50 знаменитых больных - Елена Кочемировская

Весной 1889 года Мопассан возвратился в Париж.

У писателя была не только тяга к перемене мест. Ни тоска, ни мигрени, ни больные глаза, ни даже сумасшествие брата, после которого Мопассан уверовал в то, что ему тоже суждена та же печальная участь, ни работа, ни тайные дети, ни попытки вести иной образ жизни — ничто не могло уменьшить его ненасытное, непреодолимое стремление к женщине.

Сколько же их было? Триста, как он признался в одном из своих рассказов? Или больше? Вероятно, он сам потерял им счет. «Я их коллекционирую. Есть такие, с которыми я встречаюсь не чаще одного раза в год. С другими я вижусь раз в десять месяцев, с третьими — раз в квартал. С некоторыми судьба сталкивает меня только у их смертного одра, с некоторыми — когда они хотят пойти пообедать со мной в кабаре.» Брат Эрмины, которому покровительствовал Ги, заметил: «Я думаю, что Мопассан заводил их с легкостью, поскольку они сами шли навстречу его желаниям».

Писатель гордился своей неутомимостью в любви ничуть не меньше, чем своими литературными произведениями. Мопассан часто повторял, что главная причина его успеха у женщин — ум. «Большинство людей считает, что представители низших слоев общества несравненно лучшие любовники, чем те, кто ведет малоподвижный образ жизни. Я так не считаю, нужно, чтобы у человека были мозги, и только тогда он сможет дать другому человеку высшее наслаждение».

Мопассан всю жизнь искал идеальную женщину. «Я люблю только одну-единственную женщину — Незнакомку, Долгожданную, Желанную, — ту, что владеет моим сердцем, еще невидимая глазу, ту, что я наделяю в мечтах всеми мыслимыми совершенствами.» Но такой женщины не существует, и он отлично это знал. И он с беспощадностью признал: «Я никогда не любил». И все же, была ли среди всех его женщин одна — самая ему необходимая? Эрмина? Потоцкая? Мари Канн? Литцельман?

Или «Дама в сером»? Она появилась в жизни Ги одновременно с Мари Канн. В конце июня 1890 года она приходила к Мопассану несколько раз. В марте 1891 года Мопассан встречался с ней в Каннах на вилле. Она появилась и в августе, и в сентябре. Мопассан описал эту женщину: «Все мне нравится в ней. Аромат ее духов опьяняет меня; запах ее тела доводит меня до исступления. Красота ее форм, невыразимая обольстительность ее отказов и согласий возбуждает меня до безумия. Никогда не вкушал я таких радостей, никогда никому не давал подобного наслаждения»

«Дама в сером» разделяла с ним не только страсть к наркотикам. Ги бахвалился своими пороками, которые она поощряла. Он устраивал праздники, на которых предавался безудержному разгулу. Сколько их было, этих ужинов с дамами легкого поведения, принадлежавшими всем? И кто эта роковая женщина, которая, по мнению помощника Мопассана, ускорила гибель хозяина «своими ухищрениями чрезмерно страстной женщины, никогда не знавшей удовлетворения»?

Ее имя — Жизель д’Эсток. Правда, при рождении она получила имя Мари-Поль Дебар. В юности она стала любовницей своей подруги, с которой их объединяло преклонение перед Жанной д’Арк. Разразившийся скандал вынудил Мари-Поль переехать в Париж, где она с головой окунулась в водоворот столичной жизни. Она писала, лепила, рисовала, выступала с лекциями, неизменно привлекавшими журналистов. Ее идеи, истоки которых стоит искать у Жорж Санд, расцвели в среде суфражисток 1900 года.

Первый визит к Мопассану на улицу Дюлон Жизель нанесла в апреле 1884 года. Он захотел увидеть ее снова. К письму Ги приложил фотографию, а она в ответ выслала свою, на которой была изображена обнаженной. Ги послал ей фривольные стихи «Желание фавна» (Той, которая открыла мне любовь):

«О, плоть дрожит, вздымается, пьянея,

Душа трепещет, как струна — и вот

Мой разум, вожделеньем пламенея,

Все к новым наслаждениям зовет».

Жизель приняла их, невзирая на условности. Она вообще шла против устоев — например, не скрывала своей склонности к извращениям. Ги поощрял Жизель, хотя и считал, что ее эксперименты слишком смелы. Вскоре Ги начал удлинять промежутки между свиданиями. Но они продолжали поддерживать отношения вплоть до 1888 года — в это время здоровье писателя значительно ухудшилось.

Литературная деятельность принесла Ги де Мопассану славу и богатство. К концу жизни у него было четыре виллы и две яхты. Но болезнь подточила его здоровье. К сорока трем годам у него появились галлюцинации, писатель начал заговариваться и бредить. Однажды, в приступе помешательства, он полоснул себя ножом по горлу, но остался жив. Когда у Мопассана развилась мания преследования, его поместили в одну из парижских психиатрических лечебниц. Именно там в 11 часов 45 минут 6 июля 1893 года перестало биться сердце Ги де Мопассана. Последними его словами были: «Тьма! О, тьма!»

МУХАММЕД (МОХАММЕД)

(род. в 570 г. - ум. в 632 г.)

Многие люди, которым мир обязан достижениями в различных областях человеческой деятельности, страдали эпилепсией — к примеру, Александр Великий, Юлий Цезарь, Сократ, Блез Паскаль. Правда, эпилепсия их легендарна, отсутствует внимательный анализ, необходимый для точного диагноза. Среди тех, чей диагноз установлен достоверно, можно назвать Ф. М. Достоевского и Густава Флобера. Влияние эпилепсии на их творчество стало объектом многих исследований. Но, пожалуй, самым ярким примером влияния болезни на ход мировой истории может служить судьба Мухаммеда (Магомета, Мухаммада, Мохаммеда) — основателя ислама.

Мухаммед — хитрый политик, который воспользовался легковерием соплеменников и общей ситуацией, чтобы стать во главе арабского народа. Он обманывал людей, рассказывая им о своих якобы видениях и мистических откровениях, чтобы достичь своих личных целей.

Мухаммед — святой, имевший прямое общение с Богом, о чем свидетельствуют божественные видения и откровения. Святость Мухаммеда была столь велика, что покорила весь народ Аравии.

Вот крайности, которые можно услышать о Мухаммеде, на самом деле не являвшемся ни лгуном, ни святым. Его видения и откровения были, по тем временам, делом привычным, они происходили часто и считались важной составляющей истинной веры. В личности Мухаммеда не было ничего сверхъестественного, но ему нельзя отказать во внутренней силе, способности увлекать людей и вести их за собой. Быть может, в его жизненном успехе многое объясняется именно сочетанием таланта и болезни — эпилепсии.

Название этой болезни в переводе с греческого означает «внезапно падать», «неожиданно быть охваченным» и указывает на ее характерные симптомы, описанные еще Гиппократом. Она проявляется впервые в основном в детском или юношеском возрасте, характеризуется разнообразными пароксизмальными расстройствами, а также типичными изменениями личности. Бывают случаи, когда болезнь, возникнув в детстве, уходит, а в зрелом возрасте возвращается вновь.