоготанье. Андрей прислушался и удивился: «Неужели кто-то держит гусей?» Он вернулся к калитке и вышел на улицу. Граница между двумя дачами была очень резкой. У Надежды Владимировны участок был огорожен серым штакетником, кое-где обвалившимся. Соседний участок был обнесен столбами с колючей проволокой. За проволокой виднелись кусты крыжовника – такие же колючие. Андрей прошел вдоль ограды и наконец нашел калитку. Она была заперта изнутри только на щеколду. Среди яблонь виднелся дом – не чета соседней развалюхе. Первый этаж каменный, второй – деревянный. Под верандой тянулась полоска садовых цветов. Участок был расчерчен на грядки, как по линейке. С первого взгляда становилось ясно, что здесь живут рачительные хозяева.

Андрей крикнул:

– Кто-нибудь есть? Можно войти?

Ему ответила только маленькая рыжая собачка. Она выскочила из-под крыльца и звонко залаяла, натягивая короткую цепь. Это успокоило Андрея. Он открыл щеколду и без разрешения прошел на участок. Чем ближе он подходил к дому, тем яснее доносились аппетитные запахи из кухни. Судя по всему, там пекли пироги. Подойдя на безопасное расстояние – шавка еще не могла до него дотянуться – Андрей снова окликнул хозяев. На этот раз ему повезло – на веранду выскочила худющая женщина с изумленными, замороченными глазами. Голова у нее была повязана голубой косынкой, загорелые руки перепачканы мукой.

– Извините, – Андрей опасливо подошел поближе. – Я зашел к вашим соседям, а их нет. Можно…

Он не успел договорить. Женщина отряхнула руки, сорвала с головы косынку и затараторила:

– А их вообще нет и не будет, они брата хоронят, тетка в больнице, а дача вообще не их, а теткина, но теперь уж, наверное, они ее получат, а вы что – знакомый, тогда езжайте к ним в город!

– Хоронят брата? – перебил ее Андрей. – Это Бориса, что ли?

– Бориса, Бориса! – Женщина взмахнула косынкой. – Нашли его бедного, рядом с домом, скинули его какие-то сволочи в овраг, говорят, идет следствие, а что оно там найдет, это следствие, когда людей убивают, как хотят, жить страшно, особенно зимой, когда мы тут одни, никого нет, как в степи! А вы кто?

– Я друг Бориса и Нади, – быстро сказал Андрей. – Вот беда… А можно узнать Надин адрес и телефон? Телефон у меня куда-то пропал…

Он говорил правду. Телефон Надежды Владимировны пропал вместе с его записной книжкой. Женщина быстро сказала, что ее зовут Галя, что Стас – ее муж, как раз собирается в Москву, и что Стас может подвезти… Как его зовут? Андрей? Стас подвезет Андрея прямо до Надиного дома, он хочет отвезти ей на поминки кое-какие дачные закрутки – это всегда пригодится, а ведь у Нади своих запасов нет.

На такую удачу Андрей даже не рассчитывал. Женщина пригласила его пройти в кухню, налила чашку чая, сунула тарелку с пирожками и унеслась за блокнотом. Продиктовала ему адрес и телефон Нади, просила передать ей искренние соболезнования и, между делом, шепнула Андрею:

– Вы там Наде по-дружески намекните, что дачу-то надо продавать.

– Кому? – удивился Андрей. У него мелькнула мысль, что Галя что-то знает о трупе.

Но она так чистосердечно затараторила, что земля который год пропадает, жалко смотреть, и скоро грядки будет не вскопать из-за сорняков, и тут нужен хозяин, как ее Стас… Он понял – эта женщина ничего не знает. И сам не знал – радоваться этому или нет? Значит, Надежда Владимировна умудрилась скрыть место, где нашла тело брата. И каким-то образом подкинула труп в другое место. Сделать это в одиночку она никак не могла. Кто же ей помог?

…Стае оказался полной противоположностью своей жены. Он был до того неразговорчив, что у Андрея появилось чувство, что он чем-то обидел этого человека. Только, подъезжая к дому Надежды Владимировны, Стас соизволил высказать ту же просьбу, что и его жена. Он спросил Андрея, хорошо ли он знаком с Надей? Когда узнал, что они знакомы довольно близко, попросил поговорить насчет продажи дачи.

– Тетка совсем плохая, а Надя все унаследует, – сказал он, останавливая машину у подъезда. – Все равно она не будет заниматься землей. Я уж вижу. И она не такая, и Саша не такой.

Андрей помог ему выгрузить из багажника банки с маринованными помидорами, огурцами и патиссонами. Сгибаясь под тяжестью даров, они поднялись по лестнице, и Стас нажал кнопку звонка.

– Кто? – быстро спросил знакомый женский голос, и как только Стас ответил, дверь тут же распахнулась. Надя начала было улыбаться и благодарить, но тут ее взгляд упал на Андрея.

Ее лицо изменилось резко и страшно. Оно стало не то что бледным – каким-то голубоватым от ужаса. Женщина замерла, уставившись на гостей и не двигаясь, чтобы дать им пройти. Стас недовольно заворчал: . – Надя, мы надорвемся. Куда это ставить?

– Сейчас, сейчас… Да, конечно, – ни к селу ни к городу пробормотала она и немного отодвинулась в сторону.

Стае вошел первым. Проходя мимо женщины, Андрей на нее не смотрел. Пока он не собирался ей ничего говорить. Вместе со Стасом они составили банки на кухонный стол, и тут Надя опомнилась. Она все еще была очень бледна, но по крайней мере могла что-то сказать. Она предложила гостям чаю или кофе. Стас отказался – он очень торопился.

– Поеду к своим туркам, пора платить за квартиру, – сказал он и ушел, коротко попрощавшись с Андреем.

Надя вышла его проводить. Она отсутствовала слишком долго – почти пять минут. Андрей даже испугался, что женщина сбежала. Выглянув в коридор, он увидел, что Надя неподвижно стоит возле зеркала и пристально смотрит на свое отражение. Взгляд у нее был пустой и безумный.

– Вы одна? – спросил Андрей.

Она вздрогнула и повернулась:

– Как вы меня нашли?

– Помогли ваши соседи.

– Зачем… – Она обхватила себя за локти и вздрогнула. – Вы хотите денег? Я… Я не могу. Простите. Лучше не надо. Уходите, пожалуйста.

– Я никуда не уйду. – Андрей демонстративно уселся за кухонный стол. – Почему вы не заявили в милицию, что нашли тело? Ведь вы не заявляли?

Она молчала.

– Как труп вашего брата оказался в другом месте? На это вам придется ответить, Надежда Владимировна. Это не шутки.

Она умоляюще подняла руку, будто он собирался ее ударить:

– Я вас прошу!

– О чем вы меня просите? – Андрей отодвинул банки в сторону и предложил ей сесть. Она послушно подошла и опустилась на стул. В лице по-прежнему не было ни кровинки, губы слегка дрожали. И все же она оставалась красивой – такой же красивой, как и в тот раз, когда они познакомились. На ней было какое-то подобие траура, и прозрачная черная блузка была ей очень к лицу. В ушах, будто слезы, поблескивали бриллиантовые серьги.