Сердце волка - Вольфганг Хольбайн

— Ева! — снова позвал он. — Иди сюда! Пожалуйста!

Девочка по-прежнему никак не реагировала на его призывы, однако в темноте перед Штефаном что-то зашевелилось. Какая-то тень. Может, это было некое существо, а может, просто видение, вызванное разыгравшейся фантазией Штефана. Если бы он оставался на месте еще секунд десять, то ни за что не решился бы двинуться вперед. А потому Штефан сделал единственное, на что в этот момент еще был способен: бросившись к Еве, он схватил ее и поднял с пола.

Девочка моментально вышла из оцепенения и, вскрикнув, начала бешено вырываться. Штефан попытался не обращать на это внимания, однако ее движения были такими сильными, что он, пятясь к выходу, едва не потерял равновесие и сумел удержаться на ногах лишь потому, что оперся о стену возле самой двери.

И тут он его увидел.

На этот раз это была уже не вспышка, длившаяся десятую долю секунды, не позволяющая ничего толком рассмотреть, и Штефан потом не мог убеждать себя в том, что это ему только показалось.

Существо вышло из темноты, на секунду задержавшись у границы света, как будто боялось его, будучи порождением ночи, не способным выносить свет. Оно вовсе не было таким огромным, как показалось Штефану при вспышке выстрела, — даже наоборот, оно было меньше его самого. А может, и нет. Настоящие размеры существа было трудно оценить, потому что его тело было невероятно скрючено. Все в этом существе было уродливым, абсолютно неестественным. Это был не человек, но одновременно и не зверь, а что-то такое, что не могло быть порождением природы.

Существо постояло две-три секунды неподвижно, пристально глядя на Штефана, и в его жутких нечеловеческих глазах он прочел какое-то мрачное обещание. Нет, не угрозу, а просто обещание что-то сделать.

Затем это существо — Штефан даже в мыслях не решался назвать его человеком — начало дрожать. Оно было ранено. Рана на его чудовищно искаженном лице кровоточила, а левая рука бессильно болталась. Кровь беспрерывно стекала тоненькой струйкой на пол. Похоже, что выстрел, который слышал Штефан, все-таки попал в цель.

Ева по-прежнему бесновалась в его руках. Она кричала, визжала и вырывалась, изо всех сил пытаясь ударить Штефана, и некоторые из ее ударов, попавшие по лицу и по шее, были довольно болезненными. Но он не отпускал ее, а, наоборот, еще сильнее прижимал к себе, хотя и понимал, что тем самым причиняет ей боль.

Существо еще несколько секунд пристально смотрело на Штефана, а затем, пошатываясь, отступило в темноту. Через миг Штефан услышал звук падения: наверное, оно рухнуло на пол. Может быть, даже умерло, хотя Штефан и сомневался, что подобное существо вообще может умереть.

Наконец Штефан оторвал взгляд от жуткой темноты, оттолкнулся от стены и вышел наружу, к Ребекке. Она уже поднялась на колени и, увидев Еву, тут же протянула к ней руки.

Штефан отрицательно покачал головой. Ева не только не угомонилась, но и размахивала во все стороны руками и ногами еще энергичнее. У Ребекки не хватило бы сил удержать ее на руках. Штефан и сам уже еле-еле с этим справлялся. Он прижимал ее к себе так сильно, насколько это было возможно. Если бы он сжал ее хоть немного сильнее, то, наверное, сломал бы ей ребра. Ева отчаянно вырывалась. Казалось, она хотела вернуться в темноту — к тому существу, которое там пряталось.

— Ты можешь идти? — спросил Штефан у Ребекки.

Он не мог помочь ей подняться на ноги: если бы он выпустил Еву хотя бы на секунду, она тут же бросилась бы назад, к демону по ту сторону вращающейся двери.

Ничего не ответив, Ребекка медленно, с трудом, поднялась на ноги, оперлась на стену возле двери и кивнула. Несмотря на темень, Штефан заметил, что она дрожит всем телом.

Он махнул рукой налево, в сторону газона, и подождал, пока Ребекка не оттолкнулась от стены и пошла, ковыляя, в указанном Штефаном направлении.

Им по-прежнему угрожала опасность. Штефан не сомневался, что двое наемников, которые взобрались вслед за ними по лестнице, уже мертвы. Однако всех русских было четверо.

Кроме того, неизвестно, чего можно было ожидать от скрывшегося в темноте демона.

Они вышли на открытое пространство. Ребекка остановилась и вопросительно посмотрела на Штефана. Он быстро посмотрел по сторонам, а затем наугад повернул направо. Ему показалось, что идти им следовало именно туда, хотя он и не был в этом уверен. Территория больничного комплекса была огромной, и он так и не запомнил, что где находилось. Здание справа от них, до которого было, пожалуй, не меньше километра — а это расстояние с учетом их плачевного физического состояния можно было приравнять к световому году, — было освещено ярче других. Штефану оставалось только надеяться, что это здание — действительно главный корпус больницы. Должно же было им повезти хотя бы раз за эту ночь.

А если нет, то они, наверное, уже могли считать себя трупами.

Ева по-прежнему отчаянно вырывалась из его рук, но она, по крайней мере, прекратила кричать и издавала лишь странное рычание. Быть может, ей просто не хватало воздуху: Штефан очень сильно прижимал ее к себе.

— Ты ей делаешь больно, — сказала Ребекка, увидев, как крепко Штефан держит Еву.

Штефан мрачно кивнул.

— Я знаю. Однако, по-моему, она делает мне намного больнее, чем я ей.

Тем не менее он слегка ослабил хватку. Ева тут же воспользовалась этим и впилась ногтями ему в лицо. Штефану показалось, что ему в щеку ткнули вилкой, а не пальцами. Он охнул, снова сильно прижал к себе Еву, и она тут же прекратила издеваться над его лицом. Ребекка бросила на Штефана укоряющий взгляд, но ничего не сказала.

Похоже, им все же повезло: здание, к которому они приближались, действительно оказалось центральным корпусом. Штефан молил Бога, чтобы дежурная медсестра не очень ревностно отнеслась к своим обязанностям и чтобы его «Фольксваген» по-прежнему стоял там, где он его оставил.

Чтобы сократить путь, они пошли напрямик, через газон. Нога Штефана все еще болела, но произошло нечто совершенно неожиданное: ходьба по газону потребовала от него совсем не таких усилий, как он предполагал. Более того, по газону идти ему было даже легче, чем по бетонной дорожке, а прохладный ночной воздух ласкал его кожу, словно нежная рука, ослабляя боль. Он даже почувствовал, что в его измученное тело вливаются новые силы, как будто ночь была огромным океаном энергии, подпитывающей Штефана, проникая в него через каждую пору в его коже…

А может, дело было вовсе не в ночи…

Штефан посмотрел вверх. Его взгляд наткнулся на то, что виднелось прямо над крышей здания, к которому они шли, и он отчетливо почувствовал, как…