Современная финская новелла - Мартти Ларни

— Разве Кекконен не достаточно сильный?

Водитель хлопнул ладонью по рулю. Нет, больше Каарина не произнесет ни слова.

— Кекконен, ну да, Кекконен, — конечно… — растягивал слова водитель. — Да все они такие.

— Вы что, ночевать там собрались? — закричал он, высунувшись наружу. — Да-а. Так оно и есть. Если наш брат что-нибудь задумает, тут ему сразу преступление. Всё отбирают, налоги за налогами, цены растут, а господа только жиреют. При таком обороте дело кончится революцией, а там опять будет в точности как прежде. Обо всем думают одной головой и говорят одними устами, оттого так и получается.

Водитель был средних лет, вид у него усталый. Ездил, по-видимому, один, без помощников. Ездил день и ночь, сколько хватало сил. Ясно, что и машину купил в долг. Не стоило ему возражать, это лишь могло его обидеть.

Каарина протянула руку к Самппе, пытаясь поправить шарфик, но он оттолкнул ее и отодвинулся. Все еще чувствовал себя обиженным.

«Почему он такой? — думала Каарина. — Семь лет, может все дело в возрасте. Велико стремление к самостоятельности, но пока не достает понимания. И в самой внешности появилось у него что-то колючее. Черные прямые волосы, их даже мокрыми не пригладишь. Темные брови почти сомкнулись над переносицей. Кости выступают остро, прежняя мягкость исчезла. Все время какой-то сосредоточенный. О чем это он думает?»

Утром сборы тоже были сущим адом. Каша не доварилась, а Самппа начал ее пробовать. Не стал есть он — отказалась и Риикка. Из-за этого и поскандалили.

Жилы на шее у Самппы напряглись, когда он, повернув голову, прижался лбом к боковому стеклу. Стало жаль сына, он ведь еще такой маленький; ему нужна нежность, терпеливость и спокойное отношение, но как все успеть, Риикка ведь совсем крошка, полностью отнимает все время. Самппа заброшенный, одинокий. Оттого, вероятно, и капризничает все время. «Ужасное дело быть плохой матерью», — подумала Каарина.

Риикка стояла у нее на коленях. Вот девочка потянулась к матери губами, вот она уже совсем близко, белые зубки готовы укусить без предупреждения. Самппа заметил это и стал придвигаться, сунул между ними свою голову. Девочка прижала брата, Самппа начал смеяться и щекотать Риикку, та схватила его за волосы, он не сопротивлялся.

— Вот все уже и в порядке, — вздохнула Каарина. Волосы Самппы пахли асфальтом. А ведь только вчера вечером мыли.

Машина рванулась с места, пробка наконец-то рассосалась. Времени двенадцать минут, успеем, если только опять не встанем. Но искать ей свою партячейку просто бесполезно. Похоже, что сегодня соберется рекордное количество демонстрантов. В такую-то погоду! И в такой политически жаркой обстановке! Беспрестанный рост цен, обостряющийся жилищный кризис, повышение платы за жилье, ухудшение пенсионного законодательства, увеличение налогов, новые уступки крупному капиталу… Ускорение темпов обнищания… Как будто достаточно причин, чтобы выйти на демонстрацию. В самом деле достаточно? Может, так кажется, когда смотришь со своих позиций, когда понимаешь все? Но правительство уже распущено, и назначены новые выборы. Может, и это для многих ничего не значит, от выборов не привыкли ждать реальных перемен. Ведь так и есть в действительности.

Общая атмосфера представлялась ей какой-то смутной. Все так неустойчиво. Люди как будто бы получили достаточно. А недовольство тлело, спроси кого угодно — все хотят перемен. Но на том и остановились, не веря в перемены. Как много, однако, потребовалось для уяснения простой истины: перемены будут, если того пожелает масса. У людей и на этот раз отняли предрассудки, не дав взамен познания. Так у них, пожалуй, совсем руки опустятся, будут молиться по вечерам, чтобы, несмотря ни на что, хватило денег, чтобы что-нибудь да свершилось: позаботься, милостивый боже, о рабе твоем ничтожном, охрани от алчных торгашей и посул коварных, поправь внешнеторговый дефицит, надели доброй волей господ заморских, чтобы покупали они финские товары, и да преуспеет наша марка на валютном рынке, предотврати девальвацию, ниспошли спокойный сон работодателям, чтобы не досаждали нам, храни главу государства, премьер-министра и правительство, чтобы служили они народному благу, поддержи промышленность с ее капиталовложениями, но чтобы и нам перепало что-то, ну а не позволишь этого, так пусть благословенны будут фонд индустриализации, фонд помощи развивающимся районам и инвестиционный фонд, чтобы получить дополнительные рабочие места и противостоять экономическому спаду. И так далее в том же духе.

В промышленности даже небольшие прибавки зарплаты добываются в борьбе. А в других областях? У нее в конторе на профсоюзных собраниях говорили много. Соответствующие требования принимали единодушно. Но на первых же переговорах руководство профсоюза отказалось от них начисто. Предприниматель не согласился даже на частичную компенсацию, а почему, собственно, ему соглашаться; ведь его никто не принуждал. Что конторские служащие могли сделать в одиночку? Разумеется, что-то могли, если бы знали твердо, чего хотят. Месячную прибавку в триста марок полагалось получить для поддержания материальной обеспеченности, хотя бы той, что существовала год-полтора назад.

Каарина снова подумала о перемене места работы. Машинисток не хватает, жалованья наверняка положат на сотню-другую больше. Но для этого придется перейти в какое-то большое учреждение, где потогонная система куда изощренней. А значит, сильнее будет болеть шея, будут новые шишки на пальцах, будет бессонница, таблетки, кофеин…

Такси остановилось недалеко от площади. Кругом пылали красные флаги и транспаранты. Она заплатила за проезд и почувствовала себя виноватой: оригинально, конечно, приехать на демонстрацию в машине. Но ведь на какую-нибудь чепуху деньги эти все равно ушли бы.

Самппа вынырнул откуда-то из-за угла, и они направились к демонстрантам, которые уже строились в колонны.

Первомай 1975 года. Светит солнце. Что ж, в мире не все, наверное, плохо. Во Вьетнаме народ одержит окончательную победу в самые ближайшие дни. А какая радость в Португалии! Может, преждевременная? Нападение было внезапным, поначалу его приняли за организованный фашистами трюк. Теперь крупный капитал собирается с силами для ответного удара. А если они намереваются совершить то же, что в Чили? Нет, не хочется думать об этом в такую минуту.

Каарина откинула голову назад, любуясь кумачом флагов. Тому, кто никогда не бывал на демонстрации, не испытать того детского восторга и волнения, которые вызывает вид красных знамен в первомайское утро. Но что-то тебя тревожит? Она поняла лишь после минутного раздумья: лозунги были двух направлений, рубашки у молодежи двух цветов, значки тоже. Люди, стоявшие под одними знаменами, посматривали друг на друга искоса. Ей пришлось отыскивать вокруг себя людей с подходящими значками на груди. Если бы так случилось со всеми, что бы здесь было? Но, пожалуй, не случится. Надо только найти «своих». Эта мысль ее развеселила.

Они встали в колонну, где, судя по всему, были «свои», Продавцы значков и газет сновали вокруг. Подходили к ней — один, другой…

— Нет денег, — ответила она третьему.

— Нет, конечно. А у кого они есть? — возразил парень. — Эти всего по две марки за штуку.

— Сказано нет, значит, нет, — крикнула она с раздражением.

Продавец смутился и отошел в сторону. Каарине стало стыдно. Со дна кармана она выскребла остатки денег: бумажка в пять марок и несколько монет — сумма совсем небольшая. До зарплаты еще полторы недели, придется опять идти в долговую кассу, чтобы дожить до получки. «Наверное, все-таки надо было купить, — с сожалением подумала она, — ведь у тех, кто получает мало, профвзносы собирают в первую очередь; у многих денег не больше; да, видно, не достает ей чувства коллективной ответственности». Она горько усмехнулась. Новые туфли во всяком случае покупать не следовало. Правда, другого выхода тоже не было: у старых оторвалась подошва, и сапожник не соглашался их чинить. Вот теперь и следи за тем, чтобы не промочить новые.

Размышления о деньгах всегда так неприятны, но если денег не хватает, приходится думать о них постоянно. «Никак не привыкну к положению малоимущей», — подумала она. И почувствовала горькую жалость к самой себе. Если цены будут повышаться так же быстро, — а что, собственно, может приостановить их рост? — то придется скоро отказывать ребятам в мороженом и даже в бутербродах с сыром по выходным дням. Ничего не поделаешь, бедняк всегда бедняк! Не утешало и то, что такие заботы тревожат не ее одну, а еще очень многих. Но работу на дом она брать не будет — это она решила твердо. Из-за детей. Какая «роскошь», двое детей, — вздохнула она.

В соседнем ряду стояла большая группа студентов. Синие рубашки, белые форменные фуражки, красные гвоздики в петлицах и красные флаги, целое море флагов, Каарине сделалось грустно. Она подумала: а где сейчас ее фуражка? Гниет себе, наверное, где-то в речном иле, так и не доплыв до моря.